'- Ага, хорошо тебе? Ну тогда кушай прогу!' - подумал я, нажимая кнопки. ПРГ 001 — она же 'старт'. Центр управления полетом подтвердил готовность и начал сыпать цифрами. Устал нажимать кнопку 'ВП', она же 'ввод переменной' - а также индекс переменной и, особенно, ее значение. С точностью восемь знаков после запятой. Проверяя их по три раза, а то! Хотя — ввести всего пару десятков числ… Идея с 'киберпилотом', бредовая сперва для народа, оказалась весьма 'ХОР'. Не было б тут нас — команды вводил бы этот тупой ящик. Весом как раз килограмм двести. О, наконец–то начал привыкать к нашей новой, особенно для меня, системе. Когда–то я бы написал 'ОК!'.

Ну, вот и все. Ввод завершен. Два тестовых прогона 'ПРГ 100' ошибок не выявили. ЦУП, как ни старался — тоже. Готовы все.

'- Заря, это Кедр — башня уходит' - пробурчал динамик. Хм, еще одно мое нововведение. Большая, стосорокаметровая и страшно дорогая башня обслуживания уползает перед пуском по жд–колее куда — подальше. Этак на пару–тройку километров, чтоб не попасть под раздачу в случае прихода северного пушного зверя большого размера. И это значит — заправка завершена. До начала представленья всего десять минут. Ждем-с.

А красиво мы, наверное, выглядим со стороны. Хотя я уже был на полетах 'большой птицы' - так это редкий ночной пуск. Мы в ночи наверняка бесподобно смотримся. Ярко белая стопятиметровая стрела, нацеленная в темнеющее небо и освещенная сотнями прожекторов, струится из дренажных клапанов ледяная дымка… Секунды тикали и такали. И, наконец, подобралась к нулю, ложемент подо мной слегка завибрировал.

' - Есть Зажигание! Предварительная… Главная! Отрыв!!!' По сравнению с древней 'семеркой' прогресс налицо, по крайней мере стартовых команд меньше стало.

'ПОЕХАЛИ!!!' - заорали мы дуэтом.

Ну вот, теперь от нас ничего не зависит. На щите или со щитом — это надо спрашивать безымянных слесарей, токарей, инженеров, электриков, программистов, наконец. Имя им — легион, правда. Нашу птицу водоизмещением с хороший эсминец делали тысячи людей. Надеюсь я — хорошо!

'- Прошла команда В1 дробь три, есть выход на курс…'

Ух, как не хочет пускать нас в Небо родная планета — цепляя атмосферой своей и гравитацией. Трясет всю бандуру нещадно.

'- В1 дробь 5, тяга 75… Курс норма, угол норма…' - Ага, вот–вот — умный в гору не попрет — он ее взорвет! В смысле мы, как настоящие герои — не будем рвать полную тягу в плотных слоях, а сперва заберемся км так на двадцать вверх.

'- В1 дробь 7 норма… В1 дробь восемь норма! Есть угол…' Тут мне вспомнилось…

'…Чтобы оценить значения этих параметров нужно представлять план полета ракеты–носителя. На начальном этапе, после запуска двигателей РН летит вертикально вверх, до достижения аэродинамической скорости, равной числу Маха М=0.1. Начиная с этого момента, начинается управление по тангажу, рысканью и крену - 'Завал'. Этот отрезок длится до скорости М=0.8. На нем по определенному закону (парабола отнесенная к функции третьей степени) плавно изменяется угол атаки (поскольку Н1 симметрична относительно продольной оси под углом атаки здесь понимается сумма как собственно угла атаки так и угла скольжения) — плавно нарастает от М=0.1 до М=0.67 с значением при М=0,67 'В. икс' - максимальному углу атаки (в данном случае 10°), затем к 0.8М плавно убывает до нуля. Ось вращения в завале направлена перпендикулярно будущей орбите. По крену осуществляется только подавление вращения. Таким образом, к скорости М=0.8 за счет полета под углом атаки образуется некоторое отклонение скорости от вертикали, однозначно определенное максимальным углом атаки. Начиная со скорости М=0.8 до скорости и высоты, при которых скоростной напор станет меньше 2 КПа, осуществляется полет с нулевым углом атаки и скольжения. Данный этап обусловлен тем, что полет РН в указанном диапазоне скоростных напоров с углами атаки и скольжения, отличными от нуля вызовет недопустимо большие изгибающие моменты в конструкции за счет бокового обдува корпуса. Т. е. корпус на данном этапе обдувается набегающим потоком только по оси. При скоростном напоре меньше 2 КПа допустимы углы обдува свыше 70°. Во время полета на данном этапе отклонение скорости РН от вертикали все время нарастает…'

Вот это мы изучали, хотя зачем? Все равно, каким бы ты не был асом — никогда ты не сможешь сам вести ракету в небо. Нет у Человека такой способности… А вот сделать машину для этого — есть!

Машина же отвечала мне бегущими цифрами индикаторных полей - 'ПРГ 001 ИCП В +88с, Высота 35432м, Скорость 1874 м/с, Топливо 1й ступени — 9% '.

'Девяносто секунд, полет нормальный…' - пробурчал динамик.

'Бзззыньь!!!', сказал аварийный зуммер.

'……!!!', подумали мы одновременно…

Немного тряхнуло, боковая вибрация пошла, Юра стиснул пальцы на кране САС — в готовности рвануть со всех сил, если зуммер заорет по–другому. Я же оглядывал панели пульта — что случилось?! Мигал оранжевой лампочкой КОРД. Контроль работы двигателей, многострадальная 'монстра', кошмар программистов и ракетчиков. В динамиках раздался многоголосый шум.

— Кедр, что там? 'ХШБРГУВМЯ!!!' - ответил шлемофон кучей голосов разом, следом раздались неразборчивые маты. Потом, наконец, шумы посторонние разом отключило. И родной голос 'Кедра' ответил.

'- Взрыв турбонасоса седьмого. Осколками побило шестой. Девятнадцатый и восемнадцатый отключил КОРД. Все остальные гудят. Полет продолжаем!'

Не хочется мне что–то проверять качество работы системы аварийного спасения. Будем надеяться, проблем больше не будет…

'- Есть В1 дробь 12! Есть отделение! Есть В2 дробь 1!'

Неплохо тряхнуло — включились моторы 2й ступени, через секунду после выхода на полную тягу пироболты отстрелили первую ступень. Хороший пендель. Вот, наконец, бандура первой ступени кончилась и пошла вниз… М-да, лучше сейчас ничего не придумать и сделать не было возможности. Но двадцать четыре движка, каждый со своим турбонасосом как–то нервируют. И не зря — надежность любой сложной системы прямо зависит от суммы возможных неприятностей. Что мы и почувствовали только что.

— Вэ130, — сказал я. Прошли две минуты работы первой ступени, сжегшей больше полутора килотонн топлива и миллионы нервных клеток, теперь гудела многократно проверенная вторая и моргал зелененьким КОРД. Система аварийного спасения стала лишним грузом

— Принял, — ответил Юра. Подняв тяжелую из–за скафандра и перегрузки руку, откинул защитный щиток с кнопки, нажал. Нас опять тряхнуло — сперва улетела башня САС, которой, к счастью, сегодня не пришлось поработать. Через пару секунд пироболты разрезали, а движки раскинули в стороны головной обтекатель. И к нам в иллюминатор засветило Солнце.

Дальше все было тихо, относительно конечно. Мерно гудели двигатели, бежали цифры на дисплеях, перемещался по кабине солнечный зайчик. На высоте полторы сотни километров, в конце четвертой минуты отделилась вторая ступень, её восемь движков сработали без сбоев. И снова нас тряхнуло. Перегрузки уже практически не было, третья ступень мягко добирала скорость до орбитальной. Индикатор высоты прекратил безумный бег цифр и почти замер. Носитель время от времени заметно качался, на последних секундах вообще опустил нас носом вниз, и Солнце в окошке ненадолго сменила Земля. Бортовой комп, старательно помаргивая индикаторными полями, формировал нужную орбиту. Пока еще не круговую — здоровенная бандура третьей ступени должна рассыпатся красивым метеоритным дождем в заданном районе Тихого океана.

Наконец двигатели стихли, наступила оглушительная тишина… И пришла она — прекрасная и коварная, её Величество Невесомость. Все тело стало воздушным, а вот гадский желудок чуть все не испортил, подпрыгнув к горлу. Наверное, захотел наружу прогуляться, видами полюбоваться… 'Фиг тебе', судорожно сглатывая, подумал я.

Итак, что мы имеем? Высота норма — 170км, как и заказывали. Угол наклона тоже норма. Ого, сколько в баках последней ступени топлива осталось! Да, с новой системой управления теперь можно, наверное, на все 90 тонн полезной нагрузки рассчитывать. А мы–то в восемьдесят пять старались уложиться… Жаль, нельзя второй раз ее движки запалить — не предусмотрено конструкцией.