- Я уж было подумал, что ты ушёл за наградой к престолу Всеотца, - произнесла неуклюжая фигура, скорчившаяся у костра.

Рагнар посмотрел на своего господина, старшего воина, разжигавшего сердце очага толстой ветвью сухого дерева. Когда слова пришли, они были совсем не теми, которые Рагнар хотел сказать.

- Ты не похож на того тебя, которого я видел в последний раз.

Берек ухмыльнулся, не отрывая взгляда от пламени.

- А что ты ожидал увидеть, Чёрная Грива?

- Труп, - честно ответил младший воин. - Ты мёртв, господин.

- Правда? - Берек бросил сухую ветвь в огонь, позволив пламени пожирать его, как и остальные дрова.

- Я отомстил за тебя, - уточнил Рагнар. Когда его мысли собрались в ненадёжные цепочки, он засомневался, что полностью проснулся, и не бредит. - Я убил еретика, пролившего твою кровь жизни.

- О, - Берек издал медвежье рычание, бывшее, вероятно, смехом, - ты герой!

Рагнар поднялся на ноги, только чтобы встретить предупреждающий шёпот своего лорда:

- Осторожнее, герой. Ты слабее трёхдневного щенка.

- Где Морозный Коготь?

- Эта маленькая свинорезка? Кто знает. У тебя его не было, когда я нашёл тебя в снегу. Это был твой первый вопрос? Я ожидал от тебя чего-то более практичного, Чёрная Грива. Ты хоть знаешь, где ты?

- Где я?

Глаза Берека блестели, тёмные и радостные.

- В пещере.

- Я вижу, сир. И где же эта пещера?

- Здесь.

Рагнар обнажил зубы, повинуясь инстинкту. Он испытывал раздражение.

- И где находится это 'здесь'?

- Всё ещё не обуздал свой норов, да? Он приведёт тебя к смерти, Маленький Король.

- Как твой норов привёл тебя к твоей? - огрызнулся Рагнар. - Ты выплюнул свой последний вдох, словно дичь на пиру, выпотрошенный предательскими клинками.

Берек захохотал, отведя в сторону свой меховой плащ, и обнажив избитый и разрубленный остов боевой брони. Нагрудник представлял собой разорванную мешанину керамита, вскрытую от горла до паха и покрытую толстым слоем льда. Разорванные внутренние органы и раздробленная плоть просвечивали, лишь чуть искажаясь, через эту морозную линзу.

- Да, именно так. Как умер я. Как там остальные, а? Как моя Первая Стая?

- Теперь они - моя Первая Стая, лорд.

- Они взяли моё железо прежде, чем принесли клятву верности тебе, щенок. Так что расскажи мне, как поживают мои братья. Клянусь Руссом, я все ещё скучаю по ним.

Рагнар затаил дыхание, чтобы заговорить, но вместо того его череп едва не взорвался от внезапно поднявшегося давления. Воздух, который он втягивал в лёгкие, имел химический привкус корабельных фильтраторов, а прежде приятный свет костра вспыхнул яростью искусственного солнца, показавшейся его глазам слишком сильной.

- Чёрная Грива? - услышал он зов Берека.

Рагнар сжал голову руками, чтобы удержать расползающийся на части череп.

- Чёрная Грива?

- Чёрная Грива?

- О, да, Убийца. Я жив. Немного запутался в мыслях.

- Больше походит на то, что ты спал, находясь на ногах. Признак повреждения черепа, или серьёзной раны разума.

- Все в порядке, - солгал Рагнар. - Я ничего не видел. Все хорошо.

Рагнар тяжело оперся на баррикаду из трупов, наваленных перед собой, заставляя дрожащие, болящие и нещадно перенапряжённые мышцы руки расслабиться, и отстегнул непослушными пальцами шлем. Перед ним расстилалась гекатомба тел, забивших широкий туннель на пятьдесят метров вперёд. Позади него были его люди, потерявшие дыхание или истекающие кровью. Их плоть была разорвана и покрыта ранами. Несколько человек осели наземь, там, где стояли, пытаясь преодолеть дрожь мышц после семичасовой битвы без единой передышки. Один боец отстегнул свой изуродованный шлем, громко выругался, и сплюнул горсть зубов. Из-за выделившегося адреналина и блокаторов боли, вводимых в кровоток боевой броней, раны, полученный несколько часов назад, проявили себя только что. Один из Волков прикоснулся заляпанными грязью пальцами броневой перчатки к своему рту, обнаружив, что удар топором, сломавший челюсть час назад, также оторвал часть языка.

Подле Рагнара один из Серых Охотников сполз на землю, усыпанную трупами, и устроился на грудной клетке поверженного Пожирателя Миров. Воин смотрел на свою левую руку с выражением недоверия и раздражения. Разрубленное запястье искрило в месте повреждения бионики.

Рагнар заставил себя улыбнуться.

- Лучше запястье, чем горло, брат.

- Ваша правда, сир, - воин зарычал, усмехаясь.

Рагнар ободряюще хлопнул рукой по генератору энергии, смонтированному на спине воина, и отошёл от баррикады.

Бойцы приветствовали его, когда он двигался через их измученные стаи. Рагнар удерживал на лице выражение лукавого оскала, шутил с ними, поддразнивал и незлобно насмехался над теми, кто показывал поверхностные неопасные раны. Улыбка была важна. Его люди всегда должны видеть вожака бодрым, сильным и готовым к битве. Он должен не испытывать сомнений или выглядеть обеспокоенным обстоятельствами. Лидеры всегда знают такие нюансы.

Потому он усмехался. Даже в глубине подземелий, залитых вонючей кровью и с баррикадами из трупов врагов. Глаза его горели, он заставлял себя сосредоточиться, несмотря на боль в расколотом и поспешно залатанном черепе. Рана на голове беспокоила его больше, чем Рагнар осмеливался признать. Час назад Ульрик лично закрыл зияющую рану на затылке при помощи броневого цемента. Отчаянные времена требовали отчаянных мер. С тех пор ярл решил не подавать виду, и старался не обращать внимания на то, как его разум - и его чувства - время от времени блуждали тревожаще близко к снам и галлюцинациям.

Зона, которую они сейчас удерживали, называлась 'Конкурс'. Здесь, под районом-генераторией Каср Беллока, они противостояли казавшимся бесчисленным волнам врагов, стремящихся сокрушить их. Путь к Каср Лавок был уже безнадёжно блокирован. На протяжении целого дня они удерживали подземные коммуникации Конкурса, где воины Рагнара оборудовали серию баррикадированных огневых позиций и подготовили несколько запасных точек для отступления.

Долгий день перед последней битвой за Конкурс содержал гораздо меньше славных дел. Каср Беллок был объят огнём. Как и предупреждал Ульрик, туннели, ведущие в Лавок, были настолько забиты грязными презренными войсками Воителя, что продвижение вперёд роты Рагнара быстро завязло и превратилось в измельчение керамита керамитом. Штурм провалился, когда туннели были обрушены Архиврагом прямо на авангард Волков.

С того момента наступило затишье. Остатки Кадианского Пятьдесят Седьмого полка, сумевшие добраться до Каср Лавок, обнаружили, что он пал. Это было последнее, что слышал Рагнар об их судьбе и об участи города, который они не смогли спасти.

- Ночной Клинок вернулся, лорд, - сказал один из его воинов. Это был Соэргар, прозванный своими родичами 'Точнорезом'. Рагнар с благодарностью шлёпнул рукой по его наплечнику, и повернулся к сереющей тени, проявлявшейся из темноты.

- Ярл, - приветствовал его Скаут.

Не 'мой ярл'. Скауты стояли вовне структуры двенадцати Великих Рот, и подчинялись только указаниям самого Высокого Короля Гримнара. Дрекка, прозванный 'Ночным Клинком' своими сородичами, был намного старше того воина, о котором лорду докладывали накануне. Он представлял собой ходячий арсенал, и был увешан оружием, но вместе с тем - почти лишён священной защиты керамита. Его делом были убийства под покровом ночи, а не прорыв линии фронта.

Доклад Дрекки был точным и чётким. Очевидно, он ожидал, что его отпустят отдыхать после разведки, но Рагнар оставил старого воина рядом с собой.

- Ты мне нужен, чтобы пройти дальше, - сказал ему ярл.

- Дальше Лавока? - Тёмное лицо Дрекки расколола улыбка. - Туннели потеряны, Чёрная Грива. И город мёртв. В нашем будущем нет путешествия в Лавок, клянусь.

- Нет, не в Лавок, родич, - Рагнар изложил свой план. Дрекка выслушал его, и, в свою очередь, выразил согласие коротким кивком.