– Меня же оскорбляют! – с возмущением сказала она. – И ты это им спустишь?!

– А что? – притворяясь, что не понимаю, проговорил я. – Ребята выпили, что мне с ними делать? Пойдем, лучше я тебя домой провожу.

– Тоже мне мастер! – тихо и очень внятно прошипела красотка, круто повернулась и зацокала высокими каблуками по асфальту. Больше разговаривать со мной она явно не собиралась. Видимо, моя модель поведения никак не соответствовала ее представлению о том, как должен вести себя настоящий мастер.

А у меня в голове звучали слова Вана: «Еще не хватало, чтобы ты когда-нибудь подрался из-за какой-то девки!»

Несмотря на ее явное ко мне презрение, до дома «девку» я проводил, вдруг этим балбесам все-таки придет в голову что-то нехорошее. Но им быстро надоело идти за нами и они повернули назад, видимо, снова пошли в ресторан – допивать.

Доведя Занг до подъезда и вежливо попрощавшись, я не торопясь пошел обратно к вьетнамскому ресторану. Уже стемнело, погода стояла изумительная, торопиться мне не хотелось, тем более если я прав и маленькие оборзевшие ублюдки действительно пошли допивать и доедать, то пробудут они там до самой ночи. Кто они такие, я, разумеется, не знал, мог только догадываться. Со всей вьетнамской общиной я был знаком, если не поименно, то хотя бы в лицо. А память у меня такая, что увидев человека один раз, я уже никогда не забывал его. А эту косоглазую деревенщину я точно видел впервые. Вероятный вариант был только один. Месяца три назад я краем уха слышал, что нашим городком заинтересовалась вьетнамская мафия или, как ее называют, «змея». Так бывает всегда, следом за нормальными, работящими вьетнамцами (чуть не подумал: «вроде меня») ползет эта зараза. Вначале приезжает голова – умный, хитрый, жестокий человек, умеющий договариваться с властями, способный наладить бизнес и могущий руководить подчиненными ему бойцами. «Договариваться» означает давать взятки кому надо; «бизнес» – это любое дело (иногда даже законное), но чаще всего это рэкет, построенный на вымогательстве у собственных хоть сколько-нибудь зажиточных соотечественников; «бойцы» – это быдло, очень смахивающее на тех мальчиков, которых я только что видел.

В общем, похоже было, что голова не терял времени даром и первые «солдаты» уже начали прибывать.

О «змее» мне рассказывали и дед, и учитель Ван. Оба говорили, что мафия очень заинтересована в таких людях, как я, и строго-настрого предупреждали, чтобы я ни при каких обстоятельствах, ни на каких, даже самых заманчивых условиях не вздумал с ними иметь дела, мол, «потом карму не отмоешь». Правда, ни один из них не говорил, что я должен их бояться. Когда я подумал об этом, мне сразу стало смешно: бояться меня вообще не учили. Думать – да; быть хитрым, осторожным – да: не лезть попусту на рожон, просчитывать каждый шаг и думать о возможных последствиях – да. Бояться – ни в коем случае. Испугался – умер. Даже если остался жив.

За этими приятными воспоминаниями о своих уважаемых наставниках я и не заметил, как добрался до ресторана.

Все было, как я и рассчитывал. Эта парочка обалдуев была там. Мне даже заходить внутрь не пришлось – они курили на улице. Только их было уже не двое, а шестеро. Все, кроме одного, одинаковые, как патроны от «калашникова». И где их таких берут? Нормальные люди разные, потому что их делают старым способом. А этих что, на станке штампуют?! У них было даже одинаковое выражение лица: я бы сказал, тупо-счастливо-наглое.

Я подошел поближе, явно зайдя в то пространство, которое они считали «своим», местом, где они курили, орали и размахивали руками. Вообще, как по мне, так они занимали слишком много места. Может, им вообще не надо было бы жить? Хотя если «здесь и сейчас» они есть, то Судьбе так угодно, а кто я такой, чтобы с ней спорить? Но ведь я тоже часть Судьбы. Неожиданно до меня дошло: как же давно я не дрался. Толкающие руки, которые я в последнее время делал в паре с Мо и которые про себя называл «изысканной, любезно-уступчивой работой», в счет не шли, потому что я не собирался быть ни изысканным, ни любезным, ни уступчивым.

Как-то очень кстати вспомнился анекдот, который рассказывал мне Володя.

Встречаются два карточных шулера. Один достает колоду и предлагает второму сыграть в карты. Второй, жеманясь, говорит: «Ох, даже и не знаю, давненько я не брал в руки карт». Затем берет колоду, взвешивает ее на руке и говорит уже деловым тоном: «К тому же в твоей колоде не хватает карты». Первый забирает колоду обратно, тоже взвешивает ее на ладони и подтверждает: «Ты прав, дружище, тут не хватает одной карты, кажется, шестерки». Второй снова берет колоду, более тщательно взвешивает ее и говорит: «Что значит «кажется»? Конечно, шестерки… Пиковой».

Так что я снова собирался «взять в руки карты». А пока я вспоминал старые советские анекдоты (не забывая при этом очень внимательно следить за ребятишками), они пялились на меня, не понимая, откуда взялось такое чучело. Наконец до тех двух, которые меня уже видели, дошло и один из них радостно заорал:

– Смотрите, хиппи! Сам, дурачок, пришел! А где твоя девка?

Я стоял не шевелясь. Если честно (себе-то я мог признаться), мне хотелось получить как можно больше удовольствия, так что спешить я не собирался. Не зря в нашей семейной школе тигриного рукопашного боя никогда не говорили «драться», только «играть». Вот мы сейчас и поиграем.

Много лет назад (думаю, лет шестнадцать тогда мне было) мой многоуважаемый учитель Ван, который был еще и знаменитым охотником на тигров, показал мне, как «играет» тигр.

Однажды он обрадовал меня, сказав, что утреннее занятие отменяется и что он постарается показать мне чрезвычайно поучительное зрелище. При этом он велел ни на что особенно не рассчитывать, потому что такие вещи даже он, учитель Ван, точно предсказать не может, но, по его подсчетам, весьма вероятно, что именно сегодня ему удастся меня развлечь. Пока мы шли через джунгли, Ван объяснил мне, о чем идет речь (чем, кстати, меня сильно удивил, потому что не имел привычки много разговаривать по пустякам, к каковым он, несомненно, относил излишние поучения оболтусу вроде меня).

Ван и раньше много рассказывал мне о тиграх, поэтому я знал, что тигры бывают умные и глупые, храбрые и трусливые, осторожные и беспечные. В общем, как люди. Когда-то Ван мне даже сказал, что интеллект взрослого тигра сравним с интеллектом 5–7-летнего ребенка, только тигр хитрее и изворотливее. В этот раз он собирался показать мне осторожного, хитрого и очень упорного даже для тигра зверя. Оказалось, что за этим тигром Ван наблюдал уже несколько суток и примерно знал, что и когда тот делает.

Вот что он рассказал по этому поводу:

– Тигр этот почти взрослый. Ну, если пересчитать на человеческий возраст, то примерно такой, как ты. Может, на пару лет старше. Это значит, что он практически такого размера, как взрослый тигр, но еще любит играть, только игры у него очень специфические. Вот сегодня, если повезет, ты и посмотришь, какие игры у вашего семейного тотемного зверя.

Мне, конечно, стало интересно, потому что ни дед, ни отец, хоть и обучали меня нашему родовому стилю тигра, никогда не проводили аналогий с тигром настоящим. Наоборот, говорили, что главное – это дух тигра.

– И правильно говорили, – не оборачиваясь, сказал Ван, шедший впереди меня. – То, что ты, может быть, увидишь сегодня, это и есть игры тигриного духа. Кстати, проверим твою удачу. Мне кажется, что он сегодня его достанет. Но это уж как повезет. Может, и просто так день проходим.

Я не понимал, кто и кого сегодня «достанет», но молчал, зная, что если Ван захочет, то он все скажет сам, причем не забудет ни одной, самой мелкой детали. Но уж если не захочет… К счастью, в этот раз скрывать было нечего и через пару минут я уже все знал.

Ван выследил этого молоденького тигра, который в свою очередь уже несколько дней выслеживал совсем небольшого медвежонка, чтобы украсть его прямо из-под носа матери. Так что кто и кого сегодня «достанет», сразу стало ясно.