Каким образом, к своим без малого 23-25 годам Наоми сумела завоевать славу опасной преступницы? Дитя, почти девочка – осколок угасшего рода, – она по определению не умела признаваться в слабостях. Может быть, виной тому послужило особое нетерпимое воспитание Киёмидзу, об изощренности которого в кругах ниндзя ходило немало противоречивых слухов?

Однако бесспорным оставалось одно, куноити определенно имела внутренний стержень, сломать который было не так-то просто.

- Ненормальная…. – себе под нос буркнул Какаши, пытаясь встретиться с ней взглядом, который все время ускользал от него и был так же неустойчив, как и сама куноити, стоявшая на слабеющих коленях, державших ее, благодаря не дюжей силе воле. – И к чему, по-твоему, это притворство? Все итак наслышаны о твоем характере! Тебе нечего доказывать Конохе ломая себя. Пойми, наконец, мы не враги, Наоми. От того, что ты будешь стоять здесь, изображая то, чего в действительности нет, тебе лучше не станет. И авторитет твой не рухнет. Наоми Киёмидзу по-прежнему останется Киёмидзу – грозой мировых порядков, отъявленной уголовницей.

Наконец, отважившись посмотреть синоби в глаза, девушка грустно улыбнулась, поражаясь с какой удивительной точностью дзенин уловил ее внутренние тревоги, что заставляло ее сожалеть об их очевидности. Она чувствовала потребность открыться ему, доверится, но продолжала сдерживать ту патологическую тягу к синоби, которая неизменно увеличивалась под влиянием его чуткой заботливости, которую Наоми хотя мысленно и отвергла, все равно была ей приятна. Имелось кое-что, что останавливало ее. В частности последствия предыдущего, неудачного опыта взаимоотношения с мужчинами склада Хатаке Какаши.

Хедеки Киёмидзу оставил слишком глубокий след в ее судьбе. Его предательство, шашни с близкой подругой навсегда изменили Наоми, и она разучилась доверять людям.

Однако дзенин, словно, видел ее насквозь. Рядом с ним она ощущала себя, словно под сканером, сколько бы ни скрывала обуревавшие ее чувства, все они были, словно на ладони перед ним.

Не выпуская ее руки, дзенин легко поднялся с дивана, и, обойдя его с боку, подошел к ней. Она бросила на него беспокойный взгляд, инстинктивно напрягаясь, когда Какаши с улыбкой в глубоких глазах вдруг притянул ее к себе, словно тревожного ребенка, укрывая от невзгод в своих крепких и таких нежных объятиях.

Что, то было за чувство? Теплая волна окатила ее и, млея, куноити рефлекторно качнулась обратно. Однако и на это у нее уже было недостало сил. Дзенин оказался прав и в этом. Ее изможденное тело еще не готовое к физическим нагрузкам, отвергало их, и она держалась только лишь на градациях собственного упрямства.

Для девушки это был предел. Понимал это и Какаши. Рывком, словно пушинку он поднял девушку на руки. Издав протестующий возглас, Наоми, в недоумении уставилась на мужчину, неожиданно для себя совсем близко обнаружив его черные глаза, светящиеся пониманием и осеклась. Возмущенная, она с обреченным вздохом уронила голову ему на плечо, в бессилии стукнула кулачком по груди.

- Ненавижу тебя, ты понял? – еле ворочая языком, неразборчиво пробормотала она, едва шевеля губами, чувствуя, как опускаются ее налившиеся тяжестью веки. – Ты враг…. Предатель Хедеки…

- Кто такой Хедеки?

Этим вопросом встречал ее пробуждение Какаши на следующее утро после памятного инцидента. Он расположился в том самом кресле, которое накануне вечером облюбовала Куренай, и с отсутствующим видом невозмутимо листал потрепанный томик популярного нынче приключенческого романа «Приди, приди рай».

Вот оказывается, чем увлекаются знаменитый дзенин. А она почему-то полагала, что статусные ниндзя уровня Хатаке Какаши зациклены на свей работе!

Почему? Может быть, ей проще было думать о синоби именно таким образом, дабы обезопасить саму себя от мыслей о нем?!

Беззаботно щебетали птицы за окном. Их звонкие трели проникали через приоткрытую дверь балкона, наполняли помещение радостными трелями наступившей весны. И хотя давно отзвенели капели, полноценного тепла приходилось ждать еще очень долго.

Этим погожим весенним утром Наоми с трудом собрала свои разрозненные, разбегающиеся мысли в кулак, зло стрельнула в синоби взглядом.

- А что ты прячешь под маской, Какаши? – вопросом на вопрос отвечала она, угрюмо встретив его несколько смущенный взгляд. Дзенин быстро захлопнул книгу, деловито сунул ее во внутренний карман жилета.

Устремив на нее внимательный взгляд умных черных глаз, он широко расставил ноги, склонился, сцепив руки в замок.

- Погляжу, ты мастерица уходить от каверзных вопросов. Однако я хотел бы знать, почему ты назвала меня «Хедеки»?

- Брось! – Фыркнув, отпарировала Наоми. – Ты и сам от меня не отстаешь.

Новый день принес ей новые испытания, в данном случае на выдержку. Однако она уже чувствовала себя значительно лучше, потому и позволила себе привычное злорадство.

- Хотя, знаешь…. – подумав, добавила девушка, снисходя до разговора. – Я готова удовлетворить твое любопытство при условии, что ты удовлетворишь мое?!

- Хм… – хмыкнул ниндзя, опуская глаза, он качнул головой. Цепкая хватка у этой девчонки! Наверное, именно она позволила ей так далеко продвинуться в преступных кругах. Мало того, что Наоми была остра на язык и абсолютно безбашенна, она еще обладала и удивительным навыком выуживать информацию и извлекать выгоду из ситуации даже тогда, когда, казалось, все обстоятельства были против нее. – Прости…. Но я был первым, в этом плане. Так что предоставляю тебе право слова, Наоми. – исхитрившись, перевел стрелки Какаши.

Девушка нахмурилась, неодобрительно свела брови на переносице.

- Не понимаю, – удивилась она, – почему ты интересуешься моей личной жизнью? Ну, подумаешь, оговорилась?! В бреду, чего только не скажешь….

- Я, конечно, не навязываюсь, но, и ты пойми! Не каждый день мне сначала признаются в любви, а затем называют чужим именем.

- Я признавалась в любви? – Наоми похолодела. Ее бледные, пергаментные щеки, казалось стали еще белее.

Неотступно наблюдая за ней, Какаши утвердительно кивнул.

- Сам по себе факт не редкий, как ты и сказала, но меня поразило то, с какой нежностью и одновременно с ненавистью ты говорила об этом человеке. У меня сложилось впечатление, что он много значил для тебя, и возможно, стал источником разочарования?

«Черт!» – Наоми резко отвернула голову внезапном приступе накатившего отчаяния, избегая пытливого, все понимающего взора ниндзя. Ее разродившийся разум окончательно взбесился, раз ополчился против нее. То, о чем рассказывал Хатаке, казалось Наоми нереальным, но вполне допустимым!

Но как? Спрашивается, каким образом, это ненавистное, проклятущее имя могло вновь всплыть в ее памяти?! Она ненавидела его всеми фибрами своей души, однако, видимо подобное вытеснение не пошло ей во благо и в итоге злополучная память подвела ее в самый неподходящий момент.

Наоми с усилием овладела собой.

- Достаточно, чтобы похоронить саму память о нем. – отчеканила она, зло.

Но Какаши не унимался. Он словно получал удовольствие от того, что давил ей на больную мозоль, задавал вопрос за вопросом.

- Кем он был для тебя? Другом, братом, женихом? – с тактикой палача, допытывался синоби и тем самым практически привел ее в бешенство.

- Был, не был, не твое дело! – Вспылила она, в сердцах ударив по простыне ладонью. – Решил покопаться в грязном бельишке, только учти! И у меня найдется, о чем спросить!

- Прошу, начинай?! – учтиво откликнулся Какаши, откидываясь в кресле.

«Какая галантность! – скривилась Наоми, задыхаясь от бессилия.

- Мне донесли, тебе я обязана своим спасением?

-Вроде того….

- И что изволит пожелать знаменитый Копирующий ниндзя Конохи в качестве благодарности? Мне положено упасть ниц? – Ерничала она.

- Не стоит. – Предвосхитил жестом ее намеренное движение, дзенин. – Невольная благодарность из-под палки не стоит и гроша в моих глазах. Я выполнял свой долг. Здесь нечего добавить.