Больше половины зэков в зоне ходили полностью или частично в чисовской одежде. Эта синевато-серая, мышиного цвета одежда, через неделю её ношения зэком, неизменно становилась измятым безобразным рубищем, с выпученными локтями на куртке, и с выпученными коленями на штанах. Складки и выпучивания оставались на чисовской одежде уже навсегда. Чисовская пидорка, с длинным, постоянно каким-то измятым козырьком, из той же чисовской материи, всегда выглядела как бы уродливо измятой. Эта одежда выгорала и летом и зимой, придавая ей и тому, кто её носит, отвратительный вид какого-то убожества.

Своим кирзовым сапогам Игорь своими руками придал форму яловых сапог, при помощи обувного крема и разогретого паяльника, - для носов сапог, которые он сделал узкими и "обрубленными"; и ножа с наждачной бумагой, - для изменения торцов подошвы и каблуков. Выглядели сапоги после этого много лучше тех, что "под заказ" перетягивали в зоновской сапожке два зэка сапожника, бравшие за эту свою "сверхурочную" работу до четырёх плит плиточного чая. Талант художника пригодился Игорю в зоне и в этом "сапожном" случае. Знающие зэки говорили, что у него "золотые руки", но сам Игорь знал, что руки подчиняются лишь голове их обладателя.

В зоне сидели в основном первоходочники по "тяжёлым" статьям, и Игорь был из их числа. Лишь немногие из пожилых зэков на этой зоне мотали свои вторые срока, да и то лишь потому, что их первые судимости были много лет назад, и к моменту их следующего осуждения к новому сроку, считались уже погашенными по сроку давности.

В зоне были зэки из многих регионов Советского Союза. Игоря сюда пригнали этапом с Алтая. Зэков пригоняли сюда этапами и из других зон Союза потому, что эта зона строила большой свинокомплекс на 108 тысяч голов скота, состоящий из двух, соединённых воедино свинокомплексов по 54 тысячи голов каждый.

Стройка нуждалась в дешёвой рабочей силе, каковой и являлись зэки Страны Советов. Огороженный запретной зоной с вышками для солдат-часовых, этот выездной рабочий объект зоны усиленного режима был разделён забором из колючей проволоки на две части или на две половины. Назывались эти части первой и второй очередями объекта "Свинокомплекс". У каждой очереди объекта были свои въездные ворота с "вахтами", через которые и завозили зэков на работу. Переходить через забор из колючей проволоки, отделявший одну очередь от другой очереди свинокомплекса, зэкам было запрещено.

Этот свинокомплекс несколько позже, хотя зэки будут ещё выезжать, и достраивать его вторую очередь, станет уже называться "ударной комсомольско-молодёжной стройкой". Об этом сами зэки будут знать, прочитав огромный плакат, установленный перед въездными воротами первой очереди свинокомплекса. С торцов железных фургонов, в которых возили зэков на работы, сзади и спереди их, были по одному маленькому оконцу, с приваренными на них решётками. Через эти оконца зэки и узнали то, что было написано на этом огромном плакате.

Большинство зэков с первой очереди свинокомплекса будут ездить уже с зэками второй его очереди, чтобы достраивать её. Но по всему периметру свинокомплекса будут, как и прежде, на вышках стоять солдаты. А на первую очередь будут вывозить уже студентов ВУЗов города, чтобы те произвели внешнюю и внутреннюю покраску двухэтажного административного здания всего свинокомплекса. К тому же, этот построенный зэками свинокомплекс станет ещё и трамплином, при помощи которого глава области "перелетит" уже в Москву и станет секретарём ЦК КПСС, а затем и членом Политбюро ЦК КПСС.

Был и ещё один выездной рабочий объект, который считался самым лучшим для зэков этой зоны. Это был объект ЖБК или Железобетонный комбинат. На объект ЖБК зэков вывозили в три смены на двух, таких же, как и для вывоза зэков на свинокомплекс, длинных железных фургонах-полуприцепах, сваренных из двухмиллиметрового листового железа. Каждый фургон в дороге охранялся двумя автоматчиками внутренних войск. Один из них находился в узком тамбуре впереди фургона, а другой, - в почти таком же тамбуре, но сзади фургона.

На строительство же свинокомплекса зэков вывозили лишь раз в день, но уже семнадцать таких фургонов. Каждый фургон мог вместить сотню зэков. Но если из-за поломок автомобилей приходило меньше фургонов, то, с помощью солдатских пинков и служебных собак, в фургоны можно было загнать и по сто десять, и по сто двадцать зэков.

В зоне было и местное производство, которое зэки называли промкой, от слов промышленная зона. На промке был цех металлоконструкций и штамповочный цех. А также заканчивали оборудование для работы двух цехов от радиозавода.

На выездных объектах "местным" зэкам, родственники или вольные их друзья могли делать перебросы через запретную зону, в назначенное им время и в назначенном месте. Они, таким образом, снабжали местных зэков деньгами, продуктами питания и одеждой. Так же они могли перебрасывать и то, что было в посылках, пришедших на их адреса из других мест Союза, если об этом просили их зэки-родственники или друзья зэки из зоны.

Затем такие перебросы зэкам нужно было незаметно провезти в зону. Это называлось "провозом", и его не всегда удавалось сделать. Приблизительно третья часть из всех провозов изымалась у зэков на общих шмонах, по их возвращению в зону с выездных объектов. Всем изъятым на этих шмонах распоряжалась оперативно-режимная часть колонии.

Но перебросами и их провозом, хоть немного кормилась зона. Столовая, как говорили сами зэки, "распродавалась на корню" зэками, работниками столовой. Поэтому зона считалась по зэковским понятиям полуголодной зоной. И если бы не было выездных объектов, то тогда она стала бы уже голодной зоной.

За первые годы своего пребывания в зоне Игорь уже успел хапнуть лиха. Первые три года были для него действительно голодными. Особенно голодно было после того, как он продержал двенадцать суток голодовку в ШИЗО (в штрафном изоляторе). Только через два года после неё он смог хоть как-то "придти в себя", и его вес достиг семидесяти килограммов в сапогах и в летней одежде. На воле же его вес был восемьдесят килограммов без одежды. Узнать свой вес можно было в столовой зоны, где невдалеке от окон раздачи пищи стояли напольные весы, на которых взвешивали в мешках гнилые свеклу, морковь и картофель, привозимые в столовую из-за зоны.

Игорь уже "успел" побывать в шести отрядах. Перевод зэка из одного отряда в другой, - это почти то же самое, чем является "на воле" переезд человека на жительство из одного города в другой. Только "на воле" человек может как-то спланировать свой переезд и подготовить его, а в зоне такой перевод зэка происходит за считанные пару часов после ужина до отбоя. За это время зэк должен собрать все свои пожитки: т.е. уложить все свои вещи в свой сидор (вещмешок), скатать в рулон матрац с подушкой, одеялом и постельным бельём, и чем-то перевязать эту скатку, чтобы её можно было нести. И явиться зэк должен с этими своими пожитками в новый, не знакомый ему мирок зэков другого отряда и другой бригады, для дальнейшего своего существования в зоне.

ЮРКА

Игорь шёл из больнички в "свой" отряд, и мысли его были заняты чудесной картиной, увиденных им сегодня вольной женщины с девочкой.

- Игорь! - услышал он оклик.

Из двери будки вахты входа на промку выходил его хороший и давний приятель Юрка Яковлев. Игорь подошёл к нему.

- Здравствуй, Юр, - сказал он, поздоровавшись с Юрием за руку.

- Игорь, как хорошо, что ты попался,- тихо заговорил Юрий, не давая больше Игорю открыть рта, - Пойдём ко мне, чифирнём. У меня есть индюха с конфетами, - радостно говорил он, - Марика нет. Он на свиданке. А Генка начинал уже заваривать, когда я сюда пошёл бумаги относить. Пока дойдём, - уже заварится. -

- Пошли, - согласился Игорь.

Юрка работал в Отделе труда, где работали кроме него ещё два зэка. Он был на пару лет старше Игоря. Срок у него был двенадцать лет. За сберкассу. Он "взял" её вдвоём с подельником без мокрухи (без убийства). Мокруха и не планировалась Юрием, при разработке им плана, а револьвер "Наган" был нужен лишь для испуга работниц сберкассы.