Габриэль
– Кто знал, что папа стоит каких–то шесть цифр. – Калеб махнул мне, чтобы я зашел в его кабинет. – Как думаешь, сколько стою я?
– Один доллар девяносто девять центов в хороший день.
– Пошел ты, – Он стреляет в меня своей ухмылкой. – Теперь ты тоже юморишь? Кто, черт возьми, та женщина, в которую ты пихаешь свой член? Ей нужно выдать чертову медаль.
Мне нужно как можно быстрее формально представить Айлу всей своей семье. У нее уже была та неудобная встреча с моей матерью в моем офисе, но в тот момент, когда я расскажу, что она внучка Леди Амхерст, Айла станет ею любима, как родная дочь. Я уже это знаю. Я это видел, когда моя мать слушала, как Айла играла тем вечером в филармонии.
– Ты говорил с Романом о Катерине? – Я иду к окнам. Его офис не столь просторный, как у меня, и вид из окон меркнет в сравнении с моим, но ему он подходит. За последние несколько месяцев его жизнь эволюционировала, так как он женился. Здесь, в этом здании, он находится с девяти утра по пяти вечера, не больше, часто даже меньше.
– Прошлой ночью я разбил его сердце. – Он беспокойно передвигается по кабинету. – Я послал ему те электронные письма, которыми мы с ней обменялись, и фотографию обналиченного чека.
– Он будет с нами снова разговаривать? – Я уже знаю ответ на этот вопрос. Мой отец, хотя, и гордый человек, но знает о своих взаимоотношениях с молодыми женщинами и то, почему он их привлекает. Он знает, что они не обращают внимание на его седеющие волосы и значительно выпирающий живот. Возможно, раньше он считал по–другому, но сегодня все прояснилось. Тот факт, что его невеста согласилась на чек гораздо меньшей суммы, чем та, которую я готов был предложить, является доказательством ее мотивации.
Фактически, Катерина Омари приняла первое предложение, но сделала это с надменным видом. Я практически слышал, как она пускала слюни в телефонную трубку. Эта проблема решена.
– Он приезжает в город на следующей неделе. – Калеб указывает на сообщение в своем смартфоне. – Мы встретимся за ужином. Ты можешь привести ту женщину, которая послужила причиной открытию твоей настоящей личности.
– Пошел ты.
– Мы закончили. – Он жестом указывает мне на дверь. – Я понимаю, что не часто могу это сделать, так что сейчас получаю удовольствие.
– Как Роуэн?
– Она беременна.
Это заявление толкает меня обратно в кресло, стоящее перед его столом.
– Что?
– Ты слышал меня, старик. – Это прозвище он не употреблял с тех пор, как мы были в старшей школе. – Я буду папой. Я!? Ты можешь в это поверить?
Я не могу. Буквально, я не могу представить моего младшего брата, в качестве отца.
– Она беременна?
– Уже три месяца. – Он сияет. – Мы пока не знаем, будет мальчик или девочка, но мне все равно. У меня будет ребенок, Габриэль.
Я пялился на него через стол. Он всего на два года младше меня, но каждый раз, когда я на него смотрю, то вижу того же восьмилетнего паренька, который сидел рядом со мной на крыльце особняка, в котором мы жили. Он спрашивал меня о созвездиях, а я их показывал, одну за другой, в то время как он сидел и спокойно слушал.
Калеб вырос где–то в промежутке между «тогда» и «сейчас». Он женился и теперь собирается стать отцом. Он будет хорошим отцом, честным и заботливым. Он будет замечательным отцом.
– Я рад за вас обоих. – Я снова встаю.
Он протягивает руку, предлагая мне ее пожать, но я ее игнорирую. Вместо этого обхожу стол, отодвигаю его кресло и заключаю своего младшего брата в теплые объятия.
***
– Айла мельком показала клиенту свое нижнее белье, сэр. – Сесилия устремляет взгляд на Айлу, стоящую в другом конце бутика.
– Неужели она это сделала?
Она поворачивается к тому месту, где я стою.
– Я думаю, что это нарушение правил, сэр. Она всегда нарушает правила.
Я изучаю квитанции со вчерашних продаж.
– Я должен ее за это наказать.
– Только посмотрите на нее сейчас.– Она пихает своим локтем мне в бок. – Полы ее платья практически распахнуты.
Я стучу своим пальцем по прилавку.
– Продажи Айлы до сих пор самые впечатляющие, Сесилия. Ваши же требуют некоторых улучшений, вы должны стараться лучше.
Она хватает меня за предплечье, когда вглядывается в цифры.
– Я должна обо всем заботиться, сэр. Очень много времени требуется на то, чтобы управлять всеми сотрудниками.
– Вы испытываете трудности в том, чтобы все держать под контролем?
Ее тело застывает, а рука бросается к передней части ее платья.
– Нет, я не это имела в виду. Просто Айла доставляет много хлопот.
– Безусловно, так и есть.
Она ждет минуту, прежде чем сказать:
– Я видела на камерах безопасности, как она раскрывает полы своего платья, сэр. Она просто развязала ремень и их приоткрыла. Я могу показать вам, если вы хотите.
Тот факт, что она не уволила Айлу, является свидетельством того, что клиент, которому Айла показала свое нижнее белье, был женского пола, а не мужского.
– Мне не нужно на это смотреть. Я поговорю об этом с Айлой.
– Что с ней происходит? Между вами двумя что–то происходит?
Вопрос раздражает меня достаточно для того, чтобы я обернулся к ней лицом.
– Почему вы спрашиваете?
Ее руки скрещиваются на груди в защитном жесте.
– Она нарушает много правил и никогда не попадает в неприятности.
– Она до сих пор не нарушила ни одного правила, которое бы послужило основанием для ее увольнения, Сесилия, – напомнил я ей. – Вы тоже нарушали правила. Вы не сделали свою работу тем утром, когда кое–что было обнаружено в примерочной. Если бы вы сделали свою работу, то не было бы проблем.
– Что такого в таких девушках, как она? – она чешет свой затылок. – Почему мужчины, как вы всегда хотите девушек, как она?
– Я понятия не имею, чего хотят другие мужчины. – Я смотрю мимо нее туда, где стоит Айла. Ее лицо сияет от улыбки, когда она говорит с клиентом. – Могу вам сказать лишь то, что Айла не девушка. Она невероятно сложная женщина и для меня большая честь, что она проводит со мной время.
– Пофиг. – бормочет она, когда уходит. – Серьезно, я не понимаю, в чем ее привлекательность.
Глава 41
Айла
Я просматриваю свою квартиру в последний раз, прежде чем открыть дверь.
– Айла. – Он хватает меня за плечи, а затем наклоняется, чтобы меня мягко поцеловать. – Ты прекрасно выглядишь.
Габриэль всегда так говорит. Думаю, что могла бы надеть на себя мешок и остроконечную шляпу, и он сказал бы тоже самое. Я не жалуюсь. Мне это нравится. Я никогда от этого не устану.
Он, с другой стороны, поразительно выглядит. Габриэль одет во все черное. И сейчас один из немногих случаев, когда я вижу его без галстука за пределами его пентхауса.
– Вот где я живу,– из–за нервозности я констатирую очевидное. Конечно же, я здесь живу. Ведь я сама дала ему этот адрес, когда он спросил, может ли он забрать меня на ужин.
Я отодвигаюсь в сторону, когда он протискивается мимо меня.
– Она больше, чем я себе представлял. Здесь удобно?
– Ну, это не пентхаус с видом на Центральный парк, – поддразниваю его я. – Хотя, квартира мне очень нравится. А теперь, когда моя соседка съехала, она мне нравится еще больше.
– Я думал, что она съезжает в эту пятницу.
Я думала точно так же, пока она не сказала мне, что сосед Найджел съехал с их квартиры, так что она переехала туда пораньше. В финансовом плане это лучшее решение для них обоих, так что прошлым вечером она запаковала оставшуюся часть своих вещей, я ее крепко обняла и смотрела, как она выходит за дверь.
Мы по–прежнему будем встречаться во время ленча и ужинать вместе. Мы иногда будем зависать вместе, но наша жизнь движется в разных направлениях.
