У меня почему-то защипало в глазах, и я на секунду отвернулся.

Как мало иногда нужно сделать, чтобы снять, «разрулить» какую-то, кажущуюся совершенно неразрешимой проблему. Которая, при ближайшем и непредвзятом рассмотрении, оказывается проще пареной репы. Было бы желание спокойно и терпеливо разобраться. Особенно, когда сложности с самыми близкими тебе людьми.

Отцы и дети… на деле-то, оказывается вопрос… надуманный. Часто трудности возникают из-за невнимательности одних или «упёртости» других…

В нежелании чем-то поступиться, пойти навстречу, поискать новые подходы.

И почему очень простые и ясные вещи должен обязательно громко сказать кто-то посторонний, чтобы заблудившийся где-то в им самим выдуманном мире, человек, прислушался и попытался взглянуть на себя и пространство вокруг по-новому, снять с глаз искусственную пелену, как кривое зеркало, искажающее жизнь и смысл поступков?

Аллочка ушла. Дай Бог, чтобы у неё всё было хорошо. И с родителями, и с новым знакомым.

А мне надо позвонить Маршавину.

Я набрал его номер по сотовому

- Здравствуйте, Игорь Леонидович! Таранов беспокоит. Есть какие-нибудь новости?

- Есть, Сергей, есть. Завтра подъезжай ко мне в офис, лучше с утра. Надо пообщаться.

- Хорошо, буду обязательно!

Ну вот, кажется, что-то сдвинулось. Надеюсь, у профессора добрые вести. Но на сердце у меня почему-то стало тревожно…

Назавтра плохие предчувствия подтвердились.

Когда я заехал во время перерыва в офис «белого мага», Маршавин, включив, как обычно, «шумелку», сочувственно спросил

- Тебе с плохих новостей начинать или с хороших?

- Давайте сначала плохие.

- Ну, ладно. Слушай тогда неприятное. Лемешева, наконец, получила заключение экспертизы по катане. Оказалось, Халин был убит именно этим оружием. Так что, катана теперь официально приобщается к делу об убийстве, а ты становишься свидетелем.

Поезжай сначала к Лемешевой, вот тебе адрес и телефон, поговори, напиши объяснительную, как у тебя эта катана оказалась и почему ты её так поздно сдал в милицию и не написал заявление о нападении на тебя. Ну, она там сама всё объяснит, что надо сделать. Потом, по вызову, явишься к следователю, ведущему дело, для дачи показаний. Это, как ни крути, необходимо.

- Я понимаю. Раз уж так повернулось, значит, придётся делать всё, что официально требуется по закону. Вот Петухов-то обрадуется новым обстоятельствам дела.

- Пусть чуть порадуется человек, раз у него других развлечений нет, - Игорь Леонидович грустно вздохнул, - Анна подтвердит, что ты сам отдал эту саблю на экспертизу при куче свидетелей. Да и я буду держать это дело на контроле, чтобы у следователя не появилось соблазна снова попрессинговать тебя в камере, как он это уже делал. Позвоню кое-кому…

- Ладно, я переживу. А какие хорошие новости?

- А вот и хорошие новости, - профессор вытащил из ящика и бросил на стол пачку фотографий, - получены снимки высокого разрешения со спутника. Здесь вся Белгородская область. Есть частично и Курская. Эти распечатки для общей ориентации, а сами графические файлы, записи сигналов и данные у меня в компьютере. Как будем искать корабль мракосов?

- Это подходящие программы для анализа данных, - я написал на бумажке пару названий, - а вот это приблизительный состав покрытия корпуса корабля, и, соответственно, спектр отражённых от него сигналов, видимых нашим радиотелескопам и спутниковым регистраторам. Надо попробовать вычислить географические точки с наибольшим совпадением отражённого и заданного спектров.

- Сделаем, - Маршавин забрал бумажку, - я найду, кто этим займётся.

- Ну, тогда всё? Я поехал к Лемешевой.

- Одну минутку, - остановил меня профессор, - скажи мне по секрету, Сергей, очень уж любопытно, какие возможности эндорфов ты приобрёл? С чем уже разобрался?

Я улыбнулся, ещё бы не спросить такое! И мне, будь я на месте Маршавина, было бы жутко интересно. Но говорить надо о том, что уже проверено, осмыслено, принято умом и телом, поэтому не следует рассказывать всё подряд, захлёбываясь от восторга. Я не эндорф, поэтому не все закачанные в меня способности, навыки и умения инопланетной цивилизации, могут «работать». У нас с эндорфами несколько разные организмы, физиология и устройство мозгов. Не зря же хен-хай пришлось в спешке «перенастраивать» под землянина.

- Да вы знаете, Игорь Леонидович, из того, что точно работает и мною проверено – это телекинез, как у вас, и гипновнушение или телепатический посыл. С остальным разбираться надо, пробовать, тренироваться.

- Телекинез? А какую массу можешь двигать?

- Попробовал кузов старых «Жигулей» поднять и перенести на несколько метров. Получилось без напряга.

- Интересно! Говоришь, твой организм перед загрузкой данных, «хен-хай» полностью «вычистил»? На генном уровне?

- Да, так я понял. По сообщениям на дисплее того виртуального пульта, как при установке компьютерной программы.

Профессор замолчал на несколько секунд, потёр бровь и медленно выговорил

- Есть у меня такое, въевшееся в печёнку убеждение, если помнишь, я и на лекции об этом говорил, что чистые, здоровые телом и душой люди, имеют от рождения или постепенно приобретают некие необычные, вроде бы, сверхъестественные способности. В частности, вот этот самый телекинез, развитую интуицию, повышенную энергетику тела, силу мысли, возможность видеть ауру живых существ, лечить её, и многое другое. То, что я называю «найти в себе чашу Грааля».

- Ну, а как же мракосы?

Игорь Леонидович смутился

- Я пока не знаю, что собой представляют мракосы. Какие они? К чему стремятся? Что для них высшие ценности? Да и по аналогии со старинными сказками – есть ведь добрые волшебники, а есть – злые. Почему они злые, то отдельный вопрос. Разбираться надо. Вот поймаем первого мракоса, будем его изучать, - профессор прищурился, - я ещё не забыл, как мы с Тимохиным как-то под Берлином фрицев допрашивали. Особо не миндальничали. Война заканчивалась, и речь шла о том, сколько жизней наших ребят удастся спасти к Победе, которая была не за горами. Так что, «кололи» немцев по полной программе. Всё вытряхивали.

Видимо, заметив немой вопрос у меня в глазах, профессор добавил

- Нет, они, конечно, все живые и здоровые остались. Люди всё-таки. Потом у нас, в Союзе, как военнопленные, три года отпахали, восстанавливали, что разрушили. Ответили за легковерие своему бесноватому фюреру. Ладно, хватит о грустном! – Маршавин хлопнул ладонью по пачке бумаг на столешнице, - давай выпьем моего чайку с печеньем от Инны Владимировны, и езжай к Ане. Добро?

- С удовольствием!

Выпили по чашке фирменного профессорского чая с печеньем и я, предварительно позвонив, отправился к Лемешевой.

У капитана милиции, сотрудника экспертно-криминалистического отдела УВД области, Лемешевой, вид был несколько сконфуженный.

Наши игры с загадкой доспехов, мракосами, тайной убийства Халина, после того, как в результате проведённой по личной инициативе Лемешевой, экспертизы катаны, в распоряжении официальной правоохранительной системы неожиданно оказалось орудие убийства по нераскрытому делу, перестали быть невинной забавой членов «кружка здорового образа жизни и любознательных уфологов».

Конечно, у начальства к своей сотруднице появилось много вопросов, в том числе и не очень приятных… Вероятно, Ане пришлось давать объяснения. Не рассказать обо мне она не могла.

Теперь, с момента приобщения катаны к вещдокам по делу, все факты и события, связанные с японским мечом, приобрели новый статус и пристальное внимание следственных органов.

Лемешева, несколько нервничая, обратилась ко мне

- Сергей, наверное, вам лучше было бы сразу, после нападения на вас, написать заявление в милицию и приложить к нему катану. Но теперь уж ничего не поделаешь, как вышло, так вышло. Наша авантюрная затея с экспертизой неожиданно дала положительный результат, но, при этом принесла некоторые… м-м… проблемы. Пришлось писать рапорт и объяснять по инстанциям, откуда взялась эта экзотика и почему мне в голову пришла мысль отправить это древнее оружие самураев на экспертизу, увязав его с известным вам делом.