Это моя большая тайна. Я ее никому не говорю. И никому не открою. Только вам, и то по большому секрету.

      Я люблю и любима. И пусть мы пока не вместе, но это совсем ненадолго. Он обещал приехать на зимние каникулы, и мы все расскажем своим.

      Они должны быть рады за нас. Ну, я так думаю.

      Об одном только жалею, что он уехал поступать. Мы поссорились тогда. Столько лет вместе — и никогда… А тут поссорились. И так сильно, что видеть я его не хотела. А все из-за девчонки.

      Мы же с Ильей рядом с того самого дня, как пришел он в наш класс. А был тогда очень трудный период моей жизни, такой трудный, что и жить мне не хотелось. Только ради папы и жила.

      Вот встретились мы с ним и стали единым целым — и друзья, и брат с сестрой.

      Так и жили: все вместе, все на двоих. И ближе подружки у меня не было.

      Это мне казалось так. Дурочка я была тогда. Дурочка. Я же думала, что он только мой и простой дружбы мне достаточно. А потом, когда родители наши поженились, я его братом лишь считала. Радовалась так, что у меня брат близнец появился.

       А Юлька — отличница наша — просекла, что мы с ним почти родственники, и взялась за дело. Крепко взялась. То туда позовет, то сюда, то шоколадку ему подарит. А он такой: раз она ему одну, то он ей две.

       Деньги карманные у Ильи были всегда, ему его отец давал. Их и на меня, и на Юльку хватало, еще и Марии Владимировне Илья гостинцы покупал, побаловать.

      Так вот в тот день Юлька захотела в кино, и мы уже подошли к кинотеатру, и тут меня скрутило. Да нет, физически я была совершенно здорова, скрутило мне душу жуткой горючей ревностью. Не готова я была делить Илью ни с кем, тем более с Юлькой. В этот момент во мне проснулась такая собственница, такая, что и словами не передать. И я заявила, что ни в какое кино не пойду, что хочу домой.

      Илья пытался меня уговаривать, а Юлька хихикала и всем своим видом показывала, что я проиграла, что я уйду домой одна, а она с моим Ильей в кино пойдет. Самое ужасное, что так и случилось.

      Я ревела всю дорогу домой… Прибежала, а дома все и тетя Надя тоже. Не хотелось, чтобы она мои слезы видела, и не хотелось, чтобы поняла, что реву из-за ее сына.

      Но, конечно, она все поняла, потому что спросила, где Илья, а я сказала, что с Юлькой в кино пошел. А потом закрылась в своей комнате и все-все подушке рассказала. Вот так я сама себе призналась, что он для меня не просто друг и не просто брат, а что он это ОН. Тот самый, которого я… Призналась и совсем обиделась. И решила, что раз он меня предал, то не прощу никогда.

      Он пришел домой после кино и попытался войти ко мне. Я не пустила

.

       А потом я подслушивала его разговор с тетей Надей. И не говорите мне, что это плохо, мне тогда еще все папа сказал, да я и сама знала, но не подслушать просто не могла.

      — Почему Наташа расстроена? — спросила тетя Надя.

      — Я не знаю, — ответил Илья, — она убежала, а я не мог бросить Юлю у кинотеатра и пошел с ней в кино. Потом проводил домой. Я прав, мама, я не мог бросить девушку у кинотеатра, тем более, что я обещал.

      — Тебе хорошо от сознания своей правоты?

      — Нет, я хотел быть с Наташей.

      — Наташа плакала, ты обидел ее.

      — Чем? Я был прав.

      — Сын, ответь мне на такой вопрос. Что тебе дороже: твоя правота или Наташа?

      — Мама, ты не понимаешь…

      — Я как раз таки понимаю. Не понимаешь ты. Ответь, что тебе дороже?

      — Наташа.

      — Тогда почему ты позволил ей уйти? Почему позволил плакать? Почему ты обидел дорогого тебе человека? Только для того, чтобы доказать свою правоту? Твоя правота стоит всего этого?

      — Я никогда не мыслил так, как сейчас говоришь ты. Ты считаешь, что ради близкого человека можно поступить неправильно?

      — Нет, ты не понял меня. Твоя правота не должна быть важнее человека, который тебе дорог. Ты должен был остановить ее, удержать, уберечь от душевной боли, дать понять, что она тебе важна, и пойти сегодня с тобой и Юлей в кино — лишь компромисс, потому что, если ты не пойдешь, ты потеряешь лицо перед девушкой. Неужели так сложно понимать, что человек дороже всего, что в нем счастье. И если ты будешь думать о ней в первую очередь, а не о своих амбициях, и она будет думать прежде всего о тебе, а не о своих обидках, то вы будете счастливы и избежите многих неприятностей.

      Дослушать дальше мне не дал папа, пришлось от него еще выслушать ряд нравоучений.

      Интересно, что то, что сказала тетя Надя, для меня долгое время было лишь словами. А потом пришла разлука. Мы сдали выпускное ЕНТ. Я поступила в педагогический, а Илья, с которым я так и не разговаривала, уехал в Москву в мед.

      Я чуть с ума не сошла за те полгода до зимних каникул, что его не было. Как я скучала, как тосковала и страдала. Тут еще Сереженька родился. Дел прибавилось. А работа, как известно, избавляет от трех зол. Так что на скуку времени было маловато. Потом у меня сессия, потом каникулы.

      Тут он приехал. Другой. Взрослый, даже внешне заметны перемены.

      Мы встретились — сначала глазами, потом просто поздоровались. При папе объяснений не было. Илюша все на Сереженьку налюбоваться не мог.

      Назавтра позвал в парк погулять. Шли молча. В парке безлюдно, холодно. Он меня остановил, развернул к себе и говорит:

      — Наташ, я не могу без тебя. Я люблю тебя, нет, не как сестру, не как подругу, а больше.