Со среды начинались каникулы. Шурик заехал за Айратом ближе к обеду, и они поехали в торговый центр за подарками для малышни.
— Ты чего такой нахмуренный? — спросил Шурик, когда они зашли в супермаркет.
— Да не знаю… Хочется чего-то, а кого — не знаю, — ответил старым баяном Айрат.
— Я, кажется, знаю, что тебе поможет! — хитро улыбнулся Шурик.
— Да неужели? — удивился Айрат. — Баба резиновая?
— Вот дурак, — засмеялся Шурик и потянул Айрата в овощной отдел.
Айрат с подозрением наблюдал, как Шурик выбирает бананы. Потом он перенюхал все представленные виды мандаринов. Потом Шурик долго ковырялся в небольшой коробке с лаймами.
— Оказывается, я тебя плохо знаю, — не выдержал Айрат, когда Шурик мял в руках красно-зеленые манго.
— Что тебе непонятно? — отвлекся от манго Шурик.
— Боюсь даже предположить, что ты собрался делать со всем этим. Кроме банана, — Айрат с сомнением заглянул в корзинку с продуктами.
— Вообще-то, мы это все просто будем есть, — сдвинул брови Шурик, — а не то, что ты подумал.
— И как мне все это поможет? — не понимал Айрат.
— Пойдем! Сейчас ты поймешь ход моих мыслей! — и Шурик потащил друга в другой отдел.
Из торгового центра Айрат и Шурик вышли с несколькими большими коробками, сумкой с фруктами и бутылкой дорогого коньяка.
— Давай оставим подарки для детей у меня. А то, если дома спрячешь, или Мухин найдет и пропьет, или мелкие, — логично рассудил Шурик.
— Не, дети не пропьют, — Айрат пытался запихнуть коробку с новой приставкой в маленький багажник Жука, — они еще маленькие. А вот Мухин — да… Согласен. Едем к тебе и оставляем подарки. И кстати, надо выпить коньяк. И еще я хочу манго попробовать. Ни разу не покупал, — он сел в машину и захлопнул дверь.
— Останешься? — Шурик пристегнулся ремнем безопасности и вопросительно посмотрел на Айрата. Тот молча достал телефон и набрал номер Эльвиры.
Айрат стоял в коридоре со странным чувством, будто вернулся домой. Тут ничего не изменилось с его последнего прихода. Запах парфюма Шурика от висящей на вешалке куртки. Монотонный стук огромных часов на кухне. Мягкий свет деревянной лампы в прихожей. Изменились только их отношения.
Айрат и раньше испытывал к Шурику теплые чувства, но теперь, когда они были вместе, к теплу прибавились еще тонкие искорки, которые вспыхивали при каждом прикосновении. И это тянущее и ноющее чувство нежности просто затапливало душу всегда очень сдержанного Айрата.
— Чего встал? Сумки сами на кухню не придут, — раздался голос Шурика из комнаты и вывел Айрата из задумчивости.
Пока Шурик мыл, чистил и резал фрукты, Айрат умудрился два раза шлепнуть его по заднице, один раз насильно усадить к себе на колени и даже один раз укусить за мочку уха. Шурик строптиво сопротивлялся всему и делал серьезное лицо, но когда Айрат куснул его за ухо, он неожиданно притих и даже прикрыл глаза.
— О! Кажется, я нашел твой ручной тормоз, — радостно сообщил Айрат и разлил по рюмкам коньяк.
Им и раньше не было скучно вдвоем. Болтали обо все: о кино, о музыке, о спорте. Иногда спорили на какие-нибудь философские темы. Но сегодня коньяк их расположил для душевной беседы.
— Если честно, я всегда был на стороне отца. Мне он казался таким настоящим мужиком. А мама… Мама оказалась слабой… на передок. А отец — обычным блядуном. Когда я узнал причину, по которой они разводятся, я психанул и сказал им, что гей. Веришь, они никак не среагировали. Им было все равно. Их больше занимали их проблемы. Они мысленно делили деньги и имущество. Ни один из них даже не предложил мне жить у них. Они оставили мне одну из квартир и обещались класть мне на счет деньги. Я их ни разу не снимал. Даже не представляю, сколько у меня там на карточке, — Шурик уже немного захмелел и смотрел в окно осоловевшим взглядом.
— А у меня к Мухину вообще никаких чувств. Нет, иногда хочется его убить, но руки марать об это дерьмо совсем не охота. Не понимаю, за что его так мама любила? — Айрат разлил остатки коньяка по рюмкам.
— Любят не за что-то. Любят неосознанно. Просто потому, что человек есть, — Шурик поднял рюмку и добавил: — ты, например, есть у меня.
