- Мы приехали, – сообщил Санхёк. – Припаркуйся здесь, – указал он на место, рядом с синим «фордом».

- Не узнаешь? – спросил Джехван, когда они вышли из машины.

Хакён посмотрел на здание перед ними и отрицательно мотнул головой. Место было ему незнакомым. Он кожей чувствовал на себе взгляд молчавшего всю дорогу Хонбина, но не оборачивался.

Санхёк первым вошел в здание, Хакён шагнул за ним.

Попав в просторный и чистый холл, Хакён не ощутил никаких эмоций, одно только равнодушие и немного неприязни. Не будучи уверенным в том, можно ли доверять своим чувствам, Хакён решил осмотреться. Джехван с Санхёком повели его в тренировочный зал. Остальная троица задержалась в холле. Хакён осматривался в коридоре, стараясь узнать хоть что-то, но ничего не откликалось на зеленые стены.

- Мы тут проводили раньше большую часть своего времени, – сообщил Санхёк. – Чуть ли не целыми сутками тренируясь.

- Проходи, – впуская его в танцевальный зал, торжественно открыл двери Джехван.

Хакён зашел внутрь, огляделся вокруг, ловя свое отражение в зеркалах. Отросшая челка, черная водолазка с длинными рукавами, черные джинсы, кеды. Вроде ничего необычного, но взгляд цеплял. Хакён подошел ближе, задумчиво проведя пальцами по своему отражению.

- Кажется, хён себя узнал, – засмеялся Санхёк.

Хакён не отреагировал. Было что-то не то в отражении. В этих глазах.

- Сейчас он все вспомнит, – уверенно заявил Джехван, по-хозяйски подходя к музыкальному центру.

Хакён слушал в пол уха болтовню Санхёка и Джехвана, никак не в силах отделаться от странного чувства в ответ на собственное отражение. Что в этом парне напротив? Что скрыто за этой челкой, за этими мутными зрачками?

Знакомая мелодия за спиной.

«24 часа», смех Джехвана и девчачий танец от Санхёка.

… Небольшая сцена в праздничном зале. Хакён остановился, запыхавшись от быстрого темпа танца. Пьяные аплодисменты раздавались слабо и негромко. Почти никто даже не смотрел в его сторону, отчего презрение к этой толпе лишь усиливалось. Музыка остановилась, и Хакён смотрел в зал, ему было неприятно находиться здесь, стоять на сцене, как кукле, до которой никому нет дела. Два часа выступления, а толку никакого. Он здесь не был гостем, для всех он был неодушевленным предметом, как предмет мебели, призванный развлекать тусовку. От собственных мыслей было противно, но Хакён сохранял на лице дежурную улыбку. Несколько молодых парней поднялись со своих мест и подошли ближе к сцене. Один из них – виновник торжества, наследник знаменитой корпорации недвижимости. На его плече висла гламурная девушка в мини-платье и в туфлях, каблук которых разрывал привычные шаблоны красоты. Рядом с парнем встали два его друга – такие же дети богатых родителей, уверенные в своей вседозволенности.

- Станцуй-ка что-нибудь эротичней, – нагло бросил хозяин вечеринки. – Моей девушке стало скучно.

Хакён сдержался и вежливо произнес:

- Для этого вам надо было вызывать другого танцора.

Он ждал очередного трека, чтобы закончить свое выступление, забрать деньги и уйти отсюда. И никогда больше не вспоминать об этом.

- Что делать, если ты нравишься моей девушке? – засмеялся парень. Девушка наклонилась к уху парня и что-то прошептала ему. – У, даже так? Интересно. Говорят, если тебе юбку надеть от девочки не отличишь.

- Серьезно? – подержали веселье два друга мажора.

Хакён нервно сглотнул, желая ударить и уйти. Но тогда все будет напрасно – никаких денег ему не получить. Сжав кулаки, Хакён молчал. Быстрее бы уже включили новый трек!

- Эй, там, включите как нам «24 часа», – крикнул парень, веселясь ситуацией.

- Кажется, надо добавить эротичности, – произнес его друг.

Хакён не успел отреагировать, как на него кто-то сзади вылил ведро воды. Холодная вода окутала с ног до головы. Задохнувшись от ледяных струй, Хакён на время потерял дар речи. В зале раздался громкий хохот. Заиграла музыка.

- Танцуй, – насмешливо бросил хозяин вечеринки. Стиснув зубы от злости, стыда и ярости, Хакён смотрел вниз, чувствуя, как холодная вода стекает по волосам. Смех толпы звенел в ушах, вызывая тошнотворное чувство униженности. Гордость требовала спрыгнуть со сцену и ударить тварь, но Хакён стоял.

- Танцуй, ты ведь айдол, – снова засмеялся парень. – Или вопрос в деньгах? Так это не проблема. Вы же, как шлюхи, продаетесь любому, я доплачу, – парень достал бумажник, вытащил несколько купюр и бросил их под ноги небрежным жестом хозяина, который платит за удовлетворение своих потребностей.

Хакён не думал, что может упасть еще ниже, никогда не думал, что сможет такое стерпеть. От обиды и унижения ладони сжимались в кулаки, что еще больше позабавило гостей.

- Танцуй! Ты же не хочешь, чтобы тебя лишили гонорара? – цепкий взгляд злых глаз.

На шею словно накинули удавку и стянули так, что воздуха больше не оставалось, оставляя дергаться в нервных конвульсиях. Гордость? Она разве может спасти?

Хакён заставил себя улыбнуться, он собирался начать девчачий танец, который раньше исполнял для фанатов. Никогда раньше от его исполнения он не ощущал себя так мерзко, но Хакён готов был сделать это, он готов был стерпеть все. Только вот в толпе увидел знакомое лицо. В зале был Джехван. В стильном, белом костюме он выглядел как один из этих людей, он так удачно вписывался в атмосферу богатства денег и власти, что его невозможно было отличить от этих именитых отпрысков. Джехван смотрел на него с выражением презрения на лице. Хакён не мог заставить себя отвернуться, он смотрел на своего друга, смотрел на то, как Джехван подходит ближе, как достает из кармана бумажник, вытаскивает несколько крупных купюр и кладет их на сцену.

- Постарайся, Эн, – поднимая глаза, жестко и холодно произнес Джехван. – Ты же у нас главный танцор.

Его слова хуже удара ножом. Хакён, сдерживая подступающий комок к горлу от внезапного предательства, начал двигаться. В зале смеялись, а он улыбался, несмотря на липшую к телу мокрую одежду, на слезы, стекающие по щекам вместе с каплями воды…

Хакён вынырнул из своих воспоминаний, обнаруживая себя на полу, возле зеркал. Напротив маячили встревоженные лица Джехвана и Санхёка.

Джехван. Он был там. Среди тех, кто втаптывал Хакёна в грязь.

- Хён, ты как? Позвать врача? – Санхёк сидел на коленях возле него, как преданная собака, заглядывая в глаза.

- Ты так напугал нас! – произнес Джехван. – Что случилось?

Хакён смотрел в это лицо и не понимал, как после всего, что было в том зале, Джехван еще имеет совесть сейчас изображать преданного друга. Стало противно и страшно. А что, если и Санхёк никогда не был другом?

- Почему ты так на меня смотришь? – заволновался Санхёк.

- Вставай, давай, сходим к врачу, – протянул ему руку Джехван.

Голова разболелась сильнее, казалось, кто-то сильно встряхнул все мысли внутри, устроив там хаос. Хакёна тошнило. От этого крошечного воспоминания, от того унижения, через которое ему пришлось пройти. Медленно поднявшись, опираясь на зеркало, Хакён старался никуда не смотреть и не слышать этой музыки. До чертиков знакомой музыки, от которой выворачивало наизнанку.

- Хочешь, чтобы я станцевал? – ядовито улыбнулся Хакён. Джехван изменился в лице.

- Хакён, – беспомощно начал вокалист, кажется, догадавшись обо всем. – Хакён, послушай…

- Заплати, – чувствуя острую боль в груди, бросил Хакён. – Я бесплатно не танцую.

- Хакён, подожди, послушай…

Хакён не дал договорить ему, ударил парня, как хотел когда-то, и ушел.

Он выбрался из здания, выбежал на парковку, но не стал останавливаться. Он не был уверен, что в таком состоянии сможет управлять автомобилем.

Ему было плохо, так отвратительно плохо, что хотелось выть. Как много таких моментов осталось в прошлом? Неужели, Джехван и правда так поступил? Швырнул ему деньги, будто он не его друг, будто он просто продажное существо, не заслуживающее доброго слова. Смех толпы до сих пор звенел в ушах.