— Ты виноват, Юдхиштхира, — хмуро обронил Бхимасена. — Мы вообще не должны были подчиняться решению Игральных костей. Если бы не твоя слабость…
Юдхиштира спокойно взглянул в лицо Бхимасене:
— Все в жизни подчинено закону кармы, — сказал он, — и не дано знать всех последствий наших поступков. Ты, Бхима, думал, что совершаешь благое дело, защищая жену от сластолюбца Кичаки, и теперь мои планы нарушены. Теперь некому вести колесницы матсьев в бой, и тригарты — давние враги матсьев — осмелели. Скоро они посеют смерть среди невинных крестьян, и эта кровь ляжет на нашу карму. Но можно ли было избежать того, что случилось?
Бхимасена молчал, но красноречиво сжимал в кулаке рукоятку кухонного ножа. На его лице не было раскаяния, а только нетерпеливое ожидание схватки.
— Раз нет ничего случайного, — сказал Арджуна, — значит, никто из нас не виноват. И может быть, это нападение на матсьев — благо для нас. Хватит уж нам скрываться в безвестности. Пора отплатить Вирате за гостеприимство и скрепить наш союз кровью. Если мы поможем ему сейчас, то он поможет нам потом, а его войска нам очень пригодятся в будущем. Ты, Юдхиштхира, иди к Вирате и предупреди его об опасности, а нам пора готовиться к битве.
Юдхиштхира ушел к царю. В тот же вечер братья Пандавы были облачены в дорогие одежды. Отношение знати и воинов к нам резко изменилось. Я думаю, что царь Вирата, хоть и не обладал способностями дваждырожденного, но мог и раньше догадаться, кто эти пятеро странников. Впрочем, опасаясь Хастинапура, он благоразумно скрывал свою осведомленность.
Теперь таиться не было смысла.
Были открыты царские хранилища, и оттуда на простые крестьянские повозки с огромными колесами слуги грузили связки стрел и копий с отполированными, как зеркала, бронзовыми наконечниками в форме полумесяцев, игл, кабаньих бивней.
Кшатрии Вираты не успели обрадоваться началу военных приготовлений, как от северо-западных границ примчались гонцы с сообщением, что конное войско тригартов с союзниками вторглось в пределы царства. Немедленно был собран военный совет, на который были допущены и братья Пандавы. А среди воинов охраны у дверей в зал собраний несли караул мы с Митрой, теперь уже как телохранители царевичей. На высоком троне восседал сам царь Вирата в золотых доспехах, а рядом с ним — его гордый и вспыльчивый сын Уттара.
— Как предупредили меня мои верные союзники, — сказал Вирата, благостно кивнув в сторону Юдхиштхиры, — войско тригартов, подстрекаемое молодыми царевичами Кауравами, вторглось в наши пределы. Сегодня вечером мы выступаем для того, чтобы встретить врага на границах царства. Моим гостям, искусным в сражениях, я поручаю командование отдельными отрядами. Услышав это, Арджуна нашел глазами нас с Митрой и громко сказал:
— Принесите оружие, спрятанное в роще мертвых.
Военачальники матсьев зашептались, а принц Уттара сделал рукой знак, оберегающий от зла. Арджуна с улыбкой обратился к собравшимся:
— Не бойтесь, оружие принадлежит нам, просто мы оставили его усопшим на хранение. Сейчас мои люди принесут доспехи, и мы будем готовы выступить вместе с вами.
Мы с Митрой оседлали лошадей и довольно быстро разыскали заповедную рощу и дерево, к ветвям которого были приторочены тюки с оружием. Когда мы вернулись, все пятеро Пандавов радостно собрались в отдельных покоях дворца, чтобы обрядиться для битвы. В сумрачных стенах празднично заблестели драгоценные клинки и панцири, словно накопившие яростную силу за долгие дни праздности. Гандива отливал золотом, покрывавшим его тыльную часть и крепкие загнутые концы. Лук Бхимасены был украшен золотыми изображениями слонов, а Юдхиштхиры — насекомыми литого золота. Стрелы Арджуны блистали позолоченными тонкими остриями, а Бхимасена предпочитал стрелы с широкими лезвиями в виде полумесяца или уха вепря. Такие стрелы наносили страшные режущие раны. Были в их колчанах и стрелы, сделанные целиком из металла. Нечеловеческая сила героев позволяла таким стрелам пробивать даже кольчуги и панцири кшатриев. Лук Накулы носил изображения трех золотых солнц, а лук Сахадевы был украшен кузнечиками из темного сандала. Мечи принцев отливали темно-синим светом клинков и золотыми насечками рукоятей.
Мы с Митрой взяли свои мечи, подаренные нам Крипой. Клинки были по-прежнему без изъянов. Их знакомая сияющая сила словно перелилась в наши руки, подарив нам спокойствие и уверенность, давно не испытанные за последние месяцы.
Вскоре прибежал посыльный и сообщил, что царь Вирата уже выступает во главе войска.
Неожиданно для всех Юдхиштхира приказал Арджуне остаться в цитадели: «С тригартами мы и сами справимся».
Арджуна, трепетно ждавший битву, как девушка — встречу с любимым, помрачнел лицом, но спорить со старшим братом не посмел. Еще больше удивило меня распоряжение Юдхиштхиры всем телохранителям, за исключением Митры, остаться с Арджуной.
Уже тогда я почувствовал, что старший Пандава страшился нападения еще какого-то неизвестного врага. Но братья не могли отказаться от предложения возглавить отряды в битве с тригартами. Отсутствие же одного Арджуны было не очень заметным, хоть он и стоил на поле сражения сотни опытных кшатриев.
Во дворе забил тяжелый барабан. Митра обнял меня и шепнул: «Все будет хорошо»! Но сам весь был полон тревожного ожидания неизвестности.
Мы вышли из дворца к строю колесниц — двухколесных, окованных медью повозок. Каждая колесница была запряжена парой могучих коней, которыми управляли опытные возницы. В первом ряду стояли колесницы, приготовленные для Пандавов. Вирата взмахнул рукой. Загудели боевые раковины, заколыхались на ветру разноцветные знамена. Из крепостных ворот с треском и бряцанием помчались колесницы вслед за царской повозкой под белым державным зонтом.
Поднявшись на стену цитадели, мы с Арджуной наблюдали, как из других ворот города вышли могучие слоны. Народ, собравшийся на стенах и заполнивший улицы, приветствовал гигантов восторженными криками. Их метровые бивни были удлинены острыми ножами, а на спинах, на высоте пяти локтей, в такт шагам раскачивались беседки с лучниками. Тела животных защищали плотные попоны, расшитые по краям сотнями бронзовых колокольчиков.
В пыли и лязге промчалась по узким улицам и длинной блещущей змеей развернулась на поле кшатрийская конница. Всадники потрясали копьями и изогнутыми саблями. До нас долетели слова их боевой песни.
Проводив войска, царица Судешна и царевна Уттаара со слугами ушли с балконов дворца в свои покои. Стража закрыла ворота. На площади перед дворцом остались только колесницы Арджуны да царевича Уттары, которого Вирата оставил руководить обороной крепости. Уттара был юн и чрезвычайно высокомерен. В сопровождении телохранителей он отправился обходить крепость, даже не удостоив Арджуну своим взглядом.
Гордый Пандава метался по цитадели, как тигр, запертый в клетке. Часы ожидания показались и мне долгими месяцами. Нет ничего хуже, чем томиться в неизвестности и безделье, когда где-то совсем рядом скрещивают мечи с неизвестными врагами твои друзья. Улицы были пусты, во дворце не слышались смех придворных дам и болтовня слуг. Весь город затаился, застыл в ожидании вестей. Лишь к ночи в крепость примчался первый гонец из войска матсьев. Он прискакал на взмыленной лошади, еще дрожащий от лихорадки битвы.
Все обитатели крепости собрались на площади, чтобы услышать его рассказ.
Войско тригартов оказалось намного больше, чем ожидал Вирата. Захваченный скот тригарты оставили под охраной своих пастухов, а сами развернули боевые порядки навстречу матсьям. Битву начали колесницы, которые повел в наступление Вирата. Колесничье войско матсьев прорвало боевые порядки тригартов и заставило их отступить. Но с заходом солнца невесть откуда взялся дождь, и изменчивая судьба отвернулась от престарелого царя Вираты. Колесницы стали увязать в грязи, потеряли маневренность. В темноте к тригартам прибыло покрепление.
Войска сошлись врукопашную и резались мечами и секирами, не уступая друг другу, как матерые быки в коровьих загонах. В неразберихе рукопашной отборные воины тригартов во главе с царем Сушарманом прорвались к колеснице Вираты. Дротики пронзили шеи благородных коней, запряженных в царскую повозку, телохранители полегли у неподвижных колес колесницы, возница пал с проломленным черепом, и царь Вирата оказался в руках тригартов.
