— Магистр Евжения, могу я взглянуть на план тюрьмы?

Женщина задумалась — показывать, как устроена самая охраняемая тюрьма в королевстве, возможно, даже во всем мире, ей очень не хотелось.

— Хорошо, — кивнула она, кусая губы. Было видно, что она не до конца мне доверяет. Я бы сам себе не доверял на ее месте. Политика не место для доверчивых и наивных. Поэтому я стараюсь не лезть в нее. Евжения протянула мне свернутый в трубочку план здания. Открыв его, я потерял дар речи. Насколько же она сильна, что сумела обеспечить семиуровневую защиту каждой камеры?

Возможно, в этой системе защиты и были недочеты, но ортавры, питаясь эмоциями заключенных, отбивают любое желание искать эти ошибки и недостатки. Допустим, я сумею обойти магическую защиту всего здания и камеры, но как защититься от ортавров? Ведь никто не придумал такого способа. Не зря Евжения использовала их в качестве дополнительного слоя защиты. Интересно, если бы она знала, что Александра попадет в одну из камер, стала бы так серьезно защищать стены тюрьмы?

Я не о том думаю, нужно вернуть мысли в необходимое русло. Итак, как сделать то, что сделать невозможно? Нужно делать то, что делать не хочется. Если обратиться к Софи, то я буду ей должен. А быть должником у полуортаворки — не то, чего бы я хотел.

— Хорошо, я понял, спасибо. Через час я передам Александре, что вы не собираетесь ее бросать, что ей следует доверять Азиму. А сейчас мне необходимо отлучиться, — я передал план тюрьмы обратно Евжении, пожал руку ректору и, поцеловав руки дамам, удалился. Мне предстоял сложный и далеко не приятный разговор.

Софи Ваккларн жила в маленьком и уютном домике на окраине города. Жила она одна, потому что представителям ее профессии довольно сложно найти кого-то, кто будет терпеть ее. Известная на весь мир аферистка Софкла пряталась в этом королевстве от не менее известного вора в законе Азима, даже не подозревая, что тот давно сидит в тюрьме под чутким надзором стаи ортавров.

Наконец, добравшись до дома девушки, я тяжело вздохнул. Когда я видел ее в последний раз, она сидела в наручниках в пыточной моего замка и ждала, что я ее отпущу, так как прямых доказательств ее вины у меня не было. Тогда я посадил ее в темницу, наплевав на законы, которые принял мой же отец. Девушка все же сбежала, пообещав мне на прощанье, что когда-нибудь я пожалею о том, что сделал.

Я подошел к двери и постучал костями кулака по деревянной поверхности. Никто не открыл. Я постучал вновь. Дверь резко распахнулась, меня втянули в дом женские руки.

— Софи, здравствуй, давно не виделись, — через силу улыбнулся я. Лезвие клинка уперлось в мою шею, но не это заставило меня шипеть сквозь зубы. Раздражала сама ситуация: пришел просить помощи у воровки и мошенницы, которая обвела меня вокруг пальца несколько десятков лет назад.

— И ты не болей, Аро, — ответила она прокуренным голосом. А раньше ее голос напоминал перезвон колокольчиков. Она вообще была совершенно другой. Тогда у нее были длинные белокурые волосы и голубые глаза, как у Кати. Именно эти глаза свели меня с ума, заставили потерять голову. Сейчас лицо девушки будто потрескалось, глаза приобрели непонятный цвет, а волосы стали темными и безжизненными. Так выглядит наполовину ортаврка, которая больше не питается эмоциями воспоминаний.

— Изменилась? — спросила она после долгого молчания, — а все Азим и его верные псы, стоило мне однажды оступиться, как я сразу стала врагом номер один.

— Оставь свои душещипательные истории для кого-нибудь другого, я-то знаю, что ты просто попыталась обчистить короля воров, слишком уж ты в себя поверила, Софи.

— Ошибки свойственны людям, — она попыталась улыбнуться.

— Ты не человек, а полуортаврка, помнишь?

— Ты пришел, чтобы напомнить мне о моем происхождении, о, мой повелитель?

— Не паясничай, я по делу.

— Как жаль, я надеялась, ты ко мне на чай зашел.

— Не шути со мной, — эти словесные игры с соперником, голос которого мне слышать противно, мне уже надоели.

— Не рычи, господин, с чего ты вообще взял, что я стану чем-то тебе помогать?

— Я знаю кое-что, что тебе бы очень хотелось узнать.

— А если информация окажется мне неинтересной?

— Это касается Азима, — медленно произнес я, наблюдая, как глаза девушки загораются интересом

— Выкладывай.

— Мне нужно знать, как тебе удалось выжить во время дуэли.

— Все просто, мои соперники оказались полностью измотаны ортаврами, я же была полна сил.

— Ты ведь прибыла в тюрьму раньше остальных?

— Ты следишь за моими успехами?

— Софи, почему ты осталась нетронутой стражей?

— Я полуортаврка, помнишь?

— Помню, и?

— Полукровок, как известно никто не любит, а ортавры вовсе нами брезгуют. Даже в самые лютые и голодные времена никто не стал бы питаться полукровкой. Это позор. Понятно? — как маленькому ребенку объяснила Софи. Вновь я почувствовал себя зеленым парнишкой, разница в возрасте у нас ощутимая. Эта бестия старше моего отца. Поэтому-то она и смогла обвести меня вокруг пальца.

— Есть способ спастись, если ты не полукровка?

— Нет.

— Ты уверена? Подумай.

— Абсолютно. Хотя… Есть один способ, но он излишне кардинален.

— Не тяни.

— Как ты знаешь, мои сородичи питаются эмоциями, которые ты испытывал в определенный момент времени. Проще говоря, питаются эмоциями воспоминаний.

— Если не будет воспоминаний, то не будет эмоций.

— Именно.

— У тебя в запасе есть заклинание, которое сможет стереть все воспоминания?

— Есть. Но использовать его почти невозможно. Для сотворения такого заклятья нужна сила шести магистров.

— А магистры ни за что не станут помогать преступнице.

— Так это девушка? Неужели, ты снова влюбился? И снова в преступницу.

— Моя личная жизнь тебя не касается. Есть еще способ?

— Да. Но он подойдет, только если твоя преступница — архимаг

— Ясно, напиши мне то заклятие, что стирает память, — попросил я. О втором способе, доступном лишь архимагам, я тоже наслышан. Много лет назад, когда еще не было связи между мирами, Веерлдани был полностью изолирован, на свете жил великий архимаг. Велар. Он был невероятно силен и умен. Говорят, в его венах текла не кровь, а лава, настолько он был огненным. Однажды, попав в лапы ортавров, он сумел сплести ментальный и энергетический щиты в один и победил целую стаю парой щелчков пальцев.

Девушка вышла из комнаты и вернулась с каменной табличкой, она все заклятия хранила на таких камнях. Древняя традиция ортавров. Если верить разведке, Евжения разрешила ортаврам хранить свои заклятия под Хасором. Под тюрьмой находится подземелье, в котором и находятся подобные таблички. Несколько раз мои люди пытались наведаться в эту библиотеку, но попасть в эту тюрьму можно только в качестве заключенного, потерявшего стремление к свободе.

— Беги из столицы куда-нибудь на границу, Софи. Азим сейчас в тюрьме, он будет участвовать в Дуэли. И не сомневайся, он победит. Не знаю, сумеешь ли ты скрыться, но попробовать стоит.

— Все это время?

— Да.

— Проваливай, господин.

— У тебя двое суток

— Я поняла, — кивнула она.

Я же вышел из дома своей старой знакомой и поспешил вернуться в Академию. Нужно рассказать магистру Евжении о том, что есть способ помочь ее внучке.

***

Когда я вернулся в Академию, вся команда спасения, исключая Эрлиха, еще была в сборе. Кати сидела, не по-королевски поджав под себя ноги, все так же она смотрела в одну точку. Только теперь она еще и что-то напевала себе под нос. Евжения с завидной внимательностью изучала план Хасора. Странно, она сама его разрабатывала. Неужели, надеется найти недочеты в своем же проекте? Помню, когда строилась эта тюрьма, наша разведка докладывала о масштабах предприятия. Отец даже думал, что строится новая военная база. Наши войска были приведены в полную боевую готовность, когда Евжения приехала на личную встречу с моим отцом. Она сумела его убедить, что это тюрьма. А не военная база. Несмотря на то, что герцогиня Горская всегда была одним из лучших дипломатов своего королевства, и доверять ей было, по меньшей мере, не дальновидно, отец ей поверил. Евжения в свою очередь согласилась открыть двери Хасора для наших преступников, а также надежно эти двери запереть, не забыв приставить в качестве охраны стаю ортавров.