Хотя… делают же примадонны за границей всякие там подтягивания кожи, пластические операции, SPA-процедуры. И сохраняют даже на шестом-седьмом десятке лет очень неплохие внешние данные.

Вдруг сейчас появились какие-то новые и недорогие технологии, которые стали доступны не только известным киноактрисам, певицам и любовницам миллиардеров? И если бы только… Если бы только появились такие технологии, которые оказались бы по карману обычной российской женщине и действительно бы работали! Позволили бы сбросить с себя десять лет возраста… Или пять… Ну, или хотя бы три! Без обмана. Да она бы что угодно сделала для этого! Она бы и зубами и когтями… И голодала бы сколько надо, и в долги бы влезла! Лишь бы вернуть себе немножко молодости, привлекательности, остановить уходящий «женский век». Мужчины этого просто не поймут. У них мозги по-другому устроены…

Соблазн был очень велик. Таня колебалась недолго

- А где будет лекция? И когда?

Профессор наклонил голову, скрывая выражение глаз, и добродушно ответил

- Обычно, я по последним субботам месяца провожу. В ВИОГЕМ-е. Корпус Б. В четырнадцать часов. Офис 403. Милости прошу. Если какие-то форс-мажорные обстоятельства возникают, то иногда, бывает, переношу собрание. Лучше за день до лекций созвониться. У Сергея мой телефон есть.

Я кивнул и покосился на дисплей сотового телефона, висящего на ремне брюк. Пора было собираться, чтобы не заставлять приглашённых сегодня друзей Игоря Леонидовича ждать у дверей его кабинета.

Мы проводили женщин до автобусной остановки, распрощались и отправились на собрание в офис Маршавина.

Зная Татьяну, я почему-то ни минуты не сомневался в том, что она немедленно устроит Любимовой «допрос с пристрастием», чтобы узнать о том, кто такой Маршавин, как она с ним познакомилась и в каких они отношениях.

Впрочем, напирать тут на характер Говорухиной, наверное, не следовало бы, скорее всего так бы поступила почти любая женщина. Вполне возможно, что теперь Татьяна узнает об отношениях Оли с Халиным, о том, что я прятал Олю у себя дома, о «чёрном призраке» и даже о реально существующем мече Белогора. Не считая всяких подробностей о профессоре, которых, может, я и сам пока не знаю.

Вот чёрт!

Каким боком это отразится на мне и на наших отношениях с Говорухиной, одному Богу известно…

Как некстати мы сегодня встретились с Маршавиным и Олей. В нашем мире правит случай? Или случайностей не бывает в принципе и всё предопределено заранее? Уже давно записано в какой-нибудь книге судеб? Просто мы об этом ничего не знаем…

Глава 28

Без пяти четыре мы с Игорем Леонидовичем, подошли к дверям его офиса. В конце полутёмного коридора, заканчивающегося полупрозрачной стеной из стеклянных плиток, нас уже ждало несколько человек, среди которых выделялась одна миловидная женщина средних лет.

Среди собравшихся я узнал только военврача Тимохина.

Евгений Николаевич поинтересовался состоянием моих раненых конечностей.

По моим ощущениям, с ними всё было в порядке. Насколько это возможно. Раны начали подживать. Ныли, правда, немного, но терпимо.

Профессор шумно поздоровался с каждым гостем

- О-о, дорогие мои, счастлив вас всех видеть! Что-то давно вы ко мне не заходите. Совсем деда забыли!

Пожал руки, кого-то приобнял, похлопал по плечу. Даму с видимым расположением поцеловал в щёчку.

Видно было, что встретились добрые друзья.

Меня тоже задела своим краем волна тёплых чувств, атмосфера искренней радости людей от встречи - на сердце стало веселее.

- Ну, Анечка, ты всё хорошеешь и хорошеешь! – подмигнул женщине профессор, - небось, от ухажёров отбою нет?

- Скажете, тоже, Игорь Леонидович! Какие ухажёры? С детьми бы справиться.

- А ты и их сюда приводи, в клуб здоровья! Может, втянутся в нашу команду «тимуровцев»? Нам молодое пополнение ох, как нужно!

Продолжая балагурить, Маршавин, открыл двери офиса и, когда мы все прошли внутрь, запер их на ключ.

Пройдя через «предбанник» секретарши, Игорь Леонидович запер изнутри и двери своего кабинета, оставив ключ в замке.

Затем, войдя следом за нами в комнату, придвинул стулья к большому длинному столу в центре, приставленному буквой «Т» к письменному, открыл окно и шутливо скомандовал

- Прошу располагаться! Кому где нравится, но лучше поближе ко мне. Потеснее. Почему – сейчас объясню.

Профессор сделал приглашающий жест, на секунду задумался, потёр по привычке бровь, потом, вдруг, нырнул куда-то под стол. Я услышал пару сухих щелчков, будто включили тумблеры.

Буквально через секунду помещение наполнилось шумом льющейся воды, шипением, журчанием. На какой-то коробочке, стоящей на письменном столе, загорелась красная точка.

Шум шёл отовсюду, с навесного потолка, со стен, от окон, двери.

Игорь Леонидович выбрался из-под стола и уселся в кресло.

- Ну вот, теперь можно говорить. Тема нашего сегодняшнего разговора настолько важна и конфиденциальна, что я включил систему защиты информации. Некоторое время нам придётся терпеть шум, да и ваши сотовые телефоны пока работать не будут. Лучше их выключить. Вы все, в основном, люди опытные, знаете, что иногда лучше перебдеть, чем недобдеть. Верно?

Профессор улыбнулся одними губами. Глаза его при этом были серьёзными.

- Тут люди иногда рассказывают очень интимные вещи из своей личной жизни, поэтому мне пришлось принять меры от случайной утечки информации. Когда требуется, я включаю систему, и эта комната закрывается электронным занавесом от внешнего мира. То, о чём здесь говорят, подслушать и записать невозможно. Ни подложенными «радиозакладками», ни диктофонами, ни снять лазерным лучом с оконных стёкол или применить направленный микрофон.

Сегодня это - необходимая мера предосторожности. Чуть позже объясню, почему.

Было видно, что собравшиеся заинтригованы вступлением.

Маршавин, посмотрев на меня, продолжил

- А сейчас я познакомлю вас с нашим новым членом команды. Это Сергей Николаевич Таранов, замредактора газеты «Новости культуры».

Я чуть приподнялся и слегка поклонился присутствующим

- Можно просто – Сергей!

На меня с любопытством уставились. Видно было, что появление газетчика здесь – событие непривычное.

Маршавин начал представлять мне присутствующих.

Крепкий, загорелый мужчина в синих джинсах и бело-голубой клетчатой рубашке, сидевший ближе всех к Игорю Леонидовичу, оказался подполковником милиции, Александром Викторовичем Супруном. Он был среднего роста, с жёсткими чертами лица, ширококостный. На глаз, лет 45, правда, после известного конфуза с определением возраста профессора и его друга – Тимохина, я стал в этом вопросе более осторожным и готовым к неожиданностям. Тем не менее, ориентировочный возраст, хоть в прикидочном ключе, глаз определял автоматически.

Супрун приветственно махнул мне рукой, привстал

- Александр. Приятно познакомиться.

Рядом с ним, положив ногу за ногу, развалился на стуле полноватый мужчина с лысым черепом и настороженными карими глазами – Роман Юрьевич Лаптев, начальник службы безопасности крупной компании и бывший командир антитеррористического отряда «Сатурн». Он был в светлом лёгком костюмчике, с галстуком. На глаз Лаптеву было около пятидесяти, может, чуть больше.

Он привстать не удосужился, только слегка кивнул в мою сторону

- Роман.

Следующим был, сидящий верхом на стуле, как на коне, высокий крепкий блондин с аккуратной, короткой стрижкой. Черты его лица мне показались какими-то нерезкими, а само лицо заурядным, ничем не выделяющимся. Такое лицотрудно запомнить и описать. Блондин был одет в кофейного цвета футболку и чёрные «вельветы». Барков Фёдор Семёнович оказался капитаном ФСБ, сотрудником технического подразделения.

Его рукопожатие было коротким и мощным. Я оценил.

Барков был примерно моего возраста или даже моложе, так что называть его Федей меня не смущало.