Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

— Несколько последних штрихов, Ваше величество! Прошу Вас не шевелиться еще пять минут. Мне осталось подправить тени…

Император недовольно прорычал:

— Я в этой позе торчу уже три часа!

— Дорогой, потерпи немного, — вмешалась Императрица, — маэстро должен завершить работу.

— Если портрет мне не понравится…

— Ваше величество, Вы не окажетесь разочарованы.

— Разочарован? Нет, я обожаю кормить Барсика.

Художник заподозрил неладное:

— Прошу покорнейше извинить… Позвольте поинтересоваться, кто такой Барсик?

— Наш домашний ранкор, — с улыбкой ответила Императрица. — Три предыдущих автора портретов Его Величества отправились в яму к Барсику после того, как Император остался недоволен внешним сходством.

Живописец побледнел.

— Но прошу вас не волноваться, я уверена, что такой Мастер, как вы, просто обречен на успех!

Спустя полчаса в Большом зале Императорского дворца на торжественную демонстрацию Высочайшего портрета собрался весь галактический бомонд: свита Императора, фрейлины, министры и армейские сановники. Художник в сопровождении двух офицеров Личной гвардии подошел к спрятанному за белым покрывалом полотну и дрожащими руками сдернул с него занавес.

В зале повисла напряженная тишина. Императорская чета направилась к картине. Портрет был изумителен. Оттенки кожи, черты лица, гордая осанка, обнаженные мускулистые плечи Императора, представшего в образе полуодетого божества – все было передано с ошеломляющей достоверностью, а использованная при написании техника сфумато придавала работе Мастера таинственную загадочность.

— По-моему, это шедевр, — вполголоса произнесла Императрица.

Император тяжело молчал. Затем повернулся и небрежно махнул рукой гвардейцам, стоявшим около художника:

— В яму.

Присутствующие оцепенели.

— Ваше Величество… за что? — в панике упал на колени живописец.

Императрица сочла своим долгом вмешаться:

— Милый, это замечательный портрет…

Император указал на свое лицо:

— Отвратительный. Шрам не на месте.

И действительно, проходящий через пол-лица знаменитый косой шрам Императора, полученный им во время первого свидания с его будущей женой, на картине проходил через глаз, а не через переносицу.

— Какая трагедия… — печально произнесла Императрица. — Но почему же, маэстро, вы сделали такую ошибку?

— Это не ошибка, — кричал художник, пока его волокли по паркету. — Это изюминка, которая должна быть в каждом хорошем портрете, что-то обязано отличаться от оригинала…

— В яму, — повторил свой громовой приказ Император.

Через пять минут с заднего двора раздался нечеловеческий крик.

***

— АААААААААА! – Кайло в холодном поту подпрыгнул на кровати и сел, протирая слипшиеся глаза.

— Я думала ты спишь. — Рей отвлеклась от монитора. — Приснился эротический сон?

— Если бы… Какой-то кошмар. Дай мне зеркало.

Кайло внимательно разглядывал проходящий через щеку по направлению к переносице шрам. Он нисколько его не портил. Даже наоборот…

— Рей, а Рей, — позвал Кайло. — А если бы шрам шел через глаз… Ты бы все равно находила меня привлекательным?

========== Часть 2 ==========

В Главном академическом театре в этот вечер была большая премьера. Пьесу «Последняя надежда Империи», написанную по заказу Его Величества, впервые представляли на суд зрителей. В роскошном, щедро украшенном позолотой зале собрался весь столичный бомонд. До начала оставались считанные минуты, публика гудела и, как обычно, обсуждала последние сплетни.

— А кто постановщик пьесы? — интересовалась у веселой компании скромного вида девушка.

— Да ты че, не знаешь?! Кирус Сильвер, самый модный режиссер метрополии! — отвечала ей развязная, обколотая татуировками юная леди.

— Его же недавно арестовали…

— И тут же выпустили, — заметил приличный молодой человек с комлинком в руках. — Говорят, за него замолвила слово сама Императрица.

— Как хорошо, что Его Величество заинтересовался театром, — шептала одна богато одетая дама из партера.

— И не говорите, — соглашалась ее подруга. — Театр — искусство несомненно более высокое, чем подозрительная мазня, называемая почему-то живопись.

— А я слышал, что у Его Величества просто закончились художники, — грубо вмешался в разговор сидевший рядом немного подвыпивший генерал.

Дамы хотели гневно возразить, но тут заиграли фанфары, и в сопровождении личных гвардейцев в центральную Императорскую ложу вошли Государь с супругой. Все встали, благоговейно приветствуя Императора, военные замерли по стойке «смирно», отдавая честь Главнокомандующему.

Его Величество тяжелым взглядом осматривал зал, а недостаток тепла подданным возмещала Императрица, одаривая публику спокойной и доброй улыбкой. Спустя несколько секунд царствующие особы сели, свет потух, и представление началось.

На сцене кружился водоворот событий, действие было щедро наполнено интригами, загадками, неожиданными поворотами и легкими шутками. Постановка нравилась публике, зрители оживленно реагировали на ту или иную фразу персонажей. Несколько раз, когда создавалась комичная ситуация, зал взрывался от хохота.

В середине второго акта все так увлеклись ходом спектакля, что никто не заметил, как мрачнел Император, хмуро взиравший на происходящее исподлобья. Лишь чуткая Императрица смогла распознать недоброе настроение супруга.

— Милый, у тебя все хорошо? — еле слышно прошептала она, легонько дотронувшись пальцами до руки мужа.

— Хочу поговорить с автором пьесы, — густым басом пророкотал самодержец.

— Мы обязательно с ним встретимся после спектакля.

— Нет, сейчас.

Императрица подала знак ассистенту и, когда тот подошел, почтительно склонившись перед августейшей дамой, прошептала ему на ухо:

— Пригласите к нам в ложу автора, пожалуйста. Немедленно.

Автора привели. Круглолицый интеллигентный господин в очках заметно нервничал, то и дело обмакивая блестевший от пота лоб носовым платком.

— Ты автор этой пьесы? — Император посмотрел на сценариста таким взглядом, что у того резко перехватило дыхание.

— Д-д-да, я, Ваше величество.

— Уже конец второго акта. Когда я увижу романтическую линию молодого принца и его фаворитки?

— Ваше ве-ве-величество… — задыхаясь лепетал писатель, — мы делали динамичный спектакль, с интенсивной плотностью событий… Мне показалось, что в пьесе должна быть неразделенная любовь. И ввиду сильной перегруженности… линия романтической привязанности не является центральной.

Императрица побледнела и с сочувствием посмотрела на автора.

— Что-о-о-о-о? — громоподобный бас Императора густо заполнил собой все пространство театра. Актеры, завершающие второй акт, застыли на сцене. Зрители как один повернули головы к Императорской ложе.

— Что ты сказал? — Монарх вскочил со своего места, схватил писателя за горло и одной рукой поднял в воздух так, что желтые щегольские штиблеты творческого работника беспомощно повисли над головами сидящих в амфитеатре. — Не является центральной?! Мы уже два часа смотрим на этого арапчонка и его пастушку, на сестру пастушки и на парня сестры пастушки! Мы тратим время на непонятного деревенского диджея, а ты имеешь наглость утверждать, что у принца неразделенная любовь?!

— Ваше… величество, — хрипел сценарист, болтая ногами в воздухе, — я объясню… Позвольте… досмотреть… есть же еще третий акт.

Императрица попыталась сгладить ситуацию:

— Милый, может, продолжим спектакль? Обсудим концепцию позднее… Тем более что Барсика сегодня уже покормили.

Но Император был вне себя и не мог остановить свой гнев.

— К черту Барсика. Я сам!

С этими словами он с силой вышвырнул автора из ложи в фойе, повернулся и вышел следом за дверь. В театре повисла напряженная тишина. Потом ее нарушил долетевший из коридора звук включающегося светового меча и внезапно оборвавшийся человеческий крик…