- Вер, а может, сходим в ресторан, тряхнем стариной? - неискренне-бодрым голосом поинтересовался Фидель.
- Кто старина? Я старина?! Я - ягодка, женщина в самом соку... Тем более сейчас, когда... когда жизнь засверкала новыми красками.
От душивших слез, с завидным упорством отправляемых назад, у женщины в самом соку заложило нос, потому говорила она с легким французским прононсом. И понимала, что говорит банальности, но ничего умнее придумать не могла. Перед глазами стоял он - самый дорогой человек - и насмехался. Практически издевался, приглашая в ресторан. Чтобы потом проводить до ИХ дома, распрощаться и уйти к другой, в чужой дом, ставший временным ( временным ли?) пристанищем. И не подумал, изверг этакий, что с ней будет потом, после расставания.
Так и будет дергать ее за веревочки? Будет мешать жить самостоятельно? Напоминать о себе? Издеваться?
Найдет очередную причину для встречи, она опять согласится, чтобы убедиться - ему ТАМ очень плохо. Будет придирчиво изучать брюки - отглажены или нет, воротник сорочки - свежий или нет, прислушиваться, как звучит его голос - бодро и беспечно или жалостливо и выжидательно.
Зачем ей издевательства над собой? Она не мазохист. Рвать так рвать, не склеивать, не возвращаться в прошлое. Попрощайся... вежливо попрощайся и забудь. Вера, забудь! Живи дальше без него...
Легко сказать... Четверть века прожитых вместе - это не прогулка под луной...
- Ягода-малина, пойдем в ресторан, а? Или ты простудилась, судя по голосу? - вернул ее в реальность любимый голос.
- Я... не могу, - засуетилась Веруня, нервно накручивая прядь волос на указательный палец. Сделав локон, высвободила палец, полюбовалась своей работой, уложила скрученную прядь волос на груди, после чего приподняла его и облизала - скрепила намертво, склеив слюной. Видел бы ее муж, сразу догадался - нервничает запредельно. - Я... это... занята... Свидание у меня... Как раз сегодня.
- Отменить никак?
Вера представила, как Федька морщит нос, дужка очков подскакивает выше переносицы, потом возвращается в первоначальное положение, на положенное ей место. Нос-картошкой, взгляд детский, недовольный, губы коромыслом. Все она о нем знает.
Думала - все, оказалось - ничего. Встретил молодую мымру, полюбил, сам так сказал, и ушел к ней, бросил старую жену, как ненужный башмак, вышедший из моды, но еще вполне себе ничего... Где уж там ничего, страшно на себя смотреть...
- Вер, ну чего ты молчишь? Отметить никак? Или перенести?
- Что отменить? Что перенести? - сглупила Вера.
- Как что? Встречу! Или свидание? Ты что сказала?
- Я сказала... свидание.
- Отменить можешь?
Вера запыхтела, как паровоз, набралась смелости в купе с наглостью и доверительно сообщила:
- Федя, тебе, как родному, признаюсь: встретила мужика - закачаешься - писаный красавец! Молод, обаятелен, умен, богат...
Что же еще наплести о несуществующем писаном красавце? - подумала женщина. Но раз сегодня ЕЕ день, но можно себя не ограничивать:
- Влюбился в меня с первого взгляда. Сам так сказал. Неужели в меня можно влюбиться с первого взгляда?!
- Почему, нет, - проблеял Фидель.
- Честно говоря, я пока... не согласилась...
- На что?
- Федя, ты дурак?
- Ты меня об этом уже спрашивала.
- Могла бы и не спрашивать, и так все ясно, диагноз на лицо.
- У вас пока конфетно-букетный период? - поинтересовался Федя. Голос звучал ровно, не выдал беспокойства.
- Как сказать, - с неопределенностью ответила женщина, тиская двумя пальцами склеенный локон волос.
- И где же ты откопала своего красавчика?
- Не важно, - отмахнулась Вера. - Меня останавливает одно - он очень молод, гораздо моложе меня.
- Ррровесник нашего сына? - прорычал бывший супруг.
- Точно не знаю, но где-то рядом... Все-таки, чуть-чуть старше нашего Васи, - "успокоила" жена со стажем.
- Не ожидал от тебя, - теперь в голосе отчетливо был слышен упрек. Упрек относился к возрасту нового избранника? Или к самому появлению избранника?
Почувствовав пробуждение интереса, пусть и вялого, со стороны изменника, Веруня раздухарилась и решила добивать "доверительным признанием".
- Честно говоря - я на перепутье. Не знаю, как мне поступить. С одной стороны, никому ничего не должна, свободна, как ветер. А с другой, останавливает его напористость и... разница в возрасте. Я понимаю - чтобы выглядеть моложе, надо брать в спутники мужчину-ровесника, который выглядит старше своих лет. Например, как ты, Фидель. Или взрослого мужика, старше минимум лет на десять. На его фоне будешь выглядеть конфеткой...
- Нимфеткой, - злобно подсказал Федор.
- Могу и обидеться.
- Прости... Вера Иннокентьевна, очень вас прошу отменить встречу с новым кавалером и пойти со мной в ресторан, - скороговоркой произнес он.
- С чего вдруг появилась такая настойчивость?! - с чувством, смахивающим на оскорбленное самолюбие, высказалась Вера, мысленно подсчитывая, сколько у нее осталось денег до зарплаты, хватит ли их на быстрое преображение? По подсчетам выходило совсем мало, едва дотянет до получки, а еще продукты надо купить.
Фидель вежливо промолчал. Представил ей право делать самостоятельные выводы.
А Вере хотелось признаний. Хотелось жалоб от бывшего мужа - мне там, у другой, у мымры, очень плохо. Мне, вообще, худо без тебя, любимая, ненаглядная.
А раз он трусовато промолчал, то у Верочки возникло объяснимое желание наговорить Фиделю разных обидных слов. Как он ей перед расставанием. И кончить всё разом. И пусть не звонит, не дергает за веревочки. Пусть знает - все кончено. И пусть живет с молодой мымрой, пресмыкается перед ней. Почувствует разницу.
Опять стало больно и обидно. Ее можно бросить, ей можно позвонить в любое время и пригласить в ресторан. Что будут праздновать? Скорее, устраивать поминки по прошлой жизни, пролетевшей как один день. В той жизни Веру все устраивало. А Фиделя, как оказалось, не все.
Или есть надежда вернуть прошлую жизнь? А будет ли она прежней? Между ними всегда будет стоять молодая мымра. Доверие исчезнет. Появилась одна мымра, появится и другая.
Или стоит попробовать?
Вера решила взять тайм-аут. Осмыслить, принять... правильное решение.
- Федя, мне надо подумать. Я перезвоню.
- Буду жда...
Прервав переговоры на полуслове, вслух заявила, пусть не сделала открытие, но точно совершила переворот в своей жизни:
- Лучше быть голодной, чем носить облезлое тряпье и иметь неухоженную внешность! Вот так-то... Сейчас же ему позвоню, дам согласие, приведу себя в божеский вид, чтобы он увидел и понял кого потерял!
Перезвонила Феде и согласилась пойти с ним в ресторан.
Федя сделал вид, что нисколько в этом не сомневался. И съязвил:
- Надеюсь, ты не будешь устраивать в ресторане сцен ревности?
- Если ты будешь ставить мне условия, я вообще никуда не пойду! Больно надо!
- Я не ставлю никаких условий... Но я хорошо тебя знаю.
- По-моему у тебя память отшибло, когда ты ушел к другой. Я никогда... Если бы я... Ой, ладно, чего уж теперь! У тебя, Феденька, своя жизнь, у меня своя. Будем вести себя как цивилизованные люди - не устраивать никаких сцен. И не говорить о прошлом: что было, то быльем поросло.
- А мне иногда хочется... вспомнить прошлое, - неожиданно признался Попугаев. - Я часто вспоминаю смешные моменты. Это сейчас они кажутся смешными, а тогда... Помнишь, однажды я тебе подарил колечко. Неожиданно получил премию, шел мимо ювелирного и купил тебе кольцо, "на глазок". Кольцо пришлось тебе по размеру. И нет бы тебе порадоваться подарку, спасибо сказать, а ты целый вечер доставала меня вопросами: "Что случилось", "проштрафился?", "ты мне изменил?"
- Помню. А ты молчал и хмурился. Жалел, что купил жене в подарок кольцо без всякой причины?
- Жалел, что не купил сковородку, - усмехнулся Федя.
