– Слушай сюда, зелень пузатая. Сегодня отрабатываем упражнение по организации охраны и отражения нападения на спецобъект, а в частности, на родную деревню.

И они отрабатывали. Отрабатывали тактику нападения и захвата спецобъекта. Тактику и способы освобождения заложников. Учились работать в группе и каждый самостоятельно.

Большое внимание Сашка уделял занятию по тактике ухода от преследования, приемам организации ловушек и заграждений.

Курсанты учились делать непреодолимые для степняков лесные завалы, устраивать «волчьи ямы», организовывать засады. Втянулись в режим. Парни молодые, сильные, впитывали знания словно губка, тут сказался и результат отбора. Скажем так, отстающих не было вовсе. Не хватало практики.

– Ничего, практика – дело наживное. Скоро выходим на первый экзамен, – перед строем потирал руки Горбыль. – Вот и посмотрим, как из салаг рождаются мужчины.

Наконец во временный лагерь прибыл Монзырев. Позади него катилась телега с поклажей. Соскочив с лошади перед строем курсантов, принял Сашкин стандартный доклад:

– Товарищ майор, разведдиверсионное подразделение курсантов построено. Командир подразделения старший лейтенант Горбыль.

– Вольно! – повернувшись к строю, скомандовал Монзырев.

– Вольно! – эхом откликнулся Сашка.

– Товарищи курсанты. Сегодня прошло четыре седмицы, прошел месяц, как вы начали свое обучение. Я привез с собой экипировку для выхода на задание. Это будет ваш первый выход. Выход – экзамен. После чего вы опять продолжите свое обучение. Задача перед вашим подразделением будет стоять несложная. В быстром темпе пройти заданный маршрут, держась берега реки. – Пойдем против течения, на расстояние, составляющее по времени до семи дней пути. Питаться подножным кормом и охотой. Костров не разводить. Себя не обнаруживать. Примечать дороги, населенные пункты, переправы, количество населения. В боевой контакт без надобности не вступать. Темп передвижения будет задавать ваш командир. Я иду с вами наблюдателем, в замыкании отряда. Вопросы ко мне есть?

– Никак нет! – заученно гаркнул строй.

На лицах людей просматривалось эйфоричное настроение. Первый выход – это все равно как дефлорация у юной девы, совершаемая по согласию, по большой любви. Знает, что может быть больно, но как же хочется.

– Сейчас подойдете к телеге, и Борич выдаст каждому экипировку. Переодеться, вооружиться. Построение по первой команде. Разойдись.

Отойдя в сторону, офицеры наблюдали за молодежью, экипирующейся в выкрашенную в цвет летнего камуфляжа одежду. Новая форма, с подачи Монзырева пошитая женщинами городища, один в один соответствовала КЗСу армейской разведки. Напялив на себя невиданную ранее одежду, вооружаясь, молодые люди с интересом рассматривали друг друга. Пока «обезьяна вертела в руках гранату», отцы-командиры стояли в стороне, не став отвлекать подчиненных.

– Ну что, Анатолий Николаевич, Андрюха появился?

– Да нет, Сашок. Я уж стал волноваться. Может, произошло что в дороге? Поэтому от мыслей шальных развеюсь с тобой на пленэре. Вернемся, если не будет этого засранца, придется ехать на поиски.

– Как дела в деревне?

– Да стройка, что затеяли, уже задолбала, сил нет от дел хозяйственных, сбежать куда глаза глядят хочется. Ощущаю себя председателем колхоза. Опять-таки лесопилку на реке ставим. Неподалеку от деревни Аня Майкова глину достойную нашла, печь для обжига кирпича ставить будем. Нам нужно не только укрепленное городище. Нам необходима крепость-цитадель. Выжить проще будет.

– Ну и планов у тебя громадье, командир. А осилим?

– Осилим, Сашка. Ты мне только диверсантов подготовь. Уж очень они через год цениться будут. Каждый на вес золота. Придут по весне кочевники, чую. И по зубам им надо будет чувствительно дать.

– Будут тебе диверсанты, Николаич. Это даже не обсуждается, ты мне только хорошего мечника в наставники изыщи.

С головным дозором впереди и замыканием позади колонна разведчиков уходила в свой первый «поиск».

Ратибор умирал, он лежал у ворот своего двора, зажимая ладонью вспоротый живот. Вот-вот появится Мара и уведет его через Калинов мост, где ждут щуры. Закончился его земной путь. Руки уже захолодели, и даже боль отступила куда-то вглубь. Селенье, которое ему доверили хранить, умирало вместе с ним. За спиной горела его усадьба, сухое дерево стонало под напором огня. Где-то внутри этого костра находились тела его внуков, которых не смог защитить, как не защитил и восточных гостей, приведших, быть может, к северянской верви северных волков. Коварное нападение викингов произошло ночью. Стремительно напав, они безжалостно уничтожили всех, кто стал на защиту своих очагов с оружием в руках. Тех, кто не пытался отстоять свою свободу, сгоняли как стадо в круг. Упоенные кровью, в предчувствии добычи и безнаказанности, напавшие веселились и подтрунивали друг над другом. Им было смешно. Смешно бросать зажженные факелы в жилища, где сгорало чье-то счастье, где когда-то рождались дети и умирали старики. А между жилищами лежали мертвые северяне, люди из селища, которое переставало существовать. Эти волки в личине человека, походя, растоптали весь и, загрузив новоявленных рабов, отплыли.

Ночь подходила к концу, было ясно и тихо. Время от времени потягивало сыростью от реки. Старейшина вздохнул. Вдруг перед его лицом появился чужой лик, вымазанный полосками сажи. Сразу и не скажешь, кто перед тобой, человек или нежить речная. Нет, образ больше соответствует людину! Человек был одет в пятнистую куртку, опоясанную мечом.

– Ты кто? Неужели Мара тебя прислала за мной?

– Я боярин кривичей, Гордей. Наша весь в седмице пути вниз по реке. Что у вас произошло? Кто напал на селище?

– Я – Ратибор. Был старейшиной веси, – пересиливая боль, уже с трудом ворочая языком, ответил умирающий. – На нас напали нурманы. Кого не убили, увели с собой. Поплыли вниз по реке. Прошу, боярин, спаси моих соплеменников, кого сможешь. Умерла северянская весь. Прими к себе, пусть даже в закупы, все ж лучше, чем на чужбине рабами помрут.

Монзырев положил руку на голову Ратибора.

– Обещаю, сделаю что смогу. А теперь, отец, извини, ухожу. Свою весь спасать надо. Если хищник отведал крови, он не остановиться. Мой род в опасности.

– Пусть Сварог поможет тебе. И мне легче на душе. Прошу, добей, муку терпеть тяжко.

– Прощай! – Монзырев молниеносно всадил нож в сердце Ратибора и, выходя из горящей деревни, свистом подозвал своих. Собрались в круг.

– Слушай боевой приказ. Вниз по реке плывет отряд викингов. Это они сожгли деревню и взяли из нее рабов на продажу. Плывут в направлении нашей веси, значит, попытаются сжечь и ее. Наша задача. Опередить их по суше. Устроить засаду и уничтожить. В ближний контакт не вступать. Не потянете вы еще боя с профессиональными воинами. Темп передвижения максимальный. Место засады определю. Кто хочет высказаться?

– Здесь неподалеку видел людей. Мужчины, вооруженные луками.

– Судя по всему, это все, что осталось от жителей деревни. Отвлекаться не будем. Горбыль в головной. Я в средине колонны. Все, пошли.

Воины растворились в рассветных сумерках. Догорающая деревня осталась позади. Ну, а река, она все так же спокойно несла свои воды вниз по течению, туда, где в нескольких днях пути в уютной долине раскинулось поселение кривичей.

Драккар река несла вниз по течению, она была не широка, но извилиста. Пологий левый берег такой низкий, что воды свободно вторгались в него широкими извилистыми заливами. Крутые склоны правого берега были покрыты шапками кустарника, а с крон смешанного леса ветви деревьев задевали ванты проплывающих кораблей. Паруса сложены, весла подняты и вытащены на палубу, сами хирдманы отдыхают после успешного ночного налета, и только на кормах воины шевелят рулевыми веслами.

Рагнар Рыжий, сын Фудри Счастливого, хевдинг датской ватаги, все Гардарики прошел без драк и нападений, удерживая своих воинов от скоропалительных поступков с пьяными разборками в кабаках и на постоялых дворах. Хотел наняться в дружину в Новом Городе, не получилось, поплыл в Ладогу, там то же самое.