Первые два мероприятия были проведены всеми воюющими странами, за исключением Англии. Публикацию еженедельных сводок прекратил лишь Австро-Венгерский банк, что отрицательно сказалось на покупательной силе денег. Только в конце 1917 г. была опубликована первая за военное время банковская сводка.

Какую цель преследовали упомянутые мероприятия?

Они были призваны предоставить правительству возможность в случае необходимости неограниченно использовать банковые билеты, брать займы нужных размеров. Все воюющие страны в большой мере пользовались такой возможностью. Наиболее ясно это видно из сводок Французского банка: согласно сводке от 17 ноября 1917 г. долг французского правительства эмиссионному банку составил ни много, ни мало как 12,5 млрд. франков. Появившаяся в середине декабря 1917 г. единственная за время войны сводка Австро-Венгерского банка проливает свет на состояние денежных отношений в стране. Согласно сводке, находящийся в непосредственном владении эмиссионного банка золотой запас с 1 млрд. крон до войны сократился до 240 млн. крон. Нарицательная стоимость пущенных в обращение банковых билетов увеличилась до 17,7 млрд. крон; в довоенные годы нарицательная стоимость обращающихся банкнотов в среднем была равна 2,5 млрд. крон. Из 17,7 млрд. крон на нужды государства используется не менее 13,2 млрд. Этой суммой выражается долг Австрии и Венгрии эмиссионному банку.

Государство берет заем у эмиссионного банка. Это значит, что эмиссионный банк выпускает банковые билеты на сумму, равную величине займа, и передает их государству. Государство, таким образом, полученными банковыми билетами платит поставщикам армии, солдатам, служащим. Банковые билеты, которые государство получило от эмиссионного банка в счет займа, перемешиваются с другими, уже давно обращающимися. Внешне нет никакого различия между старыми и новыми банковыми билетами. И те, и другие мы обязаны принимать по нарицательной стоимости. Но внешняя общность скрывает совершенно различную экономическую сущность.

В мирное время находившиеся в обращении банковые билеты были в строго экономическом смысле банковыми билетами: их выпуск определялся реальными экономическими потребностями. Они попадали в обращение в результате вексельных расчетов, в виде ссуды под залог недвижимости или ссуды под залог ценных бумаг. В основе выпуска банковых билетов всегда лежала реальная коммерческая сделка. Поскольку за ссуду нужно было платить проценты, то едва у должников появлялись свободные деньги, они старались тотчас же выплатить ссуду. Банковые билеты оставались в обращении до тех пор, пока в них была необходимость. Именно поэтому невозможным было такое положение, при котором в обращение попадало бы большее, чем нужно, количество банковых билетов, приводящее к их обесценению. В этом существо дела. По сравнению с рассмотренным вопрос золотого покрытия — второстепенный вопрос. Ведь монархия и до войны фактически имела бумажную валюту.

Совсем по-другому обстоит дело с банковыми билетами, попадающими в обращение в результате получения государством займа от эмиссионного банка. Они служат для того, чтобы ими государство оплачивало своим гражданам приобретенное у них в ходе войны имущество. Этими банковыми билетами государство оплачивает купленные у своих граждан пушки, ружья и боеприпасы, муку и мясо, одежду и обувь. Тот, кто раньше имел реальное имущество, теперь имеет банковые билеты. Банковые билеты занимают место имущества. Именно поэтому они только формально представляют собой банковые билеты, а по существу это государственные бумажные деньги с принудительным курсом; они не средство обмена, служащее удовлетворению потребностей обращения, не временная денежная форма реального имущества, они только компенсирующее средство, формально заменяющее потребленное государством реальное имущество. Экономическая сущность ничуть не изменилась бы, если бы государство напечатало государственные бумажные деньги нарицательной стоимостью, соответствующей сумме займов, полученных от эмиссионного банка, и платило ими своим поставщикам и служащим. (Англия так и поступила: наряду с банкнотами Английского банка в обращение были пущены государственные бумажные деньги с принудительным курсом). Очевидно, что пущенные государством в обращение банковые билеты никоим образом не могут вернуться от своих новых владельцев назад в эмиссионный банк, исключая, конечно, ту относительно небольшую их часть, которая может вернуться в банк при уплате гражданами задолженностей довоенных времен.

Согласно сводке Австро-Венгерского банка от 7 июня 1914 г. нарицательная стоимость находившихся в то время в обращении банковых билетов была равна всего 2,19 млрд. крон (определенная часть банкнотов попала в обращение не в результате предоставления ссуд, а в результате покупки золота). Таким образом, банковые билеты на сумму, большую чем 2,19 млрд. крон, должны остаться у своих новых владельцев, т. е. у населения^[24]. Банковые билеты, выданные эмиссионным банком государству, могут быть возвращены в эмиссионный банк только государством и никем другим.

Когда банковые билеты весьма большой нарицательной стоимости попадают в обращение в результате получения государством займов, т. е. в результате действия фактора, стоящего вне нормальной экономической жизни, и выступают не в качестве средства обмена или денежной формы реального имущества, а в качестве средства, компенсирующего поглощенное, использованное в ходе войны имущество, то реально возникает возможность, которая была исключена при обращении настоящих банковых билетов. В обращении оказываются банковые билеты большей нарицательной стоимости, чем нужно, и вследствие этого их реальный курс, их покупательная способность становится ниже нарицательной стоимости, т. е. стоимости того количества золота, которое они представляют.

Все факты свидетельствуют о том, что в большинстве воюющих стран эта возможность превратилась в реальность. Во всех воюющих странах нарицательная стоимость обращающихся банковых билетов настолько увеличилась, что превзошла реальные потребности обращения, даже если принять во внимание продажу товаров в основном уже не в кредит, а за наличные деньги. В качестве примера мы приводим данные на середину ноября соответствующего года об обращении банковых билетов немецкого и французского эмиссионных банков по полной нарицательной стоимости:

Нарицательная стоимость находящихся в обращении банковых билетов в Германии увеличилась более чем в 5 раз, во Франции — приблизительно в 4 раза, в Венгрии — в 7 раз. Но так как во Франции и Германии товарооборот, выраженный в количестве труда, гораздо меньше, чем был до войны (ведь миллионы производителей погибают на фронте), а общая нарицательная стоимость банковых билетов, наоборот, увеличилась в 4—5 раз (нарицательная стоимость каждого банкового билета и теперь формально соответствует тому же количеству золота, значит и тому же количеству труда, что и до войны), то полная покупательная способность банковых билетов упала. Упала настолько, что за банковый билет в 5 раз большей нарицательной стоимости можно купить товар, содержащий только такое количество труда, которое до войны соответствовало в 5 раз меньшей нарицательной стоимости. Мы имеем дело с таким случаем, который Гильфердинг охарактеризовал следующим образом: «При чистом бумажно-денежном обращении с принудительным курсом, при неизменности времени оборота стоимость бумажных денег определяется суммой цен товаров, которые должны пройти через сферу обращения. Бумажные деньги здесь приобретают полную независимость от стоимости золота и непосредственно отражают стоимость товаров...»^[25].

4. «Трагедия» денег в военное время

Каким бы теоретически ясным ни казался вопрос об обесценении искусственно пущенных в обращение банковых билетов, мы считаем, что для его полного понимания необходимо рассмотреть сам процесс обесценения. По нашему мнению, дело обстоит следующим образом.