ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Извините, я забыл вам представить. Мой научный руководитель, профессор...
ПЕТРЯНОВ (с достоинством). Я - Петрянов.
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Вы в школе учились когда-нибудь?
ПЕТРЯНОВ. Я? Я - доктор наук, профессор, главный врач, заведующий кафедрой, почетный член...
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА (перебивая). Понятно! Высшее образование залепило среднее.
ПЕТРЯНОВ. То есть?!
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. То есть: школы у вас нет!.. Хорошего воспитания!.. (Указывая на санитаров.) А эти? Они вооружены?
ПЕТРЯНОВ. Наше оружие - медицина!
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Простите, по-моему, ваше оружие - самоуверенность. У нас - школа. И здесь ваши методы...
ПЕТРЯНОВ. Скажите мне, уважаемые педагоги! Разве этично бросить научную работу, подвести коллег?
ОЛЕГ АНДРЕИЧ (возмущенно). Ты говоришь об этике?! Запер меня в клинике, приставил, извините за выражение, санитаров...
ПЕТРЯНОВ (смеясь). Голуба, в твоих же интересах!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. А мои вундеркинды?
ПЕТРЯНОВ. С твоими вундеркиндами можно стать умственно отсталым! (Вбегает СТЕПАН. Он в больничной пижаме, тяжело дышит. Обнаружив скопление людей, хочет смыться.) Вот он, кстати, твой вундеркинд!
СТЕПАН (растерянно). Чего?.. Здрасте! Я... в общем...
ХОБОТКОВ (устремляясь к нему). Сын, ты где был? Я тут, понимаешь...
ПЕТРЯНОВ. Держите его!
Санитары бросаются к СТЕПАНУ.
ХОБОТКОВ. Не сметь! Милицию вызову. (Бросается к телефону).
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Прекратите немедленно!
Никто не замечает, как тихо вошла ИРИНА. Некоторое время она стоит возле парадной лестницы, по которой никто не ходит. Первым замечает ее ОЛЕГ АНДРЕИЧ, бросается к ней. Все молча наблюдают за ним.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ (Ирине). Я тебя по всей школе ищу!
ИРИНА (улыбаясь). Школа - это еще не вся вселенная. Что-нибудь случилось?
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. У тебя урок в моем классе!
ИРИНА. Первый раз слышу. Пришла просто так. А раз ты в школе, я вообще не нужна.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Разве сегодня по расписанию нет литературы? (Смотрит на ребят.) Все ясно! Опять махинации... (Тихо.) Ира! Мне надо с тобой поговорить!
ИРИНА. Разве мы не все выяснили? Ведь ты оказался прав: мы противоположные полюса!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Но противоположные - притягиваются. Закон!
ИРИНА. Притягиваются? Спроси у своего эрудированного класса - так ли это?
СТЕПАН (прислушался к разговору и теперь вдруг вмешивается). Ладно, чего там! Валяйте!.. Да хоть трахайтесь на уроках!
Пауза. ИРИНА, вздрогнув, направляется к СТЕПАНУ.
ИРИНА. Ну-ка, Хоботков, повтори, что ты сказал?
СТЕПАН. А что? Я ничего! Могу и повторить!
ИРИНА останавливается, мгновение колеблется и, размахнувшись, бьет СТЕПАНА по щеке. Немая сцена.
СТЕПАН. За что? Подумаешь!
ЛЮСЯ. Подумаешь - поймешь! Я бы добавила.
СТЕПАН (замахивается на Люсю). А ты, Нечаева, молчи, пока тебе не досталось!
КОСТЯ бросается на защиту ЛЮСИ. Драка. В нее ввязывается еще несколько парней. СТЕПАН оказывается на полу. ИРИНА в растерянности стоит, не зная что делать. МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА устремляется разнимать.
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Нечаева! Седых! Хоботков! Да что же это? Прекратите немедленно!
ЛЮСЯ (выбираясь и поправляя платье). Пускай дерутся - мужской разговор!
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Хорош разговор! Кулаками!
СТЕПАН (Косте). Убери руки, чего пристаешь?
КОСТЯ. Топай отсюда!
СТЕПАН (пятясь). И уйду! Вы еще за все ответите!
КОСТЯ. Катись колбаской по Малой Спасской!
СТЕПАН (отбегая). Думаете, не знаю, почему на их сторону переметнулись? Да у вас самих, извиняюсь за выражение, любовь!
КОСТЯ бросается за СТЕПАНОМ.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Степан, подойди ко мне!
СТЕПАН. А я что? Я ничего!..
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Дитя грудное! Выплевывает сосочку на пол и не знает, что с пола брать в рот нельзя. (В ярости.) Да я бы на месте Ирины не так влепил!..
ХОБОТКОВ-СТАРШИЙ (выходя вперед). Все слышали?.. Сейчас всех запишу будете свидетелями. Ребенка моего избивают агрессоры-одноклассники... Учительница наносит телесное повреждение! А классный руководитель грозит добавить!.. Это что же творится? Я вас спрашиваю, Марья Сергеевна?!
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА (колеблется, не зная что предпринять, потом решительно подходит к Ирине). Ирина Павловна! Если бы такое произошло в другой школе, не поверила бы... Учительница ударила ученика!..
ХОБОТКОВ. А я про что!
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Помолчите, папаша Хоботков!.. Степа, эти хамские слова сказал ты - без пяти минут взрослый?! Что же оставалось сделать Ирине Павловне?!. Гордись теперь! Она отнеслась к тебе, как к мужчине... Пощечина за грубость - святое право женщины!
ХОБОТКОВ. Ах, так! Значит, вы учительницу еще и выгораживаете?.. Нет, я вижу, дело это только с одной стороны моральное, а с другой... (Оглядывается.) Почему общественность не вмешивается? После скажут: Хоботков, ты где был? Я своевременно предупреждал: начинается с любви, а кончается Уголовным кодексом! Я к юристу пойду, в суд, сообщу в инстанции...
СТЕПАН (отцу). Замолчи ты! Без тебя тошно!
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Можете жаловаться куда пожелаете, Хоботков!
СТЕПАН. Ну что ты вечно лезешь не в свое дело? Вот опять в школу приперся... Я же просил!
ХОБОТКОВ. Ты, сынок, меня не одергивай! Не для себя стараюсь... Я полжизни прошел, а ты четверти не справил. У меня, между прочим, два аттестата зрелости: один утерян, я дубликат получил и старый нашел. А тебе до одного еще трубить да трубить. Если за себя не постоишь, никто не поможет. Останешься без образования, в институт не попадешь, первый к отцу прибежишь.
КОСТЯ подбегает к ИРИНЕ.
ИРИНА. Что ты, Седых?
КОСТЯ. Раз так - тогда и мне валяйте! (Изображает пощечину). Или, может, у нас в классе один Хобот - мужчина? Что же вы? Испугались? Ну!
ИРИНА (отстраняясь). Нет, Костя, нет! Что ты?..
ЛЮСЯ. Хочешь, я тебя ударю?
КОСТЯ. А ты молчи, тебя не спрашивают! Без жалостей обойдемся! (Убегает.)
ПЕТРЯНОВ (выходя на середину). Ну, вот что, друзья! С вами безумно весело, но нам с Олегом пора. Все остальное - извините, Ирина, подождет... Поехали, Алик!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. А мои биодети?
ПЕТРЯНОВ. Ты в своем уме? Да этих недорослей и без тебя научат считать, сколько рук и ног у человека!
МАРЬЯ СЕРГЕЕВНА. Нет уж, уважаемый профессор! Ваш аспирант тут такую кашу в школе заварил, что пусть теперь сперва ее сам расхлебывает! А то говорить все мастера!..
ОЛЕГ АНДРЕИЧ (Петрянову). Вот видишь?.. Что же мне - раздвоиться?
ЛЮСЯ (подходит к Петрянову). Можно вам задать один вопрос?
ПЕТРЯНОВ. Разумеется!
ЛЮСЯ. Как вы думаете, что главное - любовь или наука?
ПЕТРЯНОВ. Конечно, наука! Ведь наука - это все, в том числе и любовь.
ЛЮСЯ. Я раньше тоже так думала. А теперь думаю наоборот: любовь все-таки главнее! Какая же наука - без любви?
Снова, как лейтмотив, возникает, становясь все громче, биение человеческого сердца. Оно ускоряет бег. Этот звук заполняет зал.
Занавес.
Конец.
1975, Москва
