Та, для которой важен и дорог сам человек, его тепло и любовь, а не то, чем он владеет, как много зарабатывает и как его можно использовать для благоустройства своей жизни?
Та, которая не бросается словами, зависящими от сиюминутного настроения, и знает цену настоящего человеческого счастья?
Мне хочется думать, что так и есть. Но я, Сергей Таранов, не буду таранить ворота крепости подтаявшей Снежной Королевы с разрушенной сторожевой башней.
Выбирает всегда женщина.
Если она даст мне понять, что не жалеет о случившемся, что ей со мной хорошо, и всё происшедшее вчера не было случайностью, мелким эпизодом в её жизни, тогда я получу право на инициативу в наших дальнейших отношениях. А пока… Лежи и балдей, вспоминай прошедшую безумную ночь, танцующие горячие бёдра и божественную мягкую грудь, в которой вчера тонул, задыхаясь в неземном наслаждении, как будто ныряя в ласковом и тёплом южном море.
Часы показывали половину двенадцатого. Сегодня воскресенье, мне не нужно никуда бежать, и дома нет ничего такого, чего нельзя было бы отложить. Можно поваляться в постели вволю, тем более, что рядом утомлённая тобой женщина и она совсем без ничего…
Тик-так, тик-так, секунды счастья безжалостно утекают, и ночная сказка постепенно тает, отдаляясь под светом лучей поднимающегося солнца, пробивающихся сквозь щели в занавесках на окне.
Мне не хотелось будить Татьяну, и я лежал неподвижно, ощущая её дыхание на своём плече.
С минуты на минуту она проснётся, посмотрит на меня и я пойму, жалеет ли она о том, что произошло этой ночью, рада ли меня видеть или сконфужена. И могут ли произойти какие-нибудь изменения в нашей жизни? Или мы сейчас встанем, оденемся и разбежимся в разные стороны, а встречаясь каждый день на работе, будем делать вид, что ничего между нами не было…
Нельзя навязываться человеку насильно, как бы ни пытались некоторые учёные и писатели выдавать это за геройство и объяснять необходимость подобных действий мужчин странностями женской натуры.
Может, я и не прав, но я не сторонник надоедать понравившейся женщине, добиваться её любви бесконечным долблением в одну точку, не обращая внимания на антипатию, холодность, нежелание общаться после необдуманного сумасбродного поступка. Конечно, можно довести ситуацию до такого состояния и так достать даму сердца, что ей будет проще отдаться тебе и прекратить эту изматывающую войну, чем объяснить, почему ты ей не нравишься, и она тебя не любит. Нужна ли мне такая пиррова победа? Нет, конечно.
За окном пронзительно и переливчато заорала сирена. На каком-то автомобиле включилась охранная сигнализация – бич жилых кварталов города.
Минимум три минуты изнасилования барабанных перепонок гражданам, находящимся в зоне досягаемости звуковых волн, обеспечено. Естественно, что спать в таких условиях невозможно.
Татьяна сделала попытку закрыться от противной сирены одеялом. Не вышло. Пронзительный звук доставал везде.
Когда Танины ресницы затрепетали, и она, просыпаясь, лениво потянулась всем телом, как разминающаяся пантера, я немного напрягся. Вот сейчас она повернёт голову, увидит меня и вспомнит всё, что произошло вчера. Что я увижу на её лице?
Неловкость, смущение, растерянность? Взгляд довольной хищницы после удачной охоты? Или просто холодную маску безразличия? Душу, закрытую на замок? Чувства, замороженные в ледяном саркофаге?
Я ошибся.
Когда Таня повернулась и посмотрела на меня, то в её зелёных глазах плясали и радовались весёлые бесенята.
Она была счастлива и рада меня видеть.
А что до смущения… да… конечно, оно немного чувствовалось, но самую малость. Мы ещё не привыкли друг к другу, да и надо как-то осознать, что произошло, принять это сердцем и разумом. И объясниться, наконец, начистоту. Для всего этого нужно время…
Таня на секунду чуть отстранилась, с улыбкой рассматривая мою помятую физиономию и с любопытством заглядывая мне в глаза. Видимо, она нашла там то, что искала, потому что в следующее мгновение, прильнула ко мне всем телом, а её губы нашли мои…
Мы целовались под вопли сирены, которая, казалось, теперь орала, радуясь за нас, а её мерзкие надоедливые звуки воспринимались, как торжественный гимн за здравие всех влюблённых.
Когда он закончился, Таня устало откинулась на подушку и, взяв мою руку в свою, волнуясь и сбиваясь, заговорила
- Серёжка, я такая счастливая…Сколько лет я была одна! Гордая дура! Не знала, как жить и стоит ли жить вообще. Один Бог знает, сколько слёз я пролила в эту подушку. И чего мне стоило решиться пригласить тебя! Почему ты был такой несмелый? Неужели не чувствовал, как я к тебе отношусь? Или просто считал меня старухой? А я ведь не намного старше тебя.
- Брось, Таня! Дело не в том, что ты… старше. Я действительно не знал, КАК ты ко мне относишься. Думал, что ты ни с кем не выходишь за рамки служебных отношений. Да и не я один так думал.
- Раньше так и было. До вчерашнего вечера. Вчера у меня… наступило прозрение. И я решила попытаться изменить свою жизнь. То есть, я ещё не знала, что сделаю, но точно знала, что поломаю это проклятое одиночество. Тебе было хорошо со мной?
Я погладил её по руке и поцеловал
- Мне было с тобой сказочно хорошо!
- А ты бы хотел ещё… со мной встречаться?
- Да! – я ответил не задумываясь.
Я очень этого хотел, но не знал, что двигало ею. В своих чувствах я разобрался, но эту Таню, новую, я знал всего одну ночь, и говорить сейчас о любви, было как-то избито, банально и не к месту. Мы давно уже не дети. Нам нужен не романтический флер опьянения первой любви, а зрелое понимание и принятие друг друга вместе со всеми нашими надеждами, недостатками и привычками.
- Я тоже хочу, - Таня прильнула губами к моему уху и, помедлив секунду, продолжила
- Мы взрослые люди, Сергей, не нужно обманывать себя. По-крайней мере, мне. Надо относиться ко всему проще. Пока это возможно, я хочу быть с тобой. Пока тебе не надоем…
Я неуверенно улыбнулся. Разыгрывает?
- Ты думаешь, я могу отказаться?
Таня прищурилась
- Честно говоря, надеялась, не сможешь. Рада, что не ошиблась. Но, может быть, я веду себя слишком, м-м, напористо и отбиваю чьё-то место? У тебя нет подружки?
- Подружки нет. Я когда-то давно был женат. Развёлся. И с тех пор с ужасом вспоминаю то время и боюсь женщин.
- И меня боишься? – Таня чуть отодвинулась и игриво посмотрела на меня
- И тебя. Немного…
- Кажется, мы с тобой товарищи по несчастью. Видишь вот это? – Таня показала пальцем на продолговатый малозаметный шрам на правой скуле.
- Вижу.
- Это мне оставил на память пьяный муженёк десять лет назад. Сломал челюсть. Её потом в хирургии по косточкам собирали. Четыре операции. Когда вернулась домой из больницы, не смогла больше с ним жить. Честно говоря, долго мужчин не только боялась, но и ненавидела. Мстила, где только могла.Особенно, когда на меня губы раскатывали…
- У тебя не было детей?
- Какие могут быть дети от вечно пьяного ублюдка? И, слава Богу, что не было! Когда я вышла замуж, сразу после смерти родителей, я совершенно не разбиралась в людях. Выбрала случайного человека. Как оказалось, пьяницу и подонка. Мне тогда нужно было, чтобы кто-то был рядом.
- Где он сейчас?
- Четыре года назад умер от цирроза печени.
- Ясно. А как ты потеряла родителей?
Таня вздохнула
- Сразу. Обоих. В их «Жигули» врезался «Камаз», который угнал обкуренный подросток. Я в один день стала круглой сиротой. У меня не было ни бабушки с дедушкой, ни брата, ни сестры. По ночам, в пустой квартире, я выла с тоски. Как-то даже хотела покончить с собой. В последний момент опомнилась.
Вышла замуж, можно сказать, за кого попало. Пыталась начать новую жизнь. Не получилось. Провалилась в ещё более страшную яму. Опять кое-как выкарабкалась. А дальше… дальше я поняла, что надо просто жить. Одним днём. Прошёл, и ладно.
