— Теперь, успокоив тело и сердце, ты просидишь всю ночь, как простой паломник, воздерживаясь от еды и питья, вкушая мои наставления, — сказал Крипа. — Тебе тоже надо научиться примиряться с тем новым Муни, которого вылепила беспощадная воля властелинов из пластичного и податливого ученика ашрама.

Я решился отверзнуть уста:

— Мир казался мне основанным на дхарме. Зло было лишь отпадением от воли Великого Установителя. Я видел несправедливость и страдания, грязь и смерть, но не сомневался в изначальном добре и гармонии. Я твердил как волшебное заклинание названия твердынь дваждырожденных — Хастинапур, Дварака, Кампилья. А теперь я вижу, что в Хастинапуре торжествуют жадность и страх. Патриархи бессильны.

— Как быстро ты выносишь суждения, — сказал Крина. — Ты видел смертные телесные оболочки, слышал простую человеческую речь, не прозревая горения их духа. Близкое общение сделало чудо обыденным. То, что казалось дивным деревенскому парню несколько лет назад, уже не вызывает благоговения у молодого посвященного. Огонь очага, на котором хозяйка готовит пищу, не потрясает ее, хоть остается неразгаданной тайной для мудрых. Мир не изменился за те дни, что ты прожил в Хастинапуре. Количество добра и зла в нем осталось прежним. Изменился твой взгляд на окружающее. Человек пытается свалить на бога ответственность за свои несчастья или вознесением молитвы добиться его расположения. Так щепка, плывущая по течению, могла бы думать о том, что река желает ей добра или зла. Река просто течет от истока к устью.

— Но ведь вы сами учите, что есть закон воздаяния. Почему же Дурьодхана, несущий зло, живет в почете, а Пандавы, обратившие свои сердца к добру, терпят лишения?

— Ты говоришь «зло» и «добро», подразумевая под добром то, что хорошо для тебя. Для большинства жителей Хастинапура зло — это Пандавы, которые пытаются поколебать трон. Но ведь даже патриархи не могут предвидеть сейчас последствий борьбы за власть. Может быть, именно добрые помыслы Пандавов опрокинут мир в бездну Калиюги.

Крипа вздохнул. Я не видел в темноте его лица. — Учитель, как постичь карму? Может быть, содеянное мной в прошлых жизнях лишает смысла все благие усилия в этой?

— Как постичь карму? Как узнать, какой плод принесет росток жизни, пробивающийся из зерна духа на наши земные поля? Это величайшая тайна. Великий Установитель сокрыл истину ото всех. Ибо власть человека, способного влиять на чужую карму, была бы абсолютной. Только ты сам творишь карму и собираешь ее плоды. «Когда бы не был человек сам причиной свершений, тогда бесплодны были бы жертвы и деяния благочестия. Потому, что человек сам деятель, люди славят его, когда он добивается успехов в делах, и порицают при неудачах,» — так гласят Сокровенные сказания. А если тебе когда-нибудь встретится кто-то, утверждающий иное, — помни: он лжет. Никто не может улучшить твою карму: ни йог, ни Учитель, ни деревенский колдун.

— Как же древние мудрецы постигали опыт перевоплощений?

— Но ведь путь давно указан! Все в твоем сердце, как мировой океан в каждой соленой капле. Зерно твоего духа (внутреннее существо) пребывает в вечной нерасторжимой связи с мировой душой, которую мы называем Сердцем вселенной или Атманом. Пока ты определяешь свой путь по привычному опыту, ты обречен на ошибку, ведь твой опыт — лишь блик света на поверхности струны. Став тождественным Атману, ты получаешь высшее знание, ибо один и тот же закон управляет падением игральных костей, ростом травинки и ходом небесных светил. Невидимая нить связывает пророчества храмовых жрецов, полет дождинок над полем и путь йога. Атман пронизывает все. Поэтому игра в кости может лучше решить судьбу царства, чем жалкие усилия досужих мудрецов. Отбрось все, что приносят тебе органы чувств, опустись туда, где живут непроявленные образы и стремления. Погрузи разум в глубины сердца. Ты увидишь, что там нет дна, ибо нет предела Атману и бесконечна спираль, соединяющая зерно твоего духа с негасимым Сердцем вселенной. Жерло вулкана обратится в туннель, пропасть — в дорогу. А там, где кончаются образы и формы, лишь тонкий луч, нет, даже не луч, просто гармония и вибрация без струны укажут нерасторжимую связь твоей жизни с ее источником и первопричиной.

— Значит, в медитации я могу пробиться к своему прошлому и будущему?

— Да, блик света может пасть на любой участок струны, а прошлое и будущее всегда с тобой. Но сколько лет ты проведешь в сосредоточении, пытаясь узреть предначертания? Зачем тратить время? Разве не ощущаешь ты своей кармы в потоке повседневности? Даже крестьянин собственным разумом уясняет, что из сухого дерева можно получить огонь, а от коровы — молоко. Как можешь ты не ощущать Пути?

— Ощущаю, но если бы я вспомнил больше…

— То обременил бы себя непосильной ношей. Бог милостиво позволяет пойти по струне только тем, кто достиг высот мудрости и самообуздания. Ты же едва смог вместить и пережить один месяц в Хастинапуре. Если бы ты вспомнил все Хастинапуры прошлых жизней, то твое существование превратилось бы в сплошной кошмар. Не тщись вспомнить то, что сокрыто Установителем. Постигни глубокий смысл происходящего с тобой сейчас. Разве в этих знаках не видно предначертаний кармы? Да, не мы выбираем, в каком облике воплотиться. Но надлежит не проклинать обстоятельства, которые все равно от тебя не зависят, а радоваться испытаниям и выполнять свой долг. Именно так нарастают оболочки зерна твоего духа и обретается бессмертие.

— Какие знаки? В мире нет ни смысла, ни справедливости. Ты подтвердил мои сомнения: путь Пандавов может быть ложным! Карна и Дурьодхана по-своему честны и преданны долгу. А жители Хастинапура ничем не отличаются от панчалийцев, жаждущих их крови. Так кому я должен верить? К чему все эти страдания и жертвы?

Крипа тяжело вздохнул и вдруг улыбнулся.

— Несчастья сыплются на твою безвинную голову? Нет! Всемилосердные боги укрепляют твой дух испытаниями. Сердце разрывается от боли? Нет. Оно прозревает, и свет истины режет его очи! Радуйся! (Молчание.)

Ты все еще жаждешь убивать своих врагов?

— резко спросил Крипа.

— Нет. — выдохнул я.

— Свасти! — воскликнул наставник, как жрец при счастливом жертвоприношении. — Мои долг выполнен. Теперь я снова могу обучать тебя сражаться.

Крипа замолчал. Да и говорил ли он вообще или вызванные его направленной волей со дна моего сердца всплывали в эту жизнь давно постигнутые истины? Еще не отлитые в четкие формы, несущие не облегчение, а какую-то смутную тоску, они все-таки помогли мне оторваться от круга разочарований, в который заключил меня Хастинапур. Сосуд души был по-прежнему пуст. Но я встретил зарю с бодрствующим сознанием и ровно бьющимся сердцем.

* * *

Казалось, на этом священном поле вернулось ко мне терпкое счастье Двараки… Вот только не было Латы. А я-то именно теперь был готов принять от нее любые наставления!

Но Крипа, а не Лата всецело завладел моим вниманием на несколько дней, проведенных нами на Курукшетре.

Он вновь учил меня сражаться, только теперь это было по-иному. Казалось, он просто открывает двери в моем сознании, заставляя вспомнить то, что я давно знал, но забыл.

«Противник бьет. Твои глаза замечают начало движения и подают сигнал сознанию. Но, опираясь на глаза, ты будешь всегда опаздывать».

«Ты должен реагировать на мысль, на тень намерения. Первый шаг к этому — неподвижность, второй — открытость. Уподобь сознание зеркальной глади озера, которое отражает весь мир. Так уследишь за всеми направлениями атаки».

«Мысль врага отразилась в зеркале твоего сознания — ты познал намерение. Не трать время на обдумывание. Возжигание ратного пыла сродни озарению». (Вот почему чараны поют «герой воссиял в пылу сражения»)

«Рази первым, сбивай начало движения, опережая каждое действие. Сокровенные сказания открыли нам, что сила течет в трубках и каналах тела, как вода в реке. Мысль направляет силу. Руби мощно, проникая мыслью за пределы тела врага, тогда и меч пройдет сквозь любые доспехи. Полосуй резко и широко, думая о воде. Тогда твой удар никто не сможет блокировать».