Его рука опустилась вниз от моего подбородка к плечу, он провел одним пальцем по руке, затем медленно погладил грудь, едва касаясь кончиками пальцев моей кожи. Он погладил мой сосок тыльной стороной своих пальцев, нежной, как шелк, и я почувствовала, как тот сжался и затвердел от его прикосновения. Волна сладкого удовольствия хлынула вниз прямо к моим бедрам, и я застонала, когда он поцеловал меня сильнее.

Я развернулась к нему и позволила своим рукам блуждать вслепую, так как мои глаза были все еще закрыты, пока он целовал меня. Мои руки опустились на его бока и скользнули по накаченным кубикам пресса на его животе. Едва касаясь его кожи, я провела пальцами по дорожке волос вниз, пока не нашла то, что искала.

Он был только наполовину возбужденным, и я нежно взяла его в руки, лаская и поглаживая, очень медленно, очень осторожно. Я все еще не привыкла к его массивности...только к его солидному весу. А он становился больше и тяжелее с каждым ударом сердца. Я гладила его кожу, которая была нежнее бархата и обжигающе горячей, словно в лихорадке. Его член ожил, напрягаясь от моих прикосновений, дергаясь от растущего возбуждения, с каждой секундой становясь длиннее, тверже, толще.

Меня сильно заводило уже одно то, что я держала его, чувствовала, как он увеличился вдвое от моих нежных ласк.

Он разорвал наш поцелуй и тихо застонал мне в ухо, что еще больше возбудило меня и увеличило мою необходимость в нем.

Затем он осторожно уложил меня на спину. Я почувствовала его вес на себе, его глаза неотрывно смотрели на меня, а руки медленно развели мои ноги в стороны. Затем он передвинулся, разместившись на мне.

Я ахнула, когда его головка вошла в меня.

Я закрыла глаза, предвкушая удовольствие от того, как он заполняет меня —

— Не закрывай глаза, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня.

Я открыла глаза и обнаружила, что он всего в паре сантиметрах, пристально смотрит на меня. От напряженности и интимности его взгляда у меня перехватило дыхание. Он нежно обхватил мою голову руками, касаясь пальцами моего лица и заглядывая мне в душу. И все это время он погружался в меня все глубже, затем немного отодвигался, затем опять продвигался глубже.

Я старалась смотреть на него, но удовольствие пересиливало. Иногда я закатывала глаза от блаженства, растущего внутри меня, и мне приходилось заставлять себя возвращаться к нему, смотреть в эти прекрасные голубые глаза, наблюдавшие за мной с такой страстью и нежностью.

Я чувствовала, как его бедра двигались вперед-назад - не яростно, не быстро, а в медленном и плавном ритме, который наполнял меня, что тронуло меня до глубины души, и я закричала от удовольствия.

Я позволила своим рукам скользить по его спине, потом по его прекрасной заднице. Я стиснула ее сильнее, ощущая его мышцы под своими пальцами, и потянула его к себе, заставляя погружаться в меня глубже. Глубже, чем я думала возможно, глубже, чем я думала, смогу вынести, но желая получить от него большего, желая, чтобы он был так глубоко во мне, что стал бы частью меня.

Он гладил руками мои волосы, а его большие пальцы нежно ласкали мои виски. Вколачиваясь в меня глубоко своим огромным членом, что ощущалось ВЕЛИКОЛЕПНО, он оставлял на моих губах легкие поцелуи, терся носом о мой нос и продолжал смотреть мне в глаза.

— Лили, — прошептал он.

Я стонала снова и снова, с силой сжимая его задницу, пока он погружался в меня глубже, сильнее, гипнотически медленными толчками.

— Лили, — прошептал он, - Я хочу, чтобы ты сделала кое-что для меня.

— Что... — выдохнула я. Удовольствие росло внутри меня, сильная, напряженная вибрация, которая казалась мне гигантской волной, рокочущей вдалеке.

— Пообещай мне кое-что...

— Что угодно, — застонала я, проведя пальцами вверх по его спине до плеч.

— Смотри на меня, когда будешь кончать.

Это все, что я смогла вынести.

Эти слова толкнули меня через край в экстаз.

Я закричала и почувствовала, как плотину прорвало.

Я изо всех сил старалась смотреть на него, когда эта гигантская волна накрыла меня, хотя это было сродни попыткам устоять в зыбучих песках. Но я удерживала его взгляд, словно я тонула, а его глаза были моим спасательным кругом.

Продолжительные, медленные, всепоглощающие волны удовольствия пульсировали в моем теле, начинаясь между моих бедер, просачиваясь в каждую клеточку моего тела, поднимаясь от ног к ушам, груди и пальцам. Я обвила своими ногами его игры, сжала в кулаках его волосы и отчаянно держалась за него, пока кончала снова и снова, и снова от его мощного члена, заполнявшего меня больше, чем можно выдержать, и от его нежных, равномерных, сильных толчков, рождающих в моем теле волну блаженства за волной.

В какой-то момент между волнами моего оргазма он тоже достиг пика наслаждения, и я увидела, как его лицо исказилось от боли и удовольствия. Затем я почувствовала его спазмы глубоко внутри себя, и он издал полу крик - полу стон. Мое собственное удовольствие удвоилось, когда я почувствовала, как его горячая струя выстрелила глубоко во мне, а его и без того массивный член внезапно запульсировал, увеличиваясь, затем уменьшаясь, затем увеличиваясь, затем уменьшаясь, и все это время он продолжал вколачиваться в меня...и мы продолжали смотреть друг другу в глаза, охваченные эмоциями, но все равно державшиеся друг за друга в самом центре шторма.

А потом шторм постепенно утих...а волны блаженства превратились в небольшое подергивание от удовольствия...а затем в восхитительную дрожь...а потом он рухнул на меня сверху, зарывшись лицом в основание шеи, а я гладила его по волосам и оставила легкий поцелуй на его виске.

Глава 5

Думаю, он вышел из меня, и мы прижались друг к другу, наше дыхание ласкало кожу друг друга, пока мы лежали в объятиях друг друга...

Я так думаю, потому что минут через десять моя память затуманилась. Полагаю, что вино и усталость взяли верх.

Следующее, что я поняла, что открыла глаза и зажмурилась от боли.

Спальня была тускло освещена, солнечный свет, словно призрак, проникал через эти безумные фантастические окна с затемнением - но я чувствовала себя так, словно прожектора были нацелены мне прямо в мозг.

Из другой комнаты доносился голос, нечеткий и приглушенный.

Я огляделась и заметила, что кровать со стороны Коннора пуста.

Хотя, я все еще чувствовала аромат его одеколона на смятых простынях.

Сразу за кроватью, на тумбочке, я увидела необычные цифровые часы.

10:14 утра

Ух-ты, уже поздно...

Пока я лежала, я оценила свое нынешнее состояние.

Голова раскалывалась.

Мои женские прелести были...ай, чувствительными, скажем так.

Во рту пересохло, как в пустыне Сахара.

И мне, охренеть как, хотелось писать.

Я подползла к краю кровати и с трудом приняла сидячее положение, свесив ноги с кровати.

Фух.

Колокола в моей голове превратились в полномасштабную симфонию, исполняемую только ударными инструментами.

Но мне очень хотелось в туалет.

Спотыкаясь, я добрела до роскошной ванной комнаты и включила свет.

О-ОООООХ.

Слишком ярко, поэтому я выключила свет и побрела к унитазу.

Только я собралась присесть, как сообразила, что дверь в ванную распахнута.

Я бросилась к двери, закрыла ее и побрела обратно к унитазу в темноте. Я ни за что не собиралась включать свет опять. Из-под двери просачивалось достаточно света, поэтому я была уверена, что не рухну ничком на пол, или того хуже, в унитаз.

Пока я сидела на унитазе, я порадовалась, что, по крайней мере, не испытывала тошноты. Я выпила не так много вина...я имею в виду...три бокала, может?

Но больше никакой другой жидкости с...четырех или пяти вечера до этого?

Боже, не удивительно, что у меня голова раскалывалась.

Сделав свои дела, я, шатаясь, подошла к раковине, открыла дверь, чтобы пустить немного света, и посмотрела на себя в зеркало.