Друзей он избегал. Когда Карл перехватывал его в подъезде, он бросал ему несколько дежурных фраз и под предлогом неотложных дел быстро уходил. Гарри частенько забегал к ним, чтобы вытащить Элю в кино, клуб или просто погулять, но и ему не удавалось разговорить Айрата.

Айрат был настолько погружен в это болото, что не заметил, что его сестра нервничает. Сама Эльвира пыталась поговорить с братом, но как только она приходила к нему на кухню и садилась за стол напротив, он молча вставал, убирал недопитую бутылку в холодильник и уходил спать.

В один из первых летних дней он все так же сидел за столом на кухне и молча слушал монолог Мухина, лежащего на раскладушке напротив него. За все это время Айрат ни разу не разозлился на него, не наорал и не выкинул за шкирку, как бывало раньше. Даже этот вечно раздражающий его элемент был ему безразличен.

Дверь в коридоре скрипнула, послышались тихие шаги, потом щелкнула задвижка в ванной.

— Эль, — почувствовав неладное, Айрат подошел к двери ванной и стукнул в нее кулаком, — с тобой все в порядке?

— Иди спать, Айрат, — услышал он сдавленный голос сестры.

— Эль, открой дверь. Я же чувствую, что ты плачешь. Он тебя обидел? Только скажи. Я убью этого Олега! — Айрат снова со злостью стукнул в дверь.

— Уходи, Айрат, ты снова пьян! — Эля уже не сдерживала рыданий. — Пожалуйста!

— Открой, говорю! — Айрат колотил в дверь кулаками.

Замок щелкнул. Эля стояла возле раковины с размазанной вокруг глаз тушью и красным от слез лицом.

— Айрат! — она сделала шаг к брату. — Только не кипятись, — она прижалась к нему и положила голову на грудь, — обещай, что не сделаешь глупостей! Я не хочу тебя совсем потерять, — Эля подняла на Айрата заплаканные глаза. Он обнял сестру за плечи и, усадив на край ванны, сел рядом с ней. — Я беременна. Уже почти два месяца, — начала Эля, — я очень боялась рассказать об этом Олегу, а сегодня решилась. Я думала, что его это обрадует и он наконец решится и бросит жену, — она рвано вздохнула, — он сказал, что не хочет больше детей. И еще сказал, что не может развестись. У них совместное имущество. Хорошая квартира в центре, две машины, гараж и коттедж за городом. А та фирма, на которой он работает, — это фирма жены. Только не говори мне, что ты предупреждал меня, пожалуйста!

— Не буду, — кивнул Айрат.

— Я была у врача. Встала на учет. Врач сказал, что у меня проблемы по-женски и что это просто чудо, что я забеременела. И еще сказал, что я вряд ли потом смогу еще иметь детей. Я не знаю, что мне делать, — Эля посмотрела на Айрата полными слез глазами.

— Мы рожаем, — уверенно сказал Айрат, — и точка!

— Нам близнецов поднять надо. Мира еще совсем маленькая. Куда нам еще ребенок? — сквозь слезы лепетала Эля.

— Я буду работать больше. Буду брать дополнительные смены. Прокормлю, не переживай, — уверенно ответил Айрат, — и перестань реветь! Тебе вредно нервничать!

Единственным человеком, с которым Айрат поддерживал прежние отношения, была Алка. Она стала частым гостем в их доме, и ей даже удавалось пару раз вытащить Айрата погулять в парке.

После такой вот прогулки по ночному городу, стоя возле подъезда своего дома, Алка решилась сделать наконец первый шаг. Она поднялась на носочки, обняла шею Айрата и поцеловала его. Он ответил ей. Нежно, мягко и ласково, но… бесстрастно. Это Алку не остановило. Через несколько таких встреч она почувствовала, что поцелуи стали жарче и откровенней. Тогда она сделала следующий шаг и оставила Айрата у себя на ночь. Она была счастлива. Наконец парень ее мечты, парень, в которого она была влюблена чуть ли не с детского сада, был ее. Она даже не представляла, как сжимается сердце Айрата, когда он видит, как смешные веснушки собираются в кучку, когда она смеется и морщит нос. Как у него замирает дыхание, когда он обнимает ее худые плечи, и как его душа улетает далеко от нее, когда он гладит рукой ее короткие светлые волосы.

Он все еще помнил день, когда видел Шурика последний раз. Через два дня после того, как Шурика доставили в больницу, его перевели из реанимации в палату.

В помещении с обветшалыми оконными рамами и выцветшей зеленой краской на стенах было три кровати. На одной спал мужчина, чем-то напоминающий Мухина, еще одна кровать была пуста.

Айрат вошел в палату и не сразу узнал Шурика. На фоне белоснежного накрахмаленного белья его кожа казалась восковой. Глаза ввалились в черные колодца синяков, губы были сероватого цвета, с ошметками высохшей кожи.

— Вчера парня привезли, — Шурик покосился на соседнюю кровать, — совсем мальчишка. Лет пятнадцать. А сегодня ночью ему стало плохо. Его в реанимацию увезли. А утром медсестра сказал, что он умер. Сердце просто остановилось.

— Шур, нам нужно поговорить, — Айрат покосился на спящего мужика и присел на краешек пустой кровати.