Шину слушал его бессвязную речь, не перебивая и не пытаясь вклиниться в монолог. А Хакён уже достиг того состояния, когда становится все равно, кому изливать душу. Слова сами соскальзывают с языка.

- Где он сейчас? – расфокусированным взглядом посмотрел Хакён на менеджера.

- В Америке. Ян Мин вернулся, узнал о случившемся и лишил его всяких прав.

- О, так теперь все в компании знают, что он меня … – Хакён неопределенно провел рукой в воздухе и задохнулся. Перед глазами снова возникла вип-комната в клубе, тяжелое дыхание, постыдная боль через туманную дымку наркотика. – Сволочь, – мстительно сжал Хакён стаканчик в руке. – Не для него малина цвела, – злорадно хмыкнул он себе под нос и выпил соджу прямо из бутылки. – И они еще все поверили, что я добровольно лег под этого выродка. Ха. Дэбак.

- А я же испугался тогда, – продолжил пьяно Хакён. – Когда Санхёк вместе с этими ублюдочными парнями из подтанцовки в зале… знаешь, как мне страшно стало в тот момент? Это было даже хуже, чем в тот раз, когда Уолтер, в общем, вот так. Хёки, он же родной мне, как часть семьи, а так со мной… так больно было вот здесь, – Хакён сжал футболку на груди в кулак.

- Не злись на них. Они ничего не знали, как и я. Потом только уже все всплыло, когда Ян Мин контракт твой увидел. Уолтер все и рассказал, а ребята там были, под дверью. Услышали все, – пояснил Шину.

- Он и про то, как меня, ну, в том клубе, – Хакёну то ли от воспоминаний, то ли уже от выпитого становилось дурно. – Тоже рассказал?

- Нет. Я никому ничего не говорил. И Уолтер молчал, понял сучонок, что заигрался. Если хочешь, мы можем в суд на него подать, только…

- Не хочу… просто, хён, как у него это получилось?

- Что?

– Заставить меня ненавидеть себя. Как у него получилось заставить меня ненавидеть все, что я когда-то любил? – пьяно спросил Хакён заплетающимся языком.

- Это пройдет, – утешил Шину.

- Да? – недоверчиво поднял глаза Хакён. – А Хонбин. Почему у меня мороз по коже от этого парня?

Шину изменился в лице.

- Не говори, – мотнул Хакён головой. Перед глазами от резкого движения все поплыло. – Не хочу знать. Не хочу больше ничего знать.

- Оно и правильно. Вспомнил же ты Мина, что еще надо? – рассудительно произнес менеджер.

- Мина, – простонал Хакён. Голову пришлось подпереть рукой, она почему-то грозила отвалиться и скатиться на проезжую часть. – Я так хочу подойти к нему ближе, но мешает что-то. Как кость в горле. Никак не достать. Страшно почему-то. Не пойму этого, в груди что-то чешется, в сердце саднит и с ума сводит.

- Может, вам лучше не видеться? – спросил Шину.

Хакён ударил кулаком по столу.

- Мин – мой сын. Мой. Мой, слышишь?!

- Тихо, тихо. Не бушуй.

Хакён не хотел видеть ребенка и хотел одновременно. С одинаковой силой. А еще он хотел видеть Тэгуна. Прямо сейчас. В сию же секунду. Стало так тоскливо на душе, горько. Почему иллюзия так быстро исчезла? Зачем он начал копаться в прошлом? Почему счастливое незнание не продлилось еще немного?

Зазвонил телефон, но Хакён не обратил на это внимание. Ему было плохо, и он хотел, чтобы кто-то пришел и пожалел его. Совсем недавно все только вытирали об него ноги, будто он тряпка половая. Наверное, они все были правы. Он и есть тряпка. Позволил всему этому произойти, не нашел другого выхода. Слабак. Ничтожество. Только все равно… почему они не встречались с Тэгуном? Почему этот придурок позволил ему так ошибаться?

- Тэгун, – прошептал Хакён себе под нос, поднял голову и увидел того, кого хотел так увидеть. Перед ним сидел Тэгун. Почти как настоящий. Парень смотрел с теплотой и сочувствием. – Пришел? – спросил Хакён у видения. Он не хотел трезветь, не хотел, чтобы Тэгун исчезал сейчас.

- Да.

- Ненавижу тебя, – бросил Хакён, стараясь держать голову прямо.

- Знаю.

- Ты и Воншик. Ненавижу вас. Обоих, – горько произнес Хакён. – Лучше бы не вспоминал.

- Идем домой, ты напился.

- Не хочу, – категорично отказался Хакён. – Домой. Где теперь мой дом? Что мне теперь делать, Тэгуна? Что?

- Хватит, – отобрал Тэгун у него бутылку, не дав долить себе в стакан. Какая-то уж больно резвая иллюзия. Тэгун, не смотря на сопротивление, стал его поднимать на ноги. Хакён повалился на парня, устоять на своих двоих не получилось. Запах Тэгуна. Такой родной, близкий, теперь знакомый.

Зачем нужно было вспоминать реальность, в которой они больше не вместе?

Так не хочется отпускать, постоять еще немного, прижимаясь к нему, успокаивая расшатывающиеся нервы. Тэгун не отталкивал его, осторожно обнял, зарывшись носом в волосы.

Хакён не собирался реветь, но алкоголь и напряжение дня выбили все пробки. Просто плохо. Просто Тэгун рядом. В эту секунду, и думать о чем-либо просто не хотелось.

- Я скучал по тебе, – шепотом произнес Хакён и пьяно всхлипнул. – Ты мне был так нужен. Так нужен, Тэгун. А ты… с Воншиком… как мне быть тогда? Как мне быть?

- Все, я расплатился. Можем ехать, – подошел к ним менеджер.

Хакён отстранился, покачнулся, но удержался за спинку стула. Вытер жалкие слезы и направился к выходу. Он чуть не упал сразу за порог, но Тэгун удержал его под руку. Хакён раздраженно зашипел и оттолкнул парня. К чему теперь вся эта забота? Голова кружилась, Хакён еле шел к машине, но не дошел – упал все-таки. Хотелось обвинить весь свет в своих несчастьях, даже эти кочки против него. Шину помог подняться, Тэгун открыл дверь машины и его просто внесли в салон.

В дороге Хакён все-таки уснул, хотя и не хотел. Мимо сознания прошла и дорога, и подъем на четвертый этаж общежития. Хакён очнулся только уже в кровати, куда его укладывал Тэгун.

- Мне остаться? – спросил стоящий в дверях Шину.

- Нет, не надо, – отказался Тэгун. – Мы справимся.

- Если ночью ему станет плохо, вези его сразу в больницу, хорошо? Я ключи от машины оставлю, – произнес менеджер. – Будем надеяться, что он справится сам, но, если истерика начнется – вкалывай ему лекарство, понял?

- Да.

- Ладно, пошел я. Побудь сегодня с ним.

Хлопнула дверь. Хакён перевернулся на бок в полудреме. Ему казалось, он слышал голоса только что, но снова встала тишина. Темные, пугающие образы обступали со всех сторон, они надвигались, загоняя его в ловушку. Хакён поежился, простонал, сворачиваясь в комок, в надежде укрыться, защититься от них.

- Я здесь, Хакёна, – теплая ладонь накрыла его руку и тени замерли. Хакён крепко сжал ладонь парня, не открывая глаз. Тэгун лег рядом, притягивая к себе, обнимая так крепко и тепло, что все страхи просто осыпались, исчезали в темноте. Уткнувшись в грудь Тэгуна, Хакён облегченно выдохнул – он в безопасности. Сейчас, в эту секунду все хорошо.

====== Глава 19. ======

Головная боль с утра мстила за вчерашний побег в пьяный угар. Хакён проснулся в постели один, хотя подушка рядом все еще хранила запах Тэгуна, его тепло. Значит, не привиделось.

Перевернувшись на спину, Хакён медленно открыл глаза и взглянул в потолок. Тупая боль в голове отвлекала от всех проблем, уговаривая переждать и полежать в постели еще немного, желательно несколько лет, чтобы грудь перестало сдавливать от вернувшихся воспоминаний. Осталось вернуть себе последний кусочек и получить контрольный выстрел в голову. Что-то Хакёну подсказывало, что в утерянном дне последнего выступления нет ничего хорошего, поэтому и думать об этом не хотелось.

С трудом поднявшись, Хакён вышел из спальни. Из кухни доносились тихие голоса ребят, но останавливаться он не стал, прошел в ванную комнату. Быстро принял холодный душ, надеясь привести мысли в порядок. Только порядка никакого не выходило, все свалилось в одну груду грязи, заставляя думать о том, что в жизни ничего хорошего и не было.

После душа Хакён переоделся и решительно направился на кухню.

Его встретили полным молчанием и взглядом виноватых собак. За столом не хватало только Хонбина. Но это хорошо.

- Ты проснулся? – первым засуетился Джехван, вскакивая со своего места и услужливо отодвигая еще один стул за столом.