Бакинцы вернулись минут через пятнадцать.

- Есть что-нибудь интересное? - спросил Орлов.

- Да как вам сказать... - Усевшись на прежнее место, Волков выложил на стол кожаный, прошитый по краям сыромятными ремешками кисет. - Как полагаете, товарищ начальник, куда направлялся нарушитель? С чем шел?

Орлов усмехнулся.

- Кое-что предположить можно. Поначалу мы думали, что к нам. Вы, конечно, знаете, месяц назад взяли мы трех человек, так эти шли с заданием влиться в банду, которая в нашем районе. Оружие несли, денег почти не было. Все здешние, бывшие кулаки. Вербовал и снаряжал их некто Сеидов. Знаком?

Волков кивнул.

- И хозяина его тоже знаете? Так вот, - продолжал, не дожидаясь ответа, Орлов. - Поначалу была мысль, что этот - головной второго эшелона. Потом подумали-подумали - не то получается. Во-первых, деньги. Их в леса нести совсем ни к чему. А самое главное что? - неожиданно повысил голос начальник погранотряда и выжидающе взглянул на молчавшего до сих пор Юсуфа.

- Справка для прописки, - выпалил Мехтиев, заливаясь румянцем, совсем как неожиданно вызванный учителем школьник.

- Точно, - удовлетворенно кивнул Орлов. - С бумажками-то за кордоном хлопотно, каждую достань, да заполни, да не ошибись. Понапрасну этим товаром там раскидываться не будут. И получается, что нарушитель этот не столько нас касается, а больше вас, АзГПУ. Согласны? - На этот раз начальник обращался уже к Волкову.

- Пожалуй, - ответил Волков, извлекая из кисета небольшой плоский кусочек дерева - половину игральной шашки, надсеченной по краю чем-то острым и потом разломанной. - Смотри, Юсуф. Где-то в Баку сидит человек, который любит играть в нарды. Искать по этой примете бессмысленно - играют тысячи. А у кого-то одного в коробке с нардами лежит вторая половинка. И когда к нему принесут эту, они будут знать, о чем им можно разговаривать. Фокус стар, но по нашим местам удобен. А главное - ухватиться не за что.

Орлов взял вещественный пароль, задумчиво повертел в пальцах этот обломок и протянул его обратно Волкову. Потом уселся поудобнее, закурил.

- Помнится, - задумчиво начал он, - лет пять назад служил я недалеко отсюда. Начальник ваш нынешний, Гордеев Николай Семенович, между прочим, был тогда начальником отдела АзГПУ в нашем округе. А с той стороны границы на соседнем участке орудовал белогвардеец из Баку, мой, можно сказать, "крестник". Прошляпил я его, выпустил за кордон. Вот... И стал этот "крестник" на РОВС* работать. Удобно с ним было дело иметь - возьмешь нарушителя и сразу видишь - почерк господина есаула. Прямо-таки близнецов к нам запускал: легенда, снаряжение, задание - все на одну колодку скроено. Худо, видно, было у него по части фантазии. Тут же, конечно, другой класс работы. Ну ладно, - Орлов примял папиросу и глубоко затянулся. - Будем считать, что вечер воспоминаний закончен. Что думаете делать?

______________

* РОВС - Российский общевоинский союз. Белогвардейская организация.

- Возвращаться в Баку, докладывать. Хозяйство все это, - Волков указал на кисет, папку с документами, - если не возражаете, сразу с собой заберем. Скажите, а этого нарушителя тем троим вы показывали?

- Что вы! Специально запретил. И на допросах о нем не поминали. Мало ли как вы это дело потом повернуть захотите.

- Так, так, - Волков помолчал, думая о чем-то своем. - Значит, на той стороне не могли знать о том, что нарушитель не прошел?

- Исключено, - решительно ответил Орлов. - От границы он уже отдалился, ни стрельбы, ни шума не было. Место глухое, населенных пунктов поблизости нет, труп мы вывезли глубокой ночью.

- Все ясно, - застегнув сумку, Волков поднялся. - Разрешите отправляться?

- Так сразу? - Орлов не скрывал своего разочарования. - А перекусить? И вообще, посидели бы, о Баку рассказали, я там уже месяца три не был.

- К поезду надо успеть. Не я, время торопит. Гость-то серьезный пожаловал.

- И то, - начальник отряда тоже поднялся. - Ладно, езжайте. Николаю Семенычу большой мой привет. Пусть бы проведал, уток тут у нас, что воробьев на сенном рынке, вспомнили б молодость.

Обменявшись с начальником рукопожатиями, Волков и Мехтиев вышли. А минут через десять дробный цокот копыт оповестил Орлова о том, что бакинцы уже уехали.

Сытые командирские кони шли ровной машистой рысью. Волков и Мехтиев скакали рядом.

- Послушай, Юсуф-джан. У персов поговорка есть: "Дурак говорит, мудрец думает". Ты за сегодняшний день столько молчишь, лет на десять, наверно, мудрее стал. Теперь скажи что-нибудь, пора. Или, может, ты все это время думал об одной тихой улице на Баилове? Той самой...

Мехтиев вспыхнул румянцем, нахмурился.

- Не надо так шутить, Анатолий Максимович. Я младший, понимаю, но шутить, пожалуйста, не надо. Честное слово, все время о деле думаю. Только быстро не получается.

- Быстро не всегда здорово, - примирительно молвил Волков, подумав про себя, что делопроизводитель Света Горчакова, девушка нечастой красоты и совсем уж редкой находчивости, успела, кажется, лишить душевного покоя еще одного молодого сотрудника управления. - Я вот тороплюсь в Баку, а докладывать, в общем, пока нечего. Следы есть, а ведут в никуда.

- Почему в никуда? - Юсуф так резко крутнулся в седле, что его гнедой, заплясав, пошел боком, как в манеже. - В Аз-нефть следы ведут. Справка, даже если совсем фальшивая, образец где-то брали? Брали. Удостоверение тоже оттуда.

- Вот вам, братцы, и сундук с секретом, - Волков с досады хлестнул поводом по крутой шее своего жеребца и тут же взял в шенкеля, осаживая. - И давно ты до этого додумался, молчальник?

- Когда с Орловым документы смотрели. - Юсуф смущенно улыбнулся. - А вы... разве иначе считали?

- Если бы иначе, - недовольно буркнул Анатолий Максимович. - Вообще я об этом не подумал. Справка и есть справка, мало ли липы всякой нам несут. Упустил, можно сказать. А мысль неплохая. Едва ли так уж прямо она нас на след выведет, но кое-что может дать. Постой-ка... Что это там?

Уже несколько километров они ехали по невысокой земляной дамбе, пролегавшей между опушкой и протянувшимся во всю ширину долины рисовым полем. Слева, залитые водой, огороженные аккуратными земляными валиками, чеки рисовых делянок сверкали под солнцем, как гигантская парниковая рама. Справа стояла сплошная стена плотной зелени.