Молчаливый вопрос завис в воздухе.

– Я не работаю в стиле «дашь на дашь» для достижения своей профессиональной выгоды,

– отвечаю я. – К тому же, я не буду использовать свою сабу для получения пользы.

– Тогда хотелось бы добавить, что это я помог предотвратить катастрофу связанную с

Вами меньше года назад. Сделал несколько звонков, чтобы замять скандал . Это касается

всех трех вас. – Его тон звучит резко, в то время как он бросает взгляд от меня на Джекса и

Анжелу, а затем возвращает свой взгляд обратно ко мне. – Я возвращаю свои долги. Как

до, так и после.

Узел в моем желудке завязывается все сильней, и я не смотрю на сенатора Уорнер. Она,

сидя с другой стороны, сохраняет безмятежное выражение, не предпринимая попыток

исправить факты. Несмотря на это, я не буду терпеть эту херню из–за того, что Анжела

чуть не втянула меня в это.

– Вы не так все поняли. Я никогда не участвовал ни в чем подобном, – я не упоминаю имя

Анжелы, но перевожу свой взгляд на нее моментально. – Требую вашего вмешательства.

Я должен был догадаться, что когда Уорнер необходимо замять скандал... когда игры на

грани выходят за пределы допустимого... она может обратиться всего лишь к одному

человеку со связями, способному уладить все дела. Она попыталась вовлечь меня.

Пыталась сказать, что я был тоже замешан и мои руки также были испачканы и я

приложил свою руку к тому, что происходило. Теперь, правда, вылезает наружу. Своей

властью Главнокомандующий избавляет ее от забот, а она свою очередь в долгу перед ним

– она стала его рабыней. Я могу видеть это в ее глазах. Держу пари, когда они наедине, она

унижается перед ним. Ест у его ног. Спит на полу рядом с его кроватью. Связана, с кляпом

во рту, оставлена на несколько часов, в надежде получить от него удовлетворение.

Один из агентов Секретной службы подходит к столу, держа в руках сотовый телефон.

– Простите, сэр. Это «Вечнозеленая». [Прим. пер. – Здесь имеется в виду секретное

кодовое имя «Вечнозеленая» первой леди США с отсылкой на Хиллари Клинтон, которая

являлась ей в период с 1993–2001 гг. Для справки, секретное имя Б. Клинтона было

«Орел». Символично]

Это кодовое слово Секретной службы для обозначения первой леди.

– Извините, – говорит Норт, обращаясь ко мне, затем смотрит на Джекса. Анжелу он не

удостаивает внимания.

– Извините меня, сэр? – спрашивает она, потупив глаза.

Он игнорирует ее, поднимаясь из–за стола, двигаясь к агенту.

– Проводите Уорнер в дамскую комнату.

Она фыркает в знак протеста, ее лицо мрачнеет, но она послушно выходит со своего места,

бросая подозрительный взгляд на агентов Секретной службы, стоящих неподалеку. Я

переглядываюсь с Джексом. Он слегка пожимает плечом. Президент получил искаженное

представление о том, что представляет из себя доминирование – это в большей степени то,

в чем я убедился, проведя пятнадцать минут в его беспечном присутствии. В Белом доме и

в пределах Капитолия я никогда не видел эту его сторону. До сегодняшнего дня, его

внебрачные связи не были моей заботой.

Что за дебильное дерьмо притащил Джексон к порогу нашего Дома, организовав эту

встречу? Ослепляющий жгучий гнев обжигает мою кровь. Дважды Уорнер ударила меня в

спину, но хуже всего, что чувство предательства оставляет горький привкус у меня во рту.

Джекс никто иной как в Иуда, который сидит здесь и выступает посредником в этой

сделке. Какого хера он получит взамен? Я поворачиваюсь к нему и заявляю:

– Неужели цена предательства стоит того?

***

– Вы можете рассказать мне что–нибудь о сенаторе Стоуне? Какой он? Настоящий мужик?

– спрашивает Келс. Репортер «Таймс». – Он хорошо целуется?

Я смотрю на файлы на рабочем столе, удивляясь, как в один миг ко мне относятся как к

профессионалу, а в другой момент чувствую себя, словно распространяю школьные

сплетни.

– Кэлс, мы говорили о внешней торговле, Кубе, Кастро и визитах сенатора Стоуна, – я

напоминаю ей, мысленно выстраивая список задач на сегодня. – Вы даже не освещаете

общественный интерес.

– Хэштег самый горячий, хэштег Сенатор, – отвечает она. – Я поменяю место работы, если

вы сдадитесь. Эксклюзивное интервью. Я клянусь, Ксавия. Я буду у вас в долгу. Отдам

вам своего первенца. Свою машину. Черт, что я могу еще вам предложить?

Вздохнув, я еще раз кидаю взгляд на кучу папок на столе.

– Волшебного джинна. Желательно, разбирающегося в социальных сетях и может

выполнять мою работу.

– Черт, хотя бы небольшой кусочек информации. Пожалуйста! – умоляет она.

– Я вынуждена попрощаться, Келси.

– Но...

– Прощайте, Келси, – повторяю и кладу трубку.

Этот день проходит быстро. Я пишу сообщение Брук. «Тест? Как все прошло?»

«Я справилась с ним!» Кажется, она счастлива... надеюсь. Прошла неделя и она ведет себя

по–прежнему. Никаких вечеринок. Она сидит, уткнувшись носом в книгу и даже ходила со

мной вчера на йогу.

«Что собираешься делать позже?» Отправляю ей сообщение в ответ.

«Куча дел. Буду сидеть допоздна. Готовить доклад».

«Горжусь тобой! Обнимаю».

После рассмотрения результатов голосования на открытых торгах с Кубой, я жду

последнего раунда пресс–релизов для журналистов, с которыми я встречалась сегодня и

которые все еще обращаются со мной как с младшим пресс–секретарем, а не как с

женщиной, сидящей рядом с самым горячим сенатором на Холме. Официально, Бен не

объявил о том, что он является соратником Райан, но вокруг ходят слухи о его встрече за

закрытыми дверями с Вице–президентом. За минувшие сутки, его постоянная фраза «Я

свяжусь с вами» – это то, что он говорит о его ближайшем политическом будущем, и «Мы

близкие друзья», когда его спрашивают, встречаемся ли мы.

За день до официального объявления о своем намерении баллотироваться. Пресса

расположилась снаружи здания, словно стая акул, жаждущей урвать политической крови.

Господи. Я чуть не забыла. Быстро скачиваю и пересылаю перевод внешнеторговых

документов на принтер, чтобы положить их в папку Беннетта. Не важно, что у нас есть

своевременно обновляемая зашифрованная электронная папка для него, я не могу

обвинять его способ хранения всех копий: от выступлений до докладов в Белом доме.

Хуже, чем президент Никсон, мне так кажется.

Я иду через запасной выход из своего офиса, огибаю холл и двигаюсь в сторону

помещений, предназначенных для основного персонала.

– О, привет, – зовет Оливер. – «Пост» цитирует тебя сегодня. Видела?

– Мне сплясать на радостях или там первосортная чушь? – спрашиваю я, улыбаясь. По

крайней мере, он принял новость о том, что Беннетт и я якобы встречаемся как ничего не

стоящую. Ничего страшного. По сути, большинство других сотрудников, кажется, не

сильно впечатлила эта новость. Парочка фраз типа «О, это круто» и «Вау... на самом деле»,

но не более того. Мне достаточно того, что я стараюсь избежать катастрофы на работе, где

моя работа заключается в том, чтобы контролировать руководителя по связям с

общественностью Вице–президента и отсутствие реакции от моих коллег–сотрудников это

приятный сюрприз.

– Смотря как посмотреть, – ухмыляется Оливер.

– Извините, – я слышу протяжный техасский акцент позади себя и зажмуриваюсь.

– Спикер Картер, рад Вас видеть, – говорит Оливер и встает.

– Бен тут?

– Он вышел, – отвечает Оливер в то время, как я направляюсь к принтеру и вожусь с

кнопками.

Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Джексом, но разворачиваюсь, чувствуя, как жар

поднимается по моей шее. Он здесь, чтобы обсудить с Беном анонимное сообщение,

которое я отправила ему? Не одно, а парочку сообщений о его офисе и персонале. Я не