Первым заговорил Дэйв.

— Что вы хотите сказать? Как это закрыто?

— Здесь пусто. Обители капут. Ее прикрыли.

— Я вам не верю. Впустите нас.

— Не могу. И оставьте это. Поймите, они все ушли. — Старуха разглядывала их, как ведьма Гензеля и Гретель. — Вам, как я посмотрю, нет надобности поправляться. Или сгонять вес. Не пора ли вам проваливать? Поймите, делать вам здесь нечего.

— Послушайте, они забрали мою девушку.

Мою девушку. Эти слова ранят Бетц, будто дротик. Она шипит:

— Нашу сестру.

Дэйв поправился:

— Их сестру.

Монахиня, или кто уж она там есть, моргает так, как все старики, не расслышавшие, что им сказали.

— Сестра. Называйте меня Сестрой.

— Сестра, нет ли у вас нашей…

Она повернула лицо, поводя взглядом по их лицам, будто фонариком, а глаза у нее были безумные и скрытные.

— Была, но больше нет.

Дэнни пробормотал:

— Она врет.

— Вы лжете.

Бетц добавила:

— Либо лжет, либо сошла с ума.

— Я все слышала! Но это не так. Кроме того, это заведение закрыто.

Дэйв уточнил:

— Не так — значит не сошли с ума или не лжете?

Дэнни поинтересовался:

— Закрыто? А почему?

Преданная Сестра махнула рукой в сторону разбитых окон, огромной двери, наполовину сорванной с петель и зияющей, как гниющий рот.

— Мы не соответствовали стандартам.

— Чего-чего?

Она пожала плечами.

— Не спрашивайте меня. Скажите спасибо Преподобному Эрлу — это он нас закрыл.

— Тогда что же здесь делаете вы?

— И об этом меня тоже не спрашивайте, потому что я, черт возьми, сама не знаю.

Бетц осторожно зондирует почву:

— А остальные Преданные Сестры… куда они отправились?

— Потому что они должны были уйти.

— Я спросила куда?

— А, куда-то в другое место. — Старуха запнулась. Трудно было сказать, что они видят в ее глазах: слезы или просто пленку, которая неукротимым приливом замутняет взгляд у очень старых людей. — Они мне не сказали. Однажды я проснулась, а их всех уже здесь не было!

— Простите, — сказала Бетц.

— Да за что ты перед ней извиняешься?! — Дэнни подошел так близко, что оказался нос к носу с Преданной Сестрой. — Скажите нам, куда они уехали.

Она попятилась.

— Они даже записки не оставили.

Он подошел еще ближе.

— Я спрашиваю, куда они уехали?

— В одно из других мест. — Она махнула рукой, как будто пойманный жук-богомол. — Так мне кажется. — После этого старуха с силой ткнула терновой палкой в кроссовки Дэнни, прямо в его плюсневые кости, и пошла обратно к дверям монастыря.

— Ай!

Дэйв рявкнул:

— Заткнись, тебя услышат.

Близнецы развернулись и посмотрели на Дэйва. Дэнни огрызнулся в ответ:

— Кто это нас услышит? Здесь никого нет.

Бетц не сдержалась, и ее можно простить. Она ничего не могла с собой поделать. Нервы у нее были так натянуты, что она набросилась на Дэйва еще до того, как старуха закрыла за собой дверь.

— Ты говорил, что мы у цели.

Дэнни завопил:

— Ты говорил нам, что она здесь.

Дэйв был тоже расстроен. Он завопил в ответ:

— Не говорил. А теперь пойдем отсюда!

Дэнни ударил его кулаком по руке.

— Нет, ты это говорил!

— Я сказал, что отсюда мы начнем!

— Ну и ничего мы не начали.

— Конечно же, черт возьми, не начали.

— Извините!

— Да ну тебя с твоими извинениями. Что мы теперь, на фиг, делать будем?

— Да, Дэйв, что?

Момент был напряженный. Первый удар Дэйва пришелся мимо цели. Преданные Сестры не менее скрытны, чем знамениты, так что в школе ты слышишь только расплывчатые, раздутые слухи, рассказы переживших это, передаваемые из уст в уста. Подробности выяснить трудно. Конечно, здесь и там на американских просторах скрываются другие заведения, они обязательно существуют — но где? Быстро темнело, наступала вторая ночь их путешествия, а Дэйв с двойняшками брошен на произвол судьбы где-то в предгорной части Кентукки и совершенно не представляет, что делать дальше. Все они сердиты, измотаны, как еще никогда в своей маленькой жизни.

Ответ Дэйва оказался для них неожиданным.

— Мы не станем еще раз ночевать в этой дурацкой машине!

— Он не это имел в виду! — Бетц бьет Дэйва кулачком по плечу. Она и любит и ненавидит его одновременно. — Ты нас сюда привез. И что мы теперь будем делать?

Надо отдать должное Дэйву, он справился с ситуацией.

— Утром поговорим. А сначала — в мотель.

За комнату они заплатили по кредитной карте отца Дэйва. С помощью той же карты они купили еду в автоматах; потом приняли душ, рухнули на огромную кровать, заваленную хрустящими обертками, и уснули мертвым сном. На следующее утро, когда они попытались оплатить атлас автодорог и заправку бензобака, оказалось, что кредитный лимит закрыт. Это была плохая новость. Денег у них почти не осталось. Главное, предки могут выследить их по кредитным картам. О таких вещах не думаешь, когда голову тебе вскружили мысли о побеге из дома, но ведь все операции вносятся в компьютер, с указанием места, времени и даты. Дэнни расплачивался наличкой, которую выиграл в «Бонанзараме», разменяв новенькую пятидесятидолларовую купюру, но Бетц и Дэйв тратили содержимое своих платежных карт. Бетц пробормотала:

— Твой отец, наверно, вне себя. Нам стоит убраться отсюда, пока он нас не догнал.

Дэйв повернулся к ней.

— Зачем ему это?

— Он разве не хочет тебя вернуть?

— Нет.

— Почему?

Дэйв повернулся к ней и в первый и последний раз был полностью откровенен. Он сказал сквозь зубы:

— Поверь, лучше тебе этого не знать.

Они проехали несколько штатов, и десятки раз одно настроение сменяло другое, пока они метались туда-сюда по стране, лихорадочно пытаясь найти тот самый монастырь. Если верить слухам, то обители Преданных имелись в каждом штате, где они побывали, но найти не удалось ни одной. А ведь даже если в итоге ничего не удается обнаружить, на проверку всякой информации уходит время.

Когда ведешь поиски, с каждым новым разочарованием огорчаешься все больше. И еще немного труднее становится договориться о том, куда ехать дальше. Отдадим должное этим сильным ребятам, которые все еще продолжают поиски. Их до сих пор не поймали благодаря их находчивости, а может, из-за безразличия Ральфа Аберкромби и родителей Дэйва, которые так и не подали заявления о пропаже детей.

Сегодня уже невесть какой день их путешествия. Они так давно едут, что Бетц сбилась со счета.

Уже вечереет. Дэйв рухнул на заднее сиденье и что-то бормочет во сне; за рулем Дэнни, то есть Бетц, можно сказать, осталась наедине с братом. Она обращается к нему с вопросом.

— Как ты думаешь, предки не поймают нас до того, как мы ее найдем?

Лицо его омрачается.

— А им это нужно?

— Дэнни! Почему это они не станут нас искать?

Он раздраженно отвечает теми же словами, что и Дэйв на третий день поездки.

— Лучше тебе этого не знать.

— Минуточку!

Дэнни сворачивает к «Великим льдам», магазину мороженого, расположенному среди прочих забегаловок на площади, и дергает ручной тормоз.

— У нас нет времени ломать голову над вопросами. Приехали.

Бетц стонет. Они стоят перед заведением под названием «Миллиарды вкусов». В витрине висит афиша: «СЕГОДНЯ У НАС СОСТОИТСЯ СОРЕВНОВАНИЕ».

— Дэнни, лучше не надо.

— Это еще почему?

— Ты же знаешь, что это опасно.

Он вылезает из машины и наклоняется, чтобы улыбнуться ей своей очаровательной, широкой улыбкой парня, уверенного в своем успехе.

— Ну да, но есть-то надо.

Конечно, вопрос заключается в том, как они вообще смогли продолжить путь после первой неудачи в поисках, когда обнаружили, что их пластиковые карты заблокированы. Отчасти им помогает смекалка, отчасти — везение. Хотя Преданные Сестры держат в секрете расположение своих заведений, сообразительный разведчик вроде Дэйва Бермана всегда обнаружит в Интернете несколько новостей на эту тему, которые все-таки всплыли на поверхность. Так что благодаря Дэйву на карте имеется теперь красная линия, обозначающая их новый маршрут. А карта у них появилась благодаря Дэнни.