- Не три, а триста тридцать три тысячи анонимок не заставят меня пустить на ферму жулика Фархада!

Кулак Калантара с треском опустился на стол.

- Знай, уважаемый председатель, что мы вот так давим сок из непокорных. Одна пустая шелуха остается от человека.

- Шелуха твои угрозы, лелеш! - На этот раз Рустам не постеснялся открыто назвать председателя исполкома подслушанным в народе издевательским прозвищем "лелеш". - Я мужчина. Понятно? И на угрозы отвечаю так, как подобает мужчине.

В глубине души Калантар был трусом, самым подлым и мелким трусом, и, натолкнувшись на отпор, он растерялся.

- Вот-вот придет товарищ Аслан, - вырвалось у него. - Не будем ссориться!... Гони-ка в шею Керема, возьми на ферму Фархада - и дело с концом. Пора бы знать, кто тебе друг, а кто враг!

- О таких, как ты, говорится: "Избави нас бог от друзей, а от врагов мы сами избавимся!" - расхохотался приободрившийся Рустам.

В кабинет вошел Аслан.

Калантар-делеш, изменившись в лице, вскочил, на цыпочках подбежал к секретарю райкома, двумя руками пожимая его руку. А Рустам от неожиданности не успел встать, и Аслан сам пошел к старику, почтительно поздоровался.

Аслан недавно приехал в район. Среднего роста, худощавый, белокожий, с черными, живыми проницательными глазами, он всегда казался задумчивым и сосредоточенным. В "Новой жизни" он побывал два раза: на отчетно-выборном партийном собрании и как-то на заседании правления. Они с Рустамом еще плохо знали друг друга. И сейчас председатель колхоза подумал, что у Аслана сложилось мнение о нем только по официальным сводкам да по слухам, а кто знает, может, и по анонимкам да наветам Калантар-лелеша.

В колхозах говорили, что Аслан немногословен, вдумчив, нетороплив в выводах, что не в каждом доме он согласится отобедать, а если в компании зайдет в чайхану, то обязательно за себя и заплатит.

Наблюдая, как Аслан снял драповое коричневое пальто и такого же цвета кепку, как подсел к столу, Рустам раздумывал, к добру или во вред этот внезапный приход секретаря райкома.

- Что нового, товарищ Рустамов? С чем пожаловали в район? - сердечно спросил Аслан.

Рустам промолчал, лишь кивнул на слащаво улыбавшегося Калантара: дескать, пусть он и рассказывает.

- Даже на улице был слышен ваш крик. Что случилось? - настаивал секретарь. - Я ведь вас спрашиваю, не председателя исполкома.

Калантар вздохнул с облегчением: Рустам молчит - значит, не выдаст. И в знак благодарности, выразительно посмотрев на Рустама, Калантар положил анонимные письма в папку, аккуратно завязал тесемки.

- Всякое бывает, товарищ Аслан, - уклончиво заметил он. - Сегодня ссоримся, завтра миримся. Нельзя же без этого, - служба такая! Ну, поехали, что ли? - И Калантар поискал глазами фуражку, - Не опоздать бы!

У Рустэма мелькнула догадка, что в дороге Калантар-лелеш наплетет секретарю всякие небылицы о "Новой жизни". Лучше уж вести разговор начистоту.

- Нет не о пустяках мы спорили, - упрямо тряхнул он копною седых волос. - Товарищ Калантар навязывает мне, так сказать, в принудительном порядке, на пост заведующего фермой Фархада. Не слыхали о таком?

- Нет.

- Известный всей Мугани аферист. Клеймо ставить негде.

- А вы? - с живейшим интересом спросил Аслан.

- А я говорю, что колхозным стадом "Новой жизни" Фархад будет распоряжаться только тогда, когда я сгнию в сырой земле.

Калантар начал было развязывать тесемки, но передумал, решил, как видно, держать анонимки про запас.

- Ай-ай-ай, как не стыдно, Рустам-киши! - сказал он притворно укоризненным тоном. - А урожайность? Забыл? Ведь я тебе открыто сказал, что твоя позиция в вопросах урожайности в конечном счете оппортунистическая и выражает неверие в решения Двадцатого съезда партии! И какое отношение к этому имеет Фархад? Да не стоит он того, чтобы о нем здесь долго разговаривали!

Такое коварство возмутило Рустама, он трубно откашлялся, собираясь погромче гаркнуть на Калантара, но Аслан жестом остановил:

- Вопросы эти не такие уж легкие и простые, как может показаться. Выбор нового заведующего колхозной фермой зависит целиком от правления колхоза. - Аслан, помолчав, добавил: - Иногда уместно вынести такое дело и на общеколхозное собрание. Если Фархад жулик, то, конечно, к ферме его подпускать невозможно. В этом, между прочим, я полностью доверяю Рустаму-киши.

При этих словах секретаря Рустам победоносно взглянул на почерневшего от злости Калантара.

- Теперь об урожайности и договоре с "Красным знаменем". Ясное дело, мы не можем предъявить всем колхозам одинаковые требования. Надо учитывать и почву, и водный режим, и засоленность земли. В каждом хозяйстве свои особенности, и экономические, и даже психологические. Таким образом, я признаю за "Новой жизнью" право самостоятельно установить план урожайности. Но... - и Аслан невесело усмехнулся - но в "Красном знамени" спор шел не так, как нужно: Рустам-киши присвоил себе власть решать сложнейшие проблемы, затрагивающие интересы всех колхозников. Диктовать попытался народу свое мнение. Приказом захотел разрубить узел противоречий. Председателю колхоза не к лицу властвовать, ведь это, товарищ Рустам, отдалит от тебя хороших, инициативных людей, энтузиастов, тружеников. И останешься ты один-одинешенек!

Остаться в одиночестве? Отделиться от народа? Что за странные слова! Рустам хотел было возразить секретарю: когда, мол, я, надев чарыхи, скитался по горам и ущельям, дрался с кулаками, ты был еще в пеленках!... Но он не мог выговорить эти слова. Благожелательное, доброе выражение на лице Аслана действовало успокаивающе.

"Осенью увидим! - подумал он. - Когда налицо будут результаты, когда пойдет распределение урожая, тогда и увидишь. Когда на трудодень выдадим восемь кило зерна, рублей тридцать - сорок денег, тогда поймешь, кто и как служит народу! Кто душой за него болеет!..."

- Ну, поехали, что ли? - Калантар схватил с подоконника фуражку.

- Подожди!... Значит, цифры - цифрами, а люди - людьми, И если бы даже этот Фархад был кристальной чистоты человеком, тоже, вероятно, не стоило бы его приглашать на работу в "Новую жизнь". Почему? А потому, что у тебя в колхозе, Рустам-киши, есть много людей и честных и умных, вполне способных руководить фермой. Приглядись к ним. Трезво оцени их достоинства. Не смущайся их молодостью. Ведь и ты молодым взялся за колхоз. А в те годы, пожалуй, потруднее было. Или легче? - спросил сам себя Аслан и уверенно ответил: - Нет, труднее!... - Он встал, надел пальто, - Поехали.

На крыльце под темным ненастным небом, когда Калантар ушел в гараж за машиной, Аслан дружески взял под руку мрачного Рустама и, понизив голос, сказал:

- Я тебе не навязываю решений. Подумай! Посоветуйся с народом!

4

Через три дня после поездки в "Красное знамя" Ширзад вечером заглянул в правление.

Ярмамед, солидный, важный, в очках, сидел в бухгалтерии и, разложив перед собою толстые папки, вороха бумаг, щелкал на счетах.

При виде секретаря парторганизации счетовод приятно осклабился, вскочил и подал Ширзаду стул.

- Какими ветрами, товарищ секретарь?

- Да сиди ты, сиди! Мне нужны кое-какие цифры.

Ярмамед снял очки, тщательно протер их рукавом засаленного пиджака и сказал, не глядя в глаза Ширзаду, что сведения об урожайности по бригадам и звеньям еще не готовы, он над ними как раз и трудится.

- Пожалуйста, не беспокойся, сам занесу на квартиру, закончил он ласково.

- Занимайся своим делом, а мне покажи книги по животноводческим фермам, я здесь же прогляжу и сделаю выборки.

- Клянусь своей жизнью, напрасно! Тебе надо отдыхать после трудового дня. Давно уж мы не слышим песен нашего соловья... Сделаю сегодня же и по животноводству, хоть до утра просижу, не беспокойся, принесу на квартиру. А сведения по урожайности задержались из-за председателя. Знаешь, какой дотошный Рустам-киши!... Забрал к себе домой все книги, ведомости. Разрабатывает какую-то грандиозную программу повышения доходности. - Здесь счетовод понизил голос, боязливо озираясь по сторонам, хотя во всем двухэтажном здании никого не было. - Считай, что утром нужные сведения будут в твоем кармане.