Ладно, хватит об абстрактном! Что делать сейчас?
А сейчас… сейчас Татьяну нельзя оставлять одну. И даже не только потому что она чрезвычайно ценный сотрудник, но и потому что… потому что …
Чёрт! Что это я юлю перед самим собой? Да она после последних событий просто стала мне небезразлична! Вот почему!
Через час, уточнив протокол траурных мероприятий на завтра и бегло просмотрев несколько материалов в текущий номер газеты, я отчеркнул красным карандашом отобранные проходные статьи, чёрным те, что на доработку с правками, закрыл редакцию и пошёл провожать Говорухину до остановки.
На улице уже стемнело, но погода стояла великолепная. Людей было мало. Хотелось просто сидеть на скамейке, смотреть на звёздное небо и ничего не говорить, только ощущать близость друг друга. Мы так и просидели на остановке с Татьяной в молчании минут десять, пропуская нужные маршрутки.
Потом я, наконец, сообразил, что должен сказать
- Таня, если меня поставят главредом, я переведу тебя своим заместителем. На моё теперешнее место. Так что, пожалуйста, не торопись искать новую работу. Я надеюсь, что всё образуется.
Говорухина вздохнула
- Спасибо, Сергей! Я и не ищу пока ничего. Не могу. Пустота какая-то на душе. Нет никаких планов, ничего не хочется. Пережить надо то, что случилось.
Она помолчала несколько секунд и добавила
- А ты не обещай, пожалуйста, то, что от тебя не зависит. Сам ведь пока не знаешь, как сложится…
- Не знаю, - я бесшабашно мотнул головой, - но, думаю, что всё устаканится. Не будем бояться и нервничать. Уверен, что мы в любом случае найдём, что делать и как жить дальше. Правда?
Таня грустно улыбнулась
- Правда. Только из жизни кусочек не вырежешь и не выбросишь.
К остановке подъехала очередная маршрутка.
Таня встала, чмокнула меня в щёку
- Спасибо тебе за то, что пытаешься меня подбодрить. Я в порядке! До завтра!
И она побежала к машине, стуча каблучками босоножек по серому пыльному асфальту.
Из окна помахала рукой. Маршрутка зашумела двигателем и уехала.
Со мной остался лишь запах Таниных духов. Свежий, чуть сладковатый и пряный.
Я побрёл домой в свою пустую холостяцкую квартиру.
Глава 17
Дома, раздевшись, я прилёг на диване. С утра произошло столько событий – спозаранку визит Петухова с ментами и Олиной мамой, КПЗ в 16-м отделении, драка с бугровской бандой и, в конце дня, какие-то новые оттенки в отношениях с Говорухиной.
Не хотелось есть. Не хотелось спать или смотреть телевизор. Жутко тянуло надраться водки до полного беспамятства, чтобы забыть этот прищуренный живодёрский взгляд следователя, отвратительные хари «братков» в камере, ужасную вонь от бомжа в «обезьяннике»! Забыть, что Димки Халина больше нет, что мне завтра надо ехать на его похороны и что за мной охотится какой-то чёрный злодей из страшной недетской сказки!
Ладно, хватит себя жалеть, чай не маленький!
Я бросил взгляд на настенные часы – без пяти восемь.
Может, позвонить Маршавину? Узнать, вдруг, есть какие-нибудь новости по артефактам.
Впрочем, наверное, мне просто хочется услышать спокойный и уверенный голос Игоря Леонидовича, ненадолго переместиться в иное информационное пространство и почувствовать спиной поддержку товарища из своего окопа.
Номер телефона профессора я нашёл быстро и ввёл в сотовый. Через несколько секунд в трубке зазвучал энергичный и мягкий баритон «белого мага»
- Слушаю!
- Доброго вечера Игорь Леонидович! Таранов беспокоит. Не терпится узнать, не появилось ли чего новенького по артефактам?
- Здравствуй, Сергей! Рад тебя слышать! Доспехи твои изучаю. Посоветовался тут кое с кем, не открывая сути дела. Есть некоторые предположения, но ещё достаточно туманные. Я даже приём посетителей прекратил, перенёс все встречи на следующую неделю. Только твоими загадками и занимаюсь.
- Ясно, - уныло сказал я, - значит, задачка оказалась непростой даже для доктора наук и адепта белой магии.
- Да, орешек, действительно крепкий. И загадочный. Но ничего, разберёмся. Мне тут сегодня кое-какие приборы домой привезли, даже нелинейный локатор одолжили на денёк из банка. Для обследования доспехов. Результаты удивительные, но пока непонятные. Думаю, нам надо встретиться и переговорить. Можешь ко мне приехать?
- Прямо сейчас? – удивился я.
- А почему нет? Ещё детское время, - бодро ответил профессор и продиктовал адрес.
- Еду!
Я кубарем скатился с дивана, быстро собрался и выскочил на улицу.
Маршавин жил не очень далеко от меня, на Студенческой. Это четыре остановки к центру города на троллейбусе или маршрутке и чуток пешком.
Иду к остановке и понимаю, что приглашение очень кстати оказалось. Мне как раз немного встряхнуться не помешает.
Через четверть часа я уже нажимал кнопку звонка у тёмно-серой металлической двери на втором этаже стандартной пятиэтажки, построенной где-то в шестидесятых годах прошлого века.
У Игоря Леонидовича квартира оказалась двухкомнатной, по планировке и метражу почти такой же, как и моя.
Хозяин встретил меня в тёмно-синем спортивном костюме и шлёпанцах. Чувствовалось, что новый знакомый искренне рад. Он энергично пожал мне руку, похлопал по плечу и дружески подтолкнул по узкому коридорчику в комнату
- Проходи Сергей, присаживайся и чувствуй себя как дома. А я сейчас быстренько свои дела на кухне закончу, и мы побеседуем.
Я снял туфли, надел предложенные тапочки и вошёл в светлую гостиную, принюхиваясь и осматриваясь.
Каждое жильё имеет свой уникальный запах, который несёт в себе определённую информацию о хозяевах.
Воздух бывает спёртым, затхлым, насыщенным испарениями от старой обуви, нестиранного белья, невыброшенного вовремя мусора и десятков других источников. А бывает свежим, ароматным, приятным и даже… каким-то родным, что ли…
Для каждого дома, каждой квартиры букет запахов уникален, он автоматически анализируется мозгом и запоминается прежде всего.
По запаху мы частенько получаем и первые впечатления о новых знакомых, делаем первые выводы где-то в подсознании: нравится – не нравится. Есть что-то такое, что нас отталкивает, что неприятно или же нет? Может быть, специфический запах будит какие-то воспоминания, вызывает некие ассоциации, яркие картинки из жизни?
Это уже потом информацию, полученную обонянием, мы дополняем зрительной, тактильной, аналитической.
А в первые минуты близкого знакомства мы слушаем, как пахнет человек, его жильё, его вещи. И если что-то здесь не нравится, то это накладывает отпечаток на наше отношение к нему.
Запах табака, немытого тела, каких-нибудь духов или одеколона могут навсегда испортить отношение к человеку, вначале произведшем на нас зрительно, издали, самое благоприятное впечатление.
Неприятные амбре отталкивают нас от их источников. И затем, часто бывает, что никакими другими положительными эмоциями и приятностями общения не удается исправить первоначально сложившуюся неприязнь.
При первой встрече с Маршавиным никакого характерного запаха от него, кроме ощущения свежести и здоровья, я не почувствовал. Игорь Леонидович не курил, не пользовался одеколонами и явно был очень чистоплотным человеком.
А вот запах его квартиры мне сразу понравился. Комнаты явно проветривались, воздух был свежим и приятным. Скорее всего, у профессора где-то в доме работал ионизатор воздуха – штука весьма полезная для здоровья.
Всюду была чистота, из кухни пахло чем-то вкусненьким. Несмотря на то, что я не был голоден, вдыхать ароматы профессорской стряпни было приятно. Не отказался бы её попробовать.
В общем, первые впечатления от знакомства с хоромами Игоря Леонидовича были положительными.
Я принялся разглядывать обстановку в гостиной.
Явно холостяцкое жильё, никаких тебе сервантов с посудой, красивымибезделушками, салфетками, макраме и т.д. Никаких ковров на стенах, только пара хороших репродукций картин Айвазовского и Шишкина.
