— Да нет, совсем не кроток, хотя на людей не бросаюсь. А ветхозаветные пророки были кроткими?

— Кротость еще в мир не пришла, когда они жили. А ты неужто с ветхозаветными пророками себя сравниваешь? Ты что, на стогнах городов проповедуешь?

— Ну, иногда бывает… на людях… невпопад… Священник сказал мне: иди к тем, кто тебя слушать не хочет. Ну, сходил я к полякам — и что?

— Ты почитай, почитай преподобного Лаврентия Черниговского. Он еще не так давно умер, — я как раз родился в то время. Он, считай, современный пророк, а отличается ли чем от старых? Пророки во все времена одинаковы. Ничего нового в мире нет. Как и встарь, есть либо пророки во Христе, либо чернокнижники, либо обманщики. Ты, я вижу, не чернокнижник, не обманщик, но еще не пророк. Ведь и то домашнее животное, о котором я говорил, предчувствует, что его зарежут. Однако нам не приходит в голову считать его пророком. Предсказания о смерти мало чего стоят. Что с того, если я умру не сегодня, как мне напророчат, а завтра? Я ведь всё равно умру. Нам надо думать о жизни вечной, а не о том, что наступит в недалеком будущем. А самолеты всегда разбиваются. Не этот разобьется, так другой. Всё, что быстро летает, время от времени быстро падает. Но и то верно, что ни один самолет, не будь на то Божьей воли, не упадет. И я не исключаю, что Господь, по неизреченной милости Своей, в тот день выбрал тебя, чтобы дать возможность полякам избегнуть погибели. Ты предупредил их, а они не вняли. Значит, такая их судьба. Не думай о них. Думай о себе. Если Господь сделал тебя свидетелем Своего Промысла, то зачем?

— Я думал узнать у вас.

Старец вдруг широко улыбнулся, отчего седая борода его разошлась веером.

— У меня? А сам я зачем здесь спасаюсь, по-твоему?

«Антихрист будет короноваться как царь в Иерусалимском великолепном храме с участием духовенства и Патриарха, — читал Енисеев пророчества преподобного Лаврентия Черниговского. — Будет свободный въезд в Иерусалим и выезд для всякого человека. Но тогда старайтесь не ездить, потому что все будет сделано для того, чтоб прельстить.

Антихрист будет происходить от блудной девы-еврейки двенадцатого колена „блудодеяния“. Уже отроком он будет очень способным и умным, а особенно с тех пор, когда он, будучи мальчиком лет 12-ти, гуляя с матерью по саду, встретится с сатаною, который, выйдя из самой бездны, войдет в него. Мальчик вздрогнет от испуга, а сатана скажет: „Не бойся, я буду помогать тебе“. Из этого отрока созреет в образе человеческом антихрист. При его короновании, когда будет читаться „Символ Веры“, он не даст его правильно прочесть, где будут слова об Иисусе Христе как Сыне Божием, он отречется от этого, а признает только себя. И при этом Патриарх воскликнет, что это антихрист, и за это будет умерщвлен. При короновании антихрист будет в перчатках. И когда будет их снимать, чтоб перекреститься, Патриарх заметит, что у него на пальцах не ногти, а когти, и это послужит к большему уверению, что это антихрист. Сойдут с неба пророки Енох и Илия, которые также будут всем людям разъяснять и восклицать: „Это антихрист, не верьте ему“. И он умертвит их, но они воскреснут и полетят на небо.

Антихрист будет обучен всем сатанинским хитростям и будет давать знамения ложные… Не в церкви, а в каждом доме, в углу, где стоят и висят сейчас святые иконы, будут стоять обольстительные прилады для прельщения людей. Многие скажут: „Нам нужно смотреть и слушать новости“. Вот в новостях-то и явится антихрист… Он своих людей будет „штамповать“ печатями. Будет ненавидеть христиан…

Христиан будут умерщвлять или ссылать в пустынные места. Но Господь будет помогать и питать Своих последователей. Евреев также будут сгонять в одно место. Некоторые евреи, которые истинно жили по закону Моисея, не примут печать антихриста. Они будут выжидать, присматриваться к его действиям. Они знают, что их предки не признали Христа за Мессию, но и здесь так Бог даст, что глаза их откроются, и они не примут печати сатаны, и признают Христа…

Начнутся последние гонения на душу христианскую, которая откажется от печати сатаны… Печати будут такие, что сразу видно будет, или принял человек, или нет. Ничего нельзя будет ни купить, ни продать христианину…

Но не унывайте: Господь своих чад не оставит… Слабых Господь заберет, а другие очистятся болезнями. Будут такие, что на войне омоют грехи своей кровью и причтутся к числу мучеников. А самых сильных Господь оставит для встречи с ним. И пока не восполнится спасающимися число свидетелей Божиих, разоренное отпадением части Ангелов, Господь не придет судить».

Так предсказывал Лаврентий Черниговский в 1949 году, «сидя на хорах» монастырского храма.

Старец прав, думал Енисеев, вот — настоящий пророк, причем пророк в гоголевском духе. Этот рассказ о встрече будущего антихриста с сатаной в саду… А предсказание о телевидении! «Вот в новостях-то и явится антихрист…»! Уж «обольстительных прилад»-телевизоров в углу Лаврентий точно ни разу в жизни не видел! Такие пророчества — это тебе не мои проценты, недополученные Тимошенко на выборах!

Но что имел в виду старец, говоря о важности для Енисеева этой книги? Ничего, что бы он не знал о таких пророках, как Лаврентий Черниговский, в ней не было. Какие-то его предсказания уже исполнились, а какие-то, слава Богу, еще нет, особенно об антихристовых временах. Что еще? Лаврентий — был человек исполинской веры, настоящий христианский подвижник, жил при советской власти в пещерах, Енисеев ему не ровня. Читай, не читай, а таким, как преподобный Лаврентий, всё равно не станешь. То есть можно, собрав в кулак всю волю, повторить его образ жизни, но это не дает особых оснований надеяться обрести такой же пророческий дар. Потому что Лаврентий просто стал пророком, даже не желая этого, а ты еще не стал, но уже этого желаешь.

А может быть, дело даже не в этом, а в том, на что употреблял Лаврентий свой поразительный дар? Он не только об антихристе и лжепатриархах предсказывал, а не гнушался помогать простым людям, к чему ты никакой склонности не имеешь, полагая, что призван глаголом жечь сердца людей.

«Как-то старец сидел за столом с двенадцатью сестрами монастыря и ел похлебку из глиняного горшка. Внезапно он поднял голову. „Сходи, посмотри: кто-то пришел, пусть зайдет сюда“, — сказал он келейнице, подававшей на стол. Та вышла и увидела женщину; она плакала. Монахиня сказала: „Батюшка покушает, и тогда придете, а сейчас он вас не примет“. Вернувшись, она сообщила, что во дворе никого нет. Отец Лаврентий несколько раз окунул свою деревянную ложку в горшок… „Кто-то пришел, позови“. — „Кушайте спокойно, никого нет“. — „Да нет же, там женщина плачет, приведите ее!“ — он поднялся с места. Вошла женщина, вся в слезах. Старец увел ее в келию, и через десять минут она вышла, причем от печали ее не осталось и следа. Отец Лаврентий вернулся за стол и тихо сказал келейнице: „И ты могла есть, когда видела, что человек плачет?“»

Что ж, может быть, это и есть тайна преподобного Лаврентия? Прежде чем увидеть сквозь стены плачущую женщину на дворе, он сердцем почувствовал, что она плачет. А ты, видя на улице плачущих людей, пытался ли увидеть, что у них за беда, пытался ли помочь? В груди святого Лаврентия было трепетное сердце, а не угль, пылающий огнем! У всех христианских пророков было трепетное сердце! Благодаря ему они и стали пророками. А ты искал способа превратить свое сердце в пылающий уголь и лишь после того, как увидел обломки самолета, забрызганные кровью, усомнился, нужно ли это тебе. Всё равно твои глаголы никого не жгут. Они как искры от костра, от которых люди легко уворачиваются. Ну, прожжешь им дырочки в одежде, вызвав лишь легкую досаду. Ничьих сердец ты еще не зажег.

Раздался телефонный звонок. Енисеев снял трубку.

— От души поздравляю, — сказал мужской голос. — Ярослав Качиньский, как вы и предсказывали, не стал президентом Польши. А Радослав Сикорский остался министром иностранных дел.