Хар, этот пронырливый гнолл, явно вошёл в раж и теперь носился как заведённый. По его инициативе самые страшные орудия установили с флангов, где наиболее вероятно попытаются пройти королики, а в центре они всё равно упрутся в башню. Как показала практика, это было колодезное решение. Королики не зря притащили с собой столько голов - теперь, взяв город, они не затормозили ни на один день и ринулись вверх по дороге, уворачиваясь от спускаемых на них обвалов из камней. Это должно было создать у них впечатление, что ни до чего лучшего гноллы не додумаются. Впрочем обвалы тоже не сахар, и даже один, спущенный точно на отряд, покончил с двумя сотнями врагов.
Это задерживало продвижение врага, и его армия скучивалась, как и требовалось. Через десять дней боёв местного значения, проходивших вдоль дороги, королики дошли до Мерцающей. Вид укреплений даже у них отбил охоту штурмовать с ходу, и началось медленное стягивание к линии обороны тучи войск. Щин, как впрочем и любой другой, мог осмотреть панораму с башни: широкая каменная ложбина, упирающаяся в стену, за которой располагался временный, лёгкий посёлок без капитальных построек. И вдоль всей равнины вился небольшой ручеёк - тот самый, что наполнил искуственные озёра перед дамбами. Щину становилось не по себе, когда он представлял, сколько воды висит у них почти над головой.
Началась обещанная оборона рубежа, которая имела своей целью исключительно сбивание врага в кучу перед препядствием. Гноллы заранее позаботились о том, чтобы в низинах вдоль дороги было удобно располагаться лагерем, даже колодцы вырыли специально для короликов. Было жаль что нет цепелина, с которого можно было бы осмотреть позицию и достоверно выяснить, сколько именно дураков стоят под ударом волны. Что касается волны, то ещё ранее система запуска была переделана. Порох в колодцах отсыревал, да и не было уверенности что взрыв своротит огромную дамбу, поэтому сделали надёжнее. Первая маленькая запруда, находившаяся в тридцати килошагах вверх по речке, открывалась влапную. Поток воды из неё переполнял вторую запруду, раз в три больше, дамба рушилась под давлением воды и далее шло по нарастающей. Это в частности было милее из-за отсутствия взрыва, каковой мог бы предупредить короликов.
Пока же они пытались обойти с флангов, но попадали под жестокие артудары ракет и гранатомётов. Где бы врагу не удалось продвинуться, следующей ночью гноллы ставили выше по камням ракеты и разносили позицию в прах. После нескольких случаев захвата орудий и стрельбы в обратную сторону королики сообразили, что так не пойдёт, и начали подготовку к прорыву по центру. В отличие от скал, здесь они могли развернуть свои несметные толпы и рассчитывать, что те пройдут даже через шквальный огонь артиллерии. Для этого им пришлось концентрироваться, и это радовало. Не радовала только батарея дальнобойных пушек, которая шмаляла днём и ночью из-за высот, причиняя постоянные потери и беспокойство. Однако гноллы знали, что и она стоит ниже рассчётного уровня, так что посмеивались.
Общим совещанием были заслушаны доклады разведки, по каковым выходило что до трёх четвертей вражеской армии стоят под Мерцающей. Ввиду этого единогласно приняли решение зря не терять силы и штурм противнику дать выиграть. Единственное, это нужно было сделать убедительно. Когда стало ясно что дело вот-вот начнётся, гноллы ночью перетащили более половины пушек на башню, оставив на линии те что были на пределе износа и одноразовые ракеты.
Утром даже не чувствовалось свежака - казалось, воздух прогрелся от выстрелов орудий. Над взгорьем стоял сплошной гул, и если прислушаться, то чувствовалась дрожь камня. Королики попёрли вперёд по всему фронту, не группами, не шеренгами, а сплошной массой. Среди этой гигантской амёбы, наползавшей на линию обороны, торчали орудия, баллисты и неуклюжие ящики паровиков. Зрелище было то ещё.
По позициям гноллов стояла почти полная тишина, никто даже не командовал, потому как всё перетёрли заранее. Первый залп "горохом" пошёл ещё до того, как враг приблизился на расстояние ружейного выстрела. Сотни малокалиберных ядер градом полетели по каменистой равнине, прыгая и рикошетя от земли. Первую линию, закрывавшуюся щитами, проредило основательно; упавших тут же затаптывали напирающие сзади. Второй залп состоял из разрывных бомб и ракет, и положил гораздо больше. Снаряды улетали в гущу толпы и расцветали там огненными горами, расшвыривая туловища, переворачивая орудия и повозки. Особенно короликам не нравились ракеты, стартующие залпом - они создавали сплошной дождь из огня и жутчайший вой, закладывавший уши. Местами не осталось вообще никого - всмысле живого. Однако такой массе эти потери были слону дробиной, армия наползала куда быстрее, чем заряжались пушки.
В то время как первые гуманы полезли через укрепления, их артиллерия начала гвоздить по позициям. Гноллы следили, куда нацелены пушки, и чтобы не попадать под залп прятались в окопы - это здорово помогало, так что пехоту на первый раз сбросили назад. Щин в это время надо сказать не сидел сложа лапы, а заряжал пушку на верхней площадке башни. Благодаря высоте, отсюда она доставала до врага замечательно, и этим пользовались. Снаряд выписывал по воздуху дымную дугу и обрушивался на толпу, копошащуюся внизу.
- За всё хорошее!! - орала Марси вслед снаряду, - Желаю зла, недоумки!!
Вокруг все ржали, впрочем не отрываясь от дела. Это дело захватило их настолько, что никто не заметил как подкрался полдень. Он подкрался, а линия по прежнему была за гноллами, и королики всё больше тормозили. Это было чревато, и Щин сказал передать на линию, чтобы не смели геройствовать и при следующем штурме отходили.
Следующий последовал ещё до того, как закончился первый. Прореженная и сбитая с толку толпа номер один расступилась по флангам, пропуская толпу номер два. Там не было никаких волшебных средств, всё тоже самое, только дуболомы свежие и без ужаса в глазах после гноллской бомбёжки. К тому же в воздухе появились грифоны, вот уж кого демон притащил. Здоровенные звери с орлиными головами и крыльями сначала просто кружили, пикируя и издавая страшные вопли, но гноллов это не впечатлило, а стрелы арбалетов подбили одного из летунов. Тот, не способный подняться, по прямой пролетел дальше и врезался в каменный склон, явно разбившись в лепёшку. Остальные поднялись выше и начали пускать стрелы.
Сами по себе грифоны были не особо опасны, спрятался и ладно, но вместе со штурмующими войсками это было неколодезно. Видя что королики прорываются, гноллы стали действовать по старому плану, и пользуясь траншеями, отступили к башне. Немало их осталось в траншеях и на укреплениях, но уж точно это было не всуе. Насколько можно было судить, всё шло как по маслу: учавствовавшие в бою войска располагались поотдаль, вокруг башни выстраивались кольцом другие, третьи немедленно шли дальше вверх, а на освободившееся место внизу подтягивались обозы и подкрепления. Наверняка королики считали, что умно организовали кампанию, и уж как пить дать поздравляли друг друга с победой. Гноллы же знали, что вверху они наткнутся на ущелье, и потратят минимум день чтобы построить мост; а до этого будут находиться всё в той же долине, как и все остальные. Посыльные с сигналом для плотинщиков благополучно ушли, так что оставалось только подождать.
Конечно это было не так легко, ждать сложа лапы, пока другие что-то сделают. Тем более башня была переполнена, гноллы сидели буквально бок к боку и яблоку натурально негде упасть. А просидеть так предстояло до самой темноты, потому как резонно ударить ночью, как всегда ради внезапности. Пожалуй это был самый паршивый вечер, какие только могли припомнить Щин и Марси, да и остальные тоже. Вокруг башни почти всё свободное место занимал лагерь короликов. Гуманы гуманили не переставая, немедленно сожгли на костры большую часть построек посёлка, орали и дрались между собой. Несколько панцирных жуков, пафосно прошевствовав к башне, предложили сдаться. Хар не менее пафосно ответил им всякую туфту про то что лучше смерть чем эт-самое и всё такое: им было незачем знать действительное положение вещей.
