Вита быстро разобрала чемодан и проскользнула в ванную.

После душа она проверила подзарядившийся телефон. Он поприветствовал ее с прибытием в Черногорию, но электронная почта не работала, видно, действительно что-то с интернетом. Вита надела легкий сарафанчик и шлепки, намазала шею и плечи кремом и постучала в дверь к рыжему.

– Я ухожу, но вернусь.

В эту минуту до нее дошло, что она может вернуться, что называется, к разбитому корыту. Ничто не помешает этому типу прихватить ее паспорт и деньги и смыться. И ключи унесет, тогда она точно будет ночевать на берегу под шезлонгами.

– Знаете что, раз уж мы живем под одной крышей, давайте познакомимся, – сказала Вита твердо. – Вот, поглядите на мой паспорт. И свой покажите.

– С чего это вдруг? – завелся он. – Я не собираюсь поддерживать с вами знакомство!

Вита поглядела на него очень выразительно. Под ее пристальным взглядом до него, наконец, дошло, что ее бы воля – она бы с ним и двух слов не сказала, и паспорт она хочет увидеть исключительно из соображений безопасности.

Он снова покраснел – не только щеки, но лоб, подбородок и даже шея. Надо же, все-таки что-то соображает, хоть по виду и полный кретин. Нехотя протянул ей паспорт, который достал из кармана рюкзака, причем в руки не дал.

– Саврасов, – прочла она, – Фил… – дальше палец с рыжими волосками зажимал слово, – Аркадьевич.

Далее следовал год рождения, из чего Вита поняла, что ему тридцать три года.

– Прочитала? – Он быстро закрыл паспорт и убрал его в карман рубашки.

Затем взял ее паспорт и внимательно его пролистал. Посмотрел на нее с непонятным выражением.

– Виталия, – протянул он, – что это за имя?

– Родители хотели мальчика, – привычно объяснила Вита, – назвать собирались Виталием, в честь дедушки, а получилась я. Вот они и решили так меня записать.

Она тут же рассердилась на себя – зачем выбалтывает этому неприятному типу такие личные подробности? Хорошо еще, не сказала, что дедушку своего она в глаза не видела, потому что родители развелись, когда ей было полтора года. И волосы с детства у нее росли плохо, мама как-то в порыве откровенности призналась, что боялась, мол, ребенок так и останется лысым, и дура-воспитательница в детском саду каждый день вопрошала громко: «Кто это к нам пришел? Виталик – девочка или мальчик?»

Это она так шутила. У людей бывает разное чувство юмора. Не пропустила ни одного дня, даже когда волосы у Виты выросли и мама стала ей завязывать два хвостика.

Вита очнулась от этих неприятных воспоминаний, и когда он собрался отдать ей паспорт, ловко выхватила у него из кармана рубашки его документ.

– Значит, вы Саврасов Филимон Аркадьевич. Ой, ну и имечко!

– А сама-то, – он сердито глянул исподлобья, – тоже мне, Виталия.

Это было верно.

«Хороша парочка – гусь да гагарочка, Филимон и Виталия», – усмехнулась она про себя. И снова рассердилась: не хочет она иметь с этим типом ничего общего, не пара они вовсе.

Он вырвал свой паспорт у нее из рук.

– Слушайте, вам художник Саврасов не родственник? – спросила Вита, чтобы оставить за собой последнее слово. – «Поздняя осень, грачи улетели»… Или прилетели?

Он не ответил, только зыркнул на нее злобно.

Вита развернулась на пятках и пошла прочь, сунув в сумку ключ. Вдруг этому рыжему вздумается уйти, тогда она и в квартиру не попадет. Филимон, надо же. Вот так имечко.

На набережной было пусто: жара, все отдыхают после обеда. Понятно, сиеста, как во всех жарких странах.

Вита нашла кафе со столиками под огромным раскидистым деревом. В тени этого дерева было прохладно, разгоряченное тело обдувал легкий ветерок. Внизу, достаточно близко, лениво шевелились волны, им тоже было жарко. Вид на бухту отсюда был изумительный: по бирюзовой глади воды разбросаны яхты. Хотелось вставить этот вид в раму и повесить на стенку.

Вита заказала воды с лимоном и большой сэндвич, а потом кофе. В ожидании заказа снова взялась за мобильник. Сначала проверила эсэмэски. Одна от Ленки: как долетела и все ли в порядке. Ленка небось умирает от любопытства, с чего бы иначе такая забота? От Глеба ничего.

Вита попросила у подошедшего официанта пароль для выхода в интернет, он пробурчал что-то и убежал. С интернетом ничего не получалось, видно, такой неудачный день.

Официант куда-то запропастился. Сэндвич выглядел очень аппетитно, вода была холодной, столик стоял очень удачно, в тени. Вита решила отдохнуть и поесть, проблемами она займется потом.

Пока она пила кофе, за соседним столиком обосновалась русская семья с двумя детьми. Отец семейства любезно сообщил Вите правильный пароль, она вышла, наконец, в интернет и проверила почту. От Глеба ничего не было.

Очевидно, еще не дошло. Но червяк в который раз поднял голову и зашевелился.

Вита написала Глебу большое подробное письмо. Описала ситуацию с квартирой и нелюбезного рыжего по имени Филимон, постаралась изобразить его с юмором, прибавила, что с нетерпением ждет его приезда, потому что здесь очень хорошо, но одной скучно. Она сама удивилась, до чего сдержанным вышло письмо. Хотела отправить, но не нашла адрес Глеба в адресной книге.

Сердце нехорошо екнуло, когда она еще раз проверила почту. Что за странная история? Писем Глеба не было, ни единого. Ни самых последних, ни ранних. Все же они переписывались почти полгода… Исчезли все письма, все прикрепленные файлы с фотографиями – абсолютно все.

– Этого не может быть! – сказала Вита и почувствовала, что ей стало трудно дышать.

Какой там червяк, теперь внутри нее сидела огромная пупырчатая жаба и давила на сердце и легкие. Сэндвич неудержимо запросился наружу. Вита выпила воды и с трудом отдышалась.

Ладно, в конце концов, ничего не случилось. Наверное, что-то с почтой. Бывает же, что письма пропадают. Нужно отправить Глебу эсэмэску.

Дрожащими руками она прикасалась к клавиатуре мобильника, но буквы все время выходили не те. Наконец мука закончилась. Вита расплатилась и пошла по набережной. Жара потихоньку спадала, люди потянулись на пляж. Вита долго смотрела на море, облокотившись на каменный парапет, потом проверила мобильник. Ее сообщение вернулось с пометкой, что адресат не существует.

Что ж, мысленно она уже была к этому готова. Тем не менее она набрала номер Глеба, надеясь в душе, что сейчас услышит его голос. Сухой женский голос ответил, что набранный ею номер не обслуживается.

Так. Вот теперь все ясно.

Ее горькие раздумья прервала цыганка – подошла, залопотала что-то по-своему, протянула грязную руку. И здесь от них никуда не деться!

Вита отмахнулась и спустилась к пляжу. Взяла лежак, поставила зонтик так, чтобы не видеть немногочисленных пока отдыхающих, и улеглась, отвернув лицо. Ей казалось, что иначе все сразу поймут, какая она дура.

Итак, ее обманули. Напарили, как выражается Ленка. Прокатили. Продинамили. Русский язык удивительно богат синонимами этого слова, но суть от этого не меняется.

Собственно говоря, такие случаи бывают, она сама о чем-то таком слышала. Роман с Глебом у них был виртуальный, а если честно, никакого романа и не было. Была долгая переписка, причем письма его были далеко не простыми. Вите было интересно, она вовсе не старалась произвести на него впечатление. Потихоньку выяснилось, что у них много общего.

Месяца через три Вита осознала, что с нетерпением ждет вечера. Его письма приходили не каждый день, но она все равно ждала. Он обмолвился о нескорой встрече, и это, несомненно, говорило в его пользу. Иногда они разговаривали по телефону.

Что касается скайпа, он сразу предупредил, что его не будет, какие-то там у него технические неполадки. Он даже что-то объяснил, но она ничего тогда не поняла, только плечами пожала: не хочет человек и не надо.

Ей так нравилось писать ему письма, обсуждать с ним книги и фильмы. По взаимному договору они не касались личных тем – где живут и с кем, где работают. Он присылал ей фотографии тех мест, где бывал по делам или на отдыхе. На этих фото Вита и увидела его. Попросила прислать более подробные снимки. Ей понравилось его лицо – серьезное, спокойное. На душе сразу полегчало. Да, познакомились по интернету, а что такого?