- Чщщщщерт, - шипит мне в ухо кровосос, я слышу далекие гулкие шаги по коридору.

Морфоид срывается с места, отпуская, наконец, мою грудь и сползает на пол. Юркое тело распластывается на железном полу камеры, я перегибаюсь через край, чтобы увидеть, как ловко загребая сильными руками и елозя бесчувственными ногами, тварь протискивает свое тощее тело между прутьев решетки. Тащить на себе эту ящерицу – я мгновенно покрываюсь холодным потом. Впрочем, весу то в нем… А жить хочется, и я знаю – как бы ни было больно, встану. Встану и пойду.

Тюремщик топает по коридору подкованными каблуками. Яркий луч, скользнувший по лицу, заставляет зажмуриться и вскинуть руку к глазам. Снова темнота, затихающие шаги. Морфоид приникает к решетке камеры напротив (так вот откуда он наблюдал наше сумасшедшее семейное воссоединение). Глаза сверкают, как у дикой кошки.

- Ну? – яростно шипит тварь.

- Ладно. Но смотри, твои штучки на меня не действуют. Предашь меня – успею свернуть шею.

Морфоид скалится в беззвучном смехе, щеря мелкие острые зубы. Я опускаю голову на лежанку и прикрываю глаза. Интересно, что ты скажешь на это, Корд?

Ты безмолвствуешь. Правильно, лучше прийти потом и читать мне нотации.

- Надо бежать, - подтверждаешь ты мои мысли.

- Спасибо, - шепчу я с острой, щемящей благодарностью. По крайней мере, теперь я всегда могу спросить совета. Ты больше ничего не говоришь, и я погружаюсь в тяжелую, темную дремоту, пытаясь хоть как-то настроить себя на побег в экстремальных условиях. Черт, ну до чего ж тут холодно! Мне кажется, или моя дрожь постепенно захватывает койку, стены, решетка и та начинает мелко и зубодробительно подрагивать.

- Райт, вставай, - зашипело из камеры напротив. Вот же скотина, чего ему надо?

С трудом, словно бетонную плиту, отрываю голову от лежанки, темнота алыми и зелеными пульсирующими шарами взрывается перед глазами. Меня мутит, и если б я сегодня завтракал, непременно вывернуло бы на пол. А так сухой спазм стянул грудь и живот, ребра под повязкой отозвались ноющей болью.

- Живо, придурок! – резко окрикнул морфоид и вдруг заколотил по решетке чем-то металлическим. Грохот взрывается болью в моей многострадальной голове.

- Эй, охрана! Сюда, сюда! – орал морфоид. – Убивают, помогите! Сюдааа!

Приподнимаюсь на локтях, пытаясь понять, что происходит. Тело чувствую, как большой, набрякший от воды, безвольный матрас.

Чего он орет? Чтоб его!

Резкий свет в глаза – моя камера после поворота первая, и луч фонаря охранника первым делом ныряет ко мне, слепит, сжигает глаза.

- Чё творите, суки? – нервно оглядываясь, интересуется громадный, но обрюзгший тюремщик. Светит мне прямо в лицо, парализуя волю. Я вскидываю ладонь, прикрываю глаза и отстраненно, параллельно бегущим мыслям вдруг отмечаю, что койка трясется все сильнее.

- А, чтоб вас! – рычит охранник, фонарик в его руке дергается. – Где второй? Мать вашу!!!

Я не сразу понимаю, что происходит, чего он орет, как резанный. Вскакиваю, позабыв о ранах и слабости, на одном адреналине. Дьявол! Опущенные на пол ноги по щиколотку в воде.

Фонарик вдруг ныряет в темноту, его зеленоватый луч движется по полу камеры, я кидаюсь к решетке и вижу тварь, повисшую на плечах здоровенного тюремщика. Сильные руки морфоида сжимают горло хрипящего человека, будто длинные белые черви. Охранник мечется, пытаясь стряхнуть нелюдь, приложить спиной о стену и освободиться из неожиданно крепкого захвата. Я выжидаю момент, когда одуревшего от страха и боли охранника швырнет к моей решетке. Вот оно! Вцепляюсь в лацкан форменной серой куртки и от души заряжаю в челюсть. Рывок на себя – и еще, и еще. Потом сорвать с пояса дубинку и в висок. Тело плюхается в воду мордой вниз. Мне его ничуть не жаль.

Внимательные алые глаза твари. Распластанный на спине громилы морфоид почти лежа в воде торопливо обшаривает карманы. Удовлетворенно хмыкает и кидает мне ключ-карту.

- Что за хрень тут творится?

- Похоже на бомбардировку, - меланхолично отзывается морфоид, запихивая за пояс пистолет охранника.

Справившись с замком, я нагибаюсь подобрать фонарик. Чёооорт, это все-таки был перелом! Ничего, вода ледяная, поднялась уже до уровня коленей и продолжает прибывать. Скоро сработает, как анестезия. Кровосос, упираясь на руки, терпеливо ждет. Прихрамывая, приближаюсь к твари и протягиваю руку. Морфоид подтягивается к моему плечу, взбирается на спину, меня шатает, боль стреляет в боку. Я рычу, беспомощно цепляясь за решетку. Надеюсь, я смогу сделать хоть шаг без опоры.

- У нас пара минут, чтобы подняться с уровня z на уровень y, пока он полностью не затоплен. Я-то вылезу, а вот ты…

- Уровень z? – нервно усмехаюсь я. – Самая жопа мира.

- Ты не представляешь, насколько прав.

Вода и правда заставила забыть про боль. Да и вообще про все, что мать-природа подарила мне ниже пояса. Лучшее ускорение придать просто невозможно. Мы устремляемся по коридорам наперегонки с водой, она, кстати, явно выигрывает соревнование. Похоже, на этом гребанном уровне z остались только мы – коридоры пусты, камеры тоже, свет фонаря, такой яркий прежде, теперь едва пробивается сквозь толщу воды. Металлические, стянутые заклепками стены дрожат, будто их тоже колбасит в лихорадке. Далекий глубинный гул сотрясает всю крепость, отдается в теле.

Вода дошла до подмышек, и колышется волнами, мешая идти, норовя сорвать с моих плеч красноглазую гадину, ставшую по воле рока соучастником моего побега.

Впереди показывается короткая металлическая лестница, упирающаяся в решетку в потолке. Тот самый долгожданный выход на палубу y?

Я вцепляюсь онемевшими пальцами в поручень и с ужасом понимаю, что не могу поднять ногу. Простреленная конечность, хоть и не болит, но не слушается меня. Я ложусь грудью на перила, чтобы хоть как-то удержаться над водой.

- Решил тут отдохнуть? – язвит скотина у меня на плечах.

- Не могу больше…

- Слабак! – презрительно выплевывает морфоид и перебивается с моей спины на перила. Ловко так, почище обезьяны.

- Жить захочешь, и не так раскорячишься, - огрызается кровосос в ответ на мой взгляд. Примеривается и невообразимым образом умудряется дотянуться до решетки потолка. Разумеется, она закрыта. Разумеется, тот ключ, который есть у нас, не подходит. И если субтильный морфоид с легкостью протискивается между прутьями, я там просто застряну намертво.

- Жди, - коротко бросает тварь и исчезает в прекрасном и свободном далеке.

В такие моменты сложно дружить со временем. Вода прибывает, и кажется, что эта красноглазая сволочь уползла столетия назад. У меня замерзают руки, вода сдавливает грудь, мне тяжело дышать. Я тупо надеюсь, хотя разум давно кричит, что морфоид не вернется. А я бы на его месте вернулся? Вот то-то и оно! Впрочем, когда умираешь, лучше все-таки не впадать в истерику, и тогда психика подарит тебе еще несколько минут томительной, но благословенной надежды.

Прошло где-то полчаса, хотя я ни в чем не уверен, болтаясь на поверхности воды, головой упираясь в потолок сложно сосредоточиться. Спасение не пришло, но надежде фиг что докажешь. Я держусь руками за решетку, вырывая последние вдохи у наступающей смерти. Сквозь решетку мне не просочиться, я буду захлебываться и видеть, как близка свобода. Корд, о чем ты думал, когда понял, что спасения нет? Что нет даже надежды на быструю и безболезненную смерть? Не уверен, хочу ли это знать, но…

Последний вдох, вода поднимается выше уровня решетки. Всего на сантиметр, но кислород мне уже отрезан. Интересно, насколько меня еще хватит, пока мозг не отключится от недостатка кислорода. Легкие уже горят. Вода холодная, а в груди спекается, будто там угли.

- Держись, Дан! – кричишь ты, но я слышу в твоем голосе отчаяние. Мы славно повоевали, брат. Выдыхаю, не в силах терпеть и снова замираю. Больше кислорода взять неоткуда. Финита ля комедия, господа!

========== Главы 23-24 ==========