Филонов П. Н. Живопись, графика. Из собрания Государственного Русского музея: Каталог выставки. Л.: Государственный Русский музей, 1988. С. 26.

183

Иванов Вян. Вс., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М., Наука, 1974. С. 169–179; Иванов Вян. Вс. Дракон // Мифы народов мира: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1980. С. 394–395.

184

Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М.: Крон-пресс, 1997.

185

К легенде о поединке св. Георгия с драконом ДАП провоцирующе отсылает сознание читателя, когда в плоскости «В-2. Второе начало какого-нибудь повествования» (действительно идет 2-м по счету) упоминает об изображении «драконоборца», которого разглядывает персонаж по имени Георгий (с. 31), и этому Георгию некто — «вальяжный Иван Петрович» — дает загадочные указания: «Надо действовать сообразно модусу и образу времени и места» (с. 35), «<…> времена, Георгий, другие… А вот ситуация прямо-таки трагически изменилась. И это касается тебя в первую очередь» (с. 36). Затем в плоскости «Г. Середина какого-либо повествования, недалеко от начала какого-либо рассказа» мужик из деревни, все жители которой — Семенычи либо Георгичи, вдруг говорит Ренату: «Ты, милый, с Георгичами-то поосторожнее» (с. 40).

186

Голынко-Вольфсон Дм. Читая Пригова: неоднозначное и неочевидное // Новое литературное обозрение. 2007. № 87. С. 268–290; и затем в сборнике «Неканонический классик», с. 150. На с. 169 того же опуса Голынко-Вольфсон пишет, что «в приговском тексте беспрерывно варьируется некая изначальная, первичная матрица мифологической темы драконоборчества и змееборчества», и приводит в доказательство своих утверждений цитату из плоскости «С-2. Маленький дополнительный кусочек», не замечая, что вся эта плоскость представляет собой в высшей степени ироническое изложение возможного хода мысли «мужественных представителей рода человеческого» (с. 263), их «харизматического лидера» (с. 265), «героя» традиции св. Георгия (с. 267, 268).

187

Харис Р. Примечание к стихам «Лодка Тукая» / Пер. Н. В. Переяслова // Дружба народов. 2009. № 7_(magazines.russ.ru/druzhba/2009/7/ha20-pr.html). Обратим внимание на то, что образ динозавра в поэтических играх ДАПа-поэта с внуком занимает весьма особое место (см. сборник «Неканонический классик», с. 148–149).

188

На изображение этих фигур в «РиД», как и на деконструкцию характерного для модернистского романа образа учителя-искусителя, в ряду других европейских мифологем обращает внимание И. Кукулин в сборнике «Неканонический классик» (с. 598).

189

Подробнее об этом см. в статье: Силард Л. Проза Д. А. Пригова в европейском контексте: «Ренат и Дракон»: (Проблемы жанра и макроструктуры текста) // Venok: Studia slavica Stefano Garzonio. Berkeley Slavic Specialties, 2012. Part II. P. 335–363.

190

Неканонический классик. С. 57. Дата беседы — 18 июня 2004 г.

191

См.: Новая антропология: соотношение визуального и вербального в современном искусстве: Запись последней публичной лекции, прочитанной в Доме журналиста (Москва, 18 июня 2007 г.) // prosa.com.ua/culture/novaja_antropologija.shtml. См. также: Дмитрий Александрович Пригов — Алексей Парщиков. «Мои рассуждения говорят о кризисе нынешнего состояния…»: (Беседа о «новой антропологии») // Новое литературное обозрение. 2007. № 87. С. 325–336.

192

Неканонический классик. С. 592.

193

Закономерно появляются со временем инсталляции типа «Видение Каспару Давиду Фридриху русского Тибета».

194

Как известно, в восточных мифологиях, особенно в китайской, Дракон вместе с 9 сыновьями (среди них китайская народная традиция особенно высоко ценит сына-черепаху, который любит носить тяжести) выступает в акцентированной роли медиатора, посредника. Это же наблюдается и в корейской, вьетнамской, японской (правда, не совсем последовательно) и многих других (как, например, Зилант у казанских татар) мифологиях. (Впрочем, 9 сыновей дракона, согласно китайской традиции, вполне специализированы: Иси любит носить тяжести, Чивень — летать, поэтому он на крыше, Пулао — кричать, поэтому он на колоколах, Биань любит юстицию, поэтому он на дверях тюрьмы, Таоте любит есть, поэтому он на сосудах жертвоприношений, Бася любит воду, поэтому он у источников, Яцзы — убивать, поэтому он на рукоятке холодного оружия, Суаньни — сидеть, поэтому он у ног Будды. Цзятоу не любит, чтобы его беспокоили, поэтому он на дверных ручках.) Показательно предположение Вяч. Вс. Иванова, что китайский дракон-медиатор стал таковым, будучи «когда-то укрощенный» (Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1980. Т. 1. С. 394; см. также: С. 31, 242, 443, 471).

195

«Questa nigredine dura più о meno 46 giorni… Seccata e incenerita la pietra, il fuoco dev’essere ulteriormente rafforzato, finché la pietra non diventi perfettamente rossa e riceva dal fuoco la veste regale… A quel punto la cottura dev’essere continuata finché non si ottenga il veleno, il nostro drago sfolgorante nella fissazione del sole. Decorato dai raggi della virtù del cielo e della terra. Da ciò gli verrà la capacità di vincere tutto, digerire tutto, di corregere e purificare tutte le imperfezioni dei corpi; e i suoi nomi moltiplicheranno secondo la moltitudine dei colori» (di Montanor G. La scala dei filosofi // Alchimia: I testi della tradizione occidentale / A cura e con un saggio introduttivo di Michela Pereira. Milano: Mondadori, 2006. P. 747–748; см. также: P. 1126–1127).

196

В работе Ньютона называются 40 дней (Ibidem. P. 1201). В комментарии к этой работе подчеркивается, что для Ньютона, судя по всему, была очень важна алхимическая, но восходящая к Гермесу Трисмегисту идея круговорота и взаимосвязанности между верхним и нижним мирами (Ibidem. Р. 1207).

197

Смену именований Дракона соответственно смене цвета приведу по другому трактату (в интерпретации этой шкалы абсолютно идентичному выше процитированному): «Nella prima operazione, quando la pietra è nera, si chiama „terra“, „saturno“ e con nomi di tutti corpi neri e terrestri. Poi, quando vieni sbiancata, è chiamata „acqua viva“ e coi nomi di tutte le acque e dei sali, degli allumi e delle cose bianche. Poi, quando è divenuta gialla ed è subblimata e assottigliata, allora si chiama „aria“, „olio giallo“, e le si danno i nomi di realtà spirituali e i nomi degli ucelli. Quando poi si arrossa, è chiamata „cielo“, „zolfo rosso“, „oro“, „rubino“, e coi i nomi di tutte le cose preziose e splendenti, siano esse pietre» (Animali о piante // Ibidem. P. 158; см. также: Ibidem. P. 1046). При описании процессов трансформации и восхождения к высшим ценностям алхимические трактаты подчеркивают также, что в ходе этого процесса само именование Дракон приобретает новые синонимы: сначала это Меркурий, а затем и «Душа»: «Mercurio è detto comunemente „spirito“, il mercurio dei corpi metallici è detto „anima“. Lo spirito non si unisce al corpo se non mediante l’anima, e l’anima da parte sua non si congiunge al corpo se non mediante lo spirito» (Ibidem. P. 52; см. также: P. 1046). Меркурием (что указывает на медиаторскую роль!) в алхимических трактатах обычно именуют ртуть. Детальное описание Дракона см.: Ibidem. Р. 1126–1128. В алхимии (особенно в трудах Н. Фламеля: Ibidem. Р. 1192–1193) также акцентируется роль нейтрализации бинера и выявления полного андрогина, как и принцип «взаимодействия противоположностей» (coincidentia oppositorum) и «мистической сестры» (sorror mystica), однако в символизируемых деталях описания союзного восхождения Рената и Машеньки в тексте ДАПа доминируют, кажется, все-таки элементы шаманизма, на которые наслаивается ироничное обыгрывание идеи вечной женственности в ее русско-символистском воплощении.