После того, как Габриэль поднял мои ноги и обвил их вокруг своей талии, он отнес меня в свою постель. Эта комната отличается от той, в которой мы были прошлой ночью. Она тепло украшена прекрасной картиной и изысканной мебелью.

После того, как он уложил меня на спину, то взял наручники и застегнул одно металлическое кольцо вокруг моего правого запястья. Я хныкала, но это было не из–за страха. Это вырывалось изнутри, я не могла это контролировать. Это волнение, сдобренное нуждой и похотью.

 Он продел короткую золотую цепочку через один из прутьев в изголовье кровати из кованого железа. Габриэль поцеловал мою левую ладонь, а затем запястье, после чего застегнул вокруг него второе металлическое кольцо.

– Ты принимаешь какие–нибудь противозачаточные? – Его голос низкий, очень низкий.

 Я смотрю на окна слева от себя, которые выходят на Центральный парк. Знаю, что здесь нас никто не может видеть, но чувствую себя выставленной на всеобщее обозрение, и его вопрос не помогает.

– Я принимаю таблетки, – признаюсь я. – Делаю это на протяжении многих лет. Почему ты спрашиваешь?

– Я бы хотел трахнуть тебя без презерватива. – Он лезет в карман брюк, по–прежнему надетых на нем, чтобы вытащить пакетик из фольги. – Сегодня вечером мы будем его использовать, но если ты проверилась и чиста, то я предпочел бы больше его не использовать.

– «Мгла».

 Его губы раскрываются в хитрой улыбке.

– В чем проблема, Айла?

– Ты безумно горячий. – Я опускаю свой подбородок, указывая на его рельефный пресс. – Ты должно быть очень часто таким занимаешься. Я предпочла бы использовать презерватив.

– Я не так часто этим занимаюсь, как ты думаешь. – Он прижимает свои губы к моему виску. – Я ежемесячно проверяюсь, и я чист.

 Я двигаю головой в попытке захватить его губы своими, но он отодвигается.

– Я хочу, чтобы ты использовал презерватив сегодня и завтра, и через месяц, если ты все еще будешь меня трахать.

– У меня есть запас жизненных сил, Айла. – Он проводит своим указательным пальцем по моему левому соску. – Хотя, не путай меня с машиной. Я не смогу трахать тебя в течение всего месяца. Мне понадобится несколько перерывов, чтобы поесть и поспать.

Мне нравится эта его сторона. Это сторона, не ограничивается лишь сшитым на заказ костюмом и нахождением в офисе на самом верху небоскреба.

– Мы проведем переговоры, мистер Фостер.

– Возможно, – говорит он, наклоняясь вперед, его левая рука сжимает изголовье кровати. – Сегодня ты будешь меня слушать, да?

– Да.

 Он проводит по моей брови кончиками пальцев, пока смотрит мне в глаза.

– У тебя самые красивые губы, которые я когда–либо видел. Я жаждал того, чтобы они были обернуты вокруг моего члена.

Мой язык высовывается при упоминании этого.

– Пожалуйста, сейчас?

В тишине я наблюдаю за тем, как его руки стягивают штаны, затем следуют его боксеры. Смотря на него без одежды в приглушенном свете этой комнаты, я понимаю, что любой другой мужчина, которого я когда–либо видела, должен был покраснеть со стыда. Его член – совершенный: толстый и длинный.

 Его пальцы скользят по всей длине, останавливаясь, чтобы ненадолго обхватить яйца, прежде чем он медленно движется на кровать. Он глубоко меня целует, прежде чем стать над моей грудью.

– Скажи «мгла», если будет слишком, Айла. «Мгла».

 Я стону в тот момент, когда бархатная головка его члена касается моей нижней губы и, когда она проскальзывает в мой рот и касается моего языка, то я наблюдаю за тем, как его голова откидывается назад, а глаза закрываются.

Он шипит, когда я поднимаю голову, чтобы вобрать в себя больше и, когда его руки хватают меня за волосы, чтобы синхронизировать мои движения с ритмом его толчков, я стону вокруг его толщины. Его вкус, и звук его голоса, призывающий принять всего его, заставляют меня стать мокрой, настолько мокрой, что все, чего я хочу, это протянуть руку вниз и трогать пальцами клитор, чтобы я могла кончить.

– Бля. – это слово вырывается с низким шероховатым стоном, пока он движется с большей силой, быстрее и глубже, пока я не чувствую вкус потока его освобождения, когда он держит мою голову на месте, чтобы я могла взять все это.

 Я смотрю вверх прямо на него, когда он идет обратно в спальню, на нем лишь пара спортивных штанов.

 После того, как Габлиэль кончил в мой рот, он соскользнул с моего тела. Я хныкала из–за потери прикосновений его члена, но он почувствовал и мою потребность кончить.

И через несколько минут после того, как его пальцы начали касаться моего клитора, я выгибалась на кровати, после того как перешла через край и упала из–за очень интенсивного оргазма. Его рот нашел мой, и именно в тот момент я застонала в его губы, он опять шевельнул пальцами, на этот раз проскользнул двумя внутрь меня, терпеливо добиваясь еще одного моего оргазма.

 Затем он крепко прижимал меня к себе, наши обнаженные тела вжимались друг в друга, пока его губы покоилась на моем плече. Я слегка дернула за наручники и, не говоря ни слова, Габриэль быстро двинулся, чтобы расстегнуть их, но не спешил, целуя мои руки и оба моих запястья.

 Я тихо села, когда он потянулся к своему телефону, чтобы позвонить Чарльзу. Попросил его принести мой телефон, и пока он натягивал спортивные штаны, я смотрела на город. Здесь живут миллионы людей, у каждого есть своя собственная уникальная история, и моя на данный момент переплетается с историей Габриэля Фостера. Это не имеет никакого смысла, но, возможно, это не имеет и значения. Может быть, эта история просто о наслаждении этими моментами, пока они есть.

– Проверь свои сообщения, Айла, – говорит он, протягивая мне мой телефон. – Разговор, который у тебя был с Гарретом по телефону, казался важным.

 Я киваю, проводя пальцем по экрану, чтобы открыть свое почтовое приложение. Сразу же нахожу нужное сообщение и, как только открываю его, то мои глаза сканируют текст, очень внимательно вчитываясь в каждую строку.

– Ты выглядишь обеспокоенной. – Его рука касается моего голого колена, когда он садится рядом со мной на край кровати. Когда он вышел из комнаты, чтобы встретить Чарльза, я завернулась в простынь, но мои ноги все еще были обнажены.

 Я прислоняюсь спиной к спинке кровати, пока телефон лежит на моем бедре.

– Это всего лишь кое–какие семейные дела.

– Семейные дела? – Он наклоняется вперед, его пальцы подхватывают прядь волос с моей щеки, заправляя ее за ухо. – Хочешь поделиться этим со мной?

Я хочу. Я очень хочу это сделать, но то, что происходит между нами слишком приятно, чтобы смешивать с моей семейной драмой, мои проблемы лишь будут все отягощать. Это изменит энергетику между нами.

– Я могу с этим справиться.

– У меня нет сомнений в том, что можешь. Иногда помогает, когда ты обсуждаешь свои проблемы. Уменьшает груз.

– У тебя тоже есть семейные дела? – полушутя спрашиваю я.

– Моя семья это сплошной долбанный беспорядок. – его брови подпрыгивают. – Ты должна об этом знать. Все это можно прочитать в таблоидах.

– Я знаю лишь то, что твой папа женится на какой–то сумасшедшей высокой модели.

– Ключевое слово здесь «сумасшедшая», Айла. – Он закатывает глаза. – Она абсолютно шизанутая.

 Я смеюсь вслух.

– Люди знают, что ты очень забавный?

– Какие люди? – Он придвигается ближе ко мне. – Ты же не собираешься рассказать этим людям, что я не только забавный, но и до смерти боюсь высоты?

– Я так и знала. – Я шлепаю рукой по его обнаженному плечу. – Я знала, что ты боишься высоты.

 Его глаза всплывают из–за красной отметины, оставшейся на его коже.

– Ты только что шлепнула меня? Скажи мне, что этого не происходило.

 Я слышу небольшое изменение в тоне его голоса в тот момент, когда вижу интенсивный блеск в его глазах.

– Мне жаль?

– Тебе жаль? – повторяет он в ответ. – Это должно быть утверждение, а не вопрос.

– Правда?

 Призрак ухмылки играет на его губах, когда он срывает с меня простынь, кидает мой телефон на кровать и переворачивает меня на живот.