Самое главное, чтобы Талисман не попал к Бражнику, но что-то на задворках сознания подсказывало, что Адриан попал сюда не из-за геройской личности, а из-за фамилии Агрест. Хуже всего было то, что страдал от этого не только наследник богатого модельера, но и его одноклассница, случайно оказавшаяся не в том месте и не в то время.
Что ж, юноша наконец-то вспомнил, что произошло.
***
Воскресенье должно было быть чудесным: на этот день не назначили ни одной фотосессии, да и учитель китайского уехал на какую-то конференцию, отменив занятие. Адриан был предоставлен самому себе и мог, наконец, отдохнуть с друзьями. Более того, юноше даже удалось уговорить Натали отпустить его без Гориллы!
Адриан позвонил Нино и договорился встретиться в парке. От друга он узнал, что вместе с ними будут Алья и Маринетт. Агрест только обрадовался тому, что их компания увеличилась: Сезер разделяла его восхищение Ледибаг, а с Дюпен-Чен можно было обсудить видеоигры. Если, конечно, удавалось ее разговорить и вывести из кокона смущения.
Казалось, ничто не предвещало беды, а день не мог быть и лучше (разве что если бы Адриан встретил Ледибаг). Но с первыми неприятностями пришлось столкнуться в воротах парка: Нино позвонил и сообщил, что по пути он подвернул ногу, поэтому поедет в травмпункт, а не на встречу с друзьями.
— Минус один, — грустно вздохнул Адриан.
— Минус два, — произнес он, когда Маринетт заплетающимся языком сообщила, что Алье пришлось сопровождать Ляифа в злополучный травмпункт.
Говорить «минус три» Агресту не хотелось совершенно, поэтому он поспешил прервать неразборчивый монолог одноклассницы, лепечущей что-то вроде «Если ты не хочешь со мной», «Прости, что приходится проводить воскресенье в моей компании» и «Возможно у тебя есть другие планы».
— Может, пойдем в кафе? — улыбнулся Адриан.
— Это было бы замечательно! — воскликнула Маринетт, заливаясь румянцем. — То есть прекрасно, то есть круто… В смысле хорошо. Да. Хорошо. Друзья ходят в кафе, и мы пойдем туда. С тобой. Вдвоем…
— Да, да, — усмехнулся Агрест, положив руку девушке на плечо и разворачивая ее в сторону дороги. Кое-как ему удалось сдвинуть застывшую в мечтах девушку с места, после чего она, то и дело спотыкаясь, поплелась за ним к выходу из парка.
Только Адриан подумал, что день снова налаживается (ему все-таки удалось разговорить Маринетт, отчего та начала отвечать относительно внятно), как его окликнул высокий мужчина с крысиными чертами лица. Где-то юноша его уже видел, но точно сказать не мог.
— Адриан Агрест, если я не ошибаюсь? — спросил крыс.
— Добрый день, да. А вы?..
— Я бы хотел поговорить наедине, без вашей спутницы, — мужчина скривил губы в преотвратной улыбке.
— Маринетт, подожди немного, я отойду на минуту, — что-то подсказывало Адриану, что так поступать не следовало. Но вдруг этот крысоподобный — коллега отца, журналист или критик. А с ними надо быть особенно вежливым. Вздохнув, Адриан последовал за незнакомцем.
Мужчина остановился возле черного внедорожника и открыл дверь, приглашая Адриана сесть внутрь. Вежливо улыбнувшись, Агрест отказался, сославшись на отсутствие времени и ожидавшую девушку.
— Жаль, — прикусил губу крысоподобный. — Тогда в другой раз?
Адриан кивнул, обрадовавшись тому, что сейчас ему не придется общаться с противным незнакомцем (или почти незнакомцем, он вспомнил, что тот на прошлой неделе приходил к его отцу по какому-то делу). Юноша развернулся и только направился обратно к подруге, как получил удар чем-то тяжелым по голове.
Прежде, чем потерять сознание, Адриан успел увидеть лицо обеспокоенной Маринетт, бросившейся к нему на помощь, и троих здоровенных громил, неведомым образом возникших рядом с крысоподобным. Один из них держал в руках металлическую биту.
========== 2. Самобичевание ==========
Человек, с которым Адриан отошел к автомобилю, с первого взгляда не понравился Маринетт. Острый нос, тонкие усики и крохотные глазки делали его похожим на крысу. Дурное предчувствие не позволяло девушке спускать глаз с возлюбленного. Ей даже хотелось разбудить Тикки, дремавшую в сумочке, чтобы в случае необходимости сразу же перевоплотиться, но Маринетт прогнала эту мысль: уж больно уставшей квами выглядела этим утром.
Девушка наблюдала за тем, как Адриан подошел к черному внедорожнику, как крысоподобный предложил ему сесть в автомобиль, и как Агрест (к ее огромному облегчению) отказался. Маринетт уже готова была заулыбаться, увидев, что Адриан возвращается к ней, но тут дверь у водительского сидения открылась, и из машины вышел высокий широкоплечий мужчина с железной битой в руках. Не успела Маринетт опомниться, как амбал, не жалея силушки богатырской, огрел юного Агреста по голове.
Происходящее проносилось перед глазами, словно слайдшоу. Вот амбал замахнулся. Удар. Адриан зажмурил глаза. Из машины вышло еще двое рослых мужчин. Адриан опустился на колени. Трое громил и крысоподобный окружили Агреста. Тот уже лежал на земле. Его глаза были закрыты. На бите была его кровь.
Ненависть к врагам, страх за Адриана и неудержимая ярость — Маринетт мигом забыла все эмоции, кроме этих. Они посмели тронуть Адриана, ее Адриана! И они поплатятся за это. Гнев настолько захлестнул девушку, что она бросилась в атаку, не превратившись в Ледибаг.
На бегу подняв с земли камень, девушка сжала его в кулаке для утяжеления удара. Не сбавляя скорости, с разбегу она ударила мерзавца, посмевшего ранить ее любимого, в солнечное сплетение. Не ожидавший такой атаки от хрупкой девушки амбал согнулся пополам и выронил биту из рук. Тем временем Маринетт уже пнула под колено его товарища и была готова нанести удар ему между ног, но третий амбал крепко сжал запястье девушки и заломил ее руку за спину.
— Девку с собой, — скомандовал человек-крыса. — Не хватало еще, чтобы полицию вызвала раньше времени.
Державший крепкой хваткой девушку амбал кивнул, после чего свободной рукой достал из-за пояса наручники и заковал в них руки вырывающейся Дюпен-Чен. Девушка уже собиралась прокричать заветные слова трансформации, как второй громила (тот, которого она пнула под колено) заткнул ей рот кляпом из тряпья.
— И глаза завяжите этой Валькирии, — напомнил крысоподобный, садясь в автомобиль на переднее пассажирское сидение.
Приказ был выполнен, а через пару минут черный внедорожник увозил четверых похитителей и двоих пленников в неизвестном направлении.
***
Как только автомобиль остановился, девушку вытолкали наружу и стали ощупывать ее карманы.
— Снять все цацки и выкинуть к чертям, — шепотом передразнивал шефа амбал.
Девушка почувствовала, как из кармана вытащили и отбросили в сторону телефон, как вслед за ним полетела сумочка (бедная Тикки!), но следующее движение похитителя заставило Маринетт содрогнуться. Со связанными глазами девушка не могла видеть этого, но она отчетливо ощущала холодные пальцы бандита.
Его рука тянулась к серьгам.
Маринетт всеми силами попыталась вырваться, вывернуться, увернуться, уклониться, что угодно, лишь бы не лишиться Камня Чудес.
— Уж на сковородке, — хмыкнул громила, схватив школьницу за горло и не позволяя шевелить головой.
Девушка пыталась пинаться, брыкаться, лягаться… Но, увы.
То, что не удавалось сделать Бражнику последние два года, свершилось, причем без участия главного злодея Парижа. Ледибаг потеряла свой Камень Чудес.
Звон, с которым серьги упали на асфальт, лишил Маринетт Дюпен-Чен сил продолжать борьбу. Девушка словно выпала из реальности. Время продолжало идти для всех, кроме нее. Она не сопротивлялась, когда ее снова затолкали в машину. Она не слышала вопрос одного из бандитов: «А ничего, что мы бросили их вещи просто на асфальт посреди улицы?», равно как и ответ на него: «Это мигрантский район, беженцы быстро их растащат, и никаких улик». Она не заметила, как машина снова тронулась в путь, как долго ехала, когда остановилась. Маринетт даже не могла вспомнить, вели ли ее по лестнице, споткнулась ли она хоть раз по пути. Безжизненно она позволила похитителю снять браслет наручников с левой руки. Она не слушала скрипучий голос крысоподобного, который велел приковать ее к бессознательному Адриану через трубу. Девушка даже не заметила, что один из амбалов вынул из ее рта кляп и снял с глаз повязку. И не видела, как он ушел за своими товарищами, напоследок посмотрев на нее с неким сожалением.
