— Но это необходимо, малыш, — отозвался он, — иначе невозможно притормозить рост раковых клеток.

— Да, а если вместе с раковыми клетками эти лекарства принесут вред всему остальному? — простонала она, едва не плача. Тогда он подошел к ней и отер слезы на ее глазах. — Нельзя, чтобы Дакота видела меня в таком состоянии. Я не хочу пугать ее.

— Здесь никого нет, кроме нас, дорогая, все нормально. — Он сжал ее руку.

— Надо привести в порядок волосы, — возразила она. — Ненавижу заниматься укладкой; иногда мне просто хочется отрезать их покороче.

Она достала платок из тумбочки и глубоко вздохнула.

— У меня пальцы отекают и болят, я совсем не могу вязать, мне даже на кнопку трудно нажимать.

— Я знаю, Джорджия, но все пройдет, это лишь побочный эффект химиотерапии.

Доктор Рамирес предупреждал их, что последствия химиотерапии могут оказаться весьма неприятными, но подробно не рассказывал, что именно будет происходить. Сейчас Джеймс понимал: лекарства тяжело воздействуют не только на организм, но и на психику Джорджии. Он присел на диван и обнял ее за плечи.

— Тебе трудно со мной, — сказала она, — но мне скоро станет получше.

Он никогда не сомневался в том, что Джорджия очень сильный человек: она одна вырастила дочь, одна основала и поддерживала свое дело — магазин. Но об истинной ее силе он узнал только во время болезни — ее тело страдало, но дух отчаянно сопротивлялся. Ее вера в себя была безграничной.

Она все еще плакала, когда в дверь постучали. Джеймс подошел и выглянул в коридор.

— Это Люси, — сообщил он Джорджии. — Я скажу, что ты не хочешь никого видеть.

— Не надо.

— Джорджия? — Люси, тяжело ступая, осторожно вошла в комнату. — Я вам не помешала?

— Нет, все хорошо. Долго вам еще до родов?

— Последний месяц, слава Богу! — ответила она. — Я еле поднимаюсь по лестнице, а потом час сижу, не могу отдышаться, и так же точно, когда иду на улицу.

Джеймс тихонько удалился в спальню, чтобы не мешать их беседе.

— Вы сказали маме о прибавлении в семействе? — спросила ее Джорджия.

— Да, послала ей письмо по электронной почте.

— И она ответила?

— Хм… нет. Мне кажется, она бы уже позвонила, если бы его получила, — предположила Люси. — Обычно кто-нибудь из моих братьев проверяет почту, может, мое письмо удалили, как спам, не разобравшись.

— Я думаю, у вас тот самый комплекс, который в книжках по психологии называют «уклонение», — рассмеялась Джорджия. — Не волнуйтесь, она все равно узнает — вы же не будете всю жизнь прятаться. — Она помолчала и добавила: — Мне нехорошо сегодня, плохо спала, это все химиотерапия.

— Я чем-нибудь могу помочь?

— Нет, я просто хотела спросить про видеокурсы. Дарвин сказала Пери, а та передала Дакоте, что почти все готово.

— Вот-вот, я поэтому и пришла. Я редактирую отснятое и стараюсь сделать базовую вводную версию, а затем мы снимем непосредственно процесс вязания.

— А вы включили туда какие-нибудь эпизоды с Дарвин или Кейси?

— Я показываю всех, кто приходит в клуб, но только их руки. — Люси усмехнулась. — Немного неудачно, наверное.

Она достала портативную камеру и включила экран.

— Очень хорошо, — заметила Джорджия, просмотрев материал вводного урока. — Ничего лишнего, все очень информативно.

Люси была довольна и, аккуратно выключив камеру, сложила ее и убрала в сумку.

Джорджия почти привела в порядок волосы и теперь смотрела на себя в зеркало, придирчиво выискивая недостатки.

— Я хотела еще кое-что показать вам, — добавила Люси. — Я почти смонтировала маленький рекламный эпизод о клубе. Мне кажется, его надо продемонстрировать всем на следующем занятии или еще по какому-нибудь случаю.

Джорджия проглядела несколько фрагментов съемки в магазине в мае, консультации Пери, которые она давала всем желающим в июне, затем съемки во время чаепития, когда присутствовали Кэт, Кейси и Дакота, и еще много чего другого, вплоть до самых последних недель перед больницей. Был заснят даже какой-то забавный спор Дарвин с Анитой.

Все получилось очень живо и интересно.

— Превосходно, — согласилась Джорджия. — Мы, конечно, все там выглядим немного чокнутыми.

— Ну да, есть немного.

— Но так даже лучше. Люси, очень хороший материал; думаю, он привлечет немало гостей.

— Скорее всего да, многим понравится.

— Единственное, чего нам не хватает, — это гладкого увлекательного рассказа, ну что-нибудь в духе «Тайной жизни жителей Нью-Йорка».

— Что вы имеете в виду?

— Честно говоря, сама не знаю, но текст и название должны захватывать, а современных потребителей, по-моему, в названии может привлечь только слово «секс». — Джорджия пожала плечами и посмотрела на Люси в ожидании ее реакции.

— И еще наркотики, — добавила та.

— Вот именно, — продолжала Джорджия. — Но, к сожалению, они сразу же ставят на продукции клеймо. Поэтому нам нужно придумать что-то другое.

— Вы рассуждаете, как мой наставник из колледжа по киноискусству.

— Вы занимались этим профессионально в колледже? Вот это да! — воскликнула Джорджия. — Вы обязательно укажите свое авторство, Люси Бреннан. Это огромная работа и очень ценная, но все равно я бы урезала там… некоторые сцены. Знаете, они просто лишние.

Она поделилась с Люси своими соображениями по поводу того, что следует убрать. К тому же видео должна еще просмотреть Анита — может, она захочет показать съемку и Марти. Были еще вопросы: как распределить доход от продажи этой кассеты, какой кому процент положен? Это оказалось самым щекотливым и сложным. Разумеется, кто-то делал больше работы, кто-то меньше, но никого не хотелось обидеть.

А еще можно сделать рекламу заведению Марти — ведь они заходили к нему чуть ли не каждое утро: заказывали чай, кофе, торты и обеды. Разве допустимо обходить стороной его помощь и верность? Джорджия прикинула, что подобное добавление наверстает некоторые сокращения в сценарии фильма.

Посоветовавшись с Люси, она решила поговорить с Анитой: лучше начать съемку с того, как Анита открывает магазин утром и вместе с Джорджией пьет кофе, потом появляется Пери и помогает им навести порядок на полках с пряжей.

— Вообще-то это выглядит немного глупо — люди нашего возраста развлекаются как дети, — заметила Анита. — Моя мама пришла бы в ужас, если бы увидела, чем я занимаюсь на старости лет.

— Когда она родилась? В тысяча девятисотом году? Разве она могла представить себе, как изменится мир? — возразила Джорджия. — Мне нравится эта идея, она привносит некоторую сюжетность в фильм. Только вот… мне немного тяжеловато…

— Ну что же, если так, то мы можем на время переселиться в Сан-Ремо. Там хорошая квартира, — предложила Анита, — и никто не будет нам досаждать.

Она помогла Джорджии надеть кардиган и застегнула пуговицы.

— Мне стало тяжело жить одной в своем доме, когда умер Стэн. Воспоминания невыносимы, — продолжала она. — Иногда я думаю, что Натан прав: может, и стоило оставить Нью-Йорк.

— Тогда, может, лучше наоборот — поживешь здесь?

— Ну а кто будет присматривать за квартирой? Есть кто-нибудь, кому ты доверяешь?

Джорджия задумалась и вдруг воскликнула:

— Да, я доверяю одной красивой блондинке, которая спит на надувной кровати в гостиной!

— Тогда я поживу у Марти и буду навешать тебя каждый день, Джорджия, — решила Анита.

Соединение частей в единое целое

Как правило, проще всего вязать свитер не поэтапно, а одновременно — спинка, перед, рукава. Такой способ позволяет немного отдыхать в процессе вязания, вы можете переключаться с одного на другое. В результате работа не будет вас раздражать слишком сильно. Кроме того, такой способ помогает закончить вещь быстрее и тщательнее проработать детали. Опасность, которая вас всегда подкарауливает — самые распространенные ошибки (неравная длина рукавов или спинка и перед, не соответствующие по размеру друг другу), — будет сведена к минимуму. Чтобы избежать этого, постоянно сравнивайте части, прикладывая их друг к другу, тогда вы сможете строго отслеживать малейшие отклонения и вовремя исправлять их.