Тяжело! Контроль над чакрой в подобном дзюцу всегда давался ей особенно трудно. Помниться, старейшина Оото, тренировавший ее после гибели родителей, объяснял подобное явление недостаточным самоконтролем, и связанной с ней эмоциональной несдержанностью. Наоми и не пыталась оспаривать данное утверждение.

Эмоции – отправной пунктик ее неприятностей. Правда и с ними девушка со временем научилась мириться, используя их себе во благо. Она с трудом налаживала отношения с людьми, и в том не последнюю роль играл характер, за который ее если не презирали, то откровенно ненавидели. Что, однако, нисколько не огорчало девушку. Она была одиночкой и в этом не солгала Какаши.

Друзья – обуза для синоби. Лишний балласт для человека, чья профессия сопряжена со смертью и предательством. Наоми не стремилась обзаводиться ими, хотя связи периодически возникали, без какого бы то ни было стремления с ее стороны. Но с определенных пор, Наоми и вовсе зареклась от дружеских уз. Они претили ей. Вызывали стойкое отторжение в душе.

Фальшивое чувство привязанности порождало вечный мрак заблуждения в сердцах непосвященных. Она искренне верила, что люди в большинстве своем не способны на искренние чувства. Или же оно настолько недолговечно, что даже в лучше своем проявлении не выдерживает испытания временем.

Возможно, девушка не была бы столь категорична, если бы однажды не прочувствовала всю глубину дружеской несостоятельности на собственной шкуре.

А всему виной ее нынче покойный жених Хедеки и ее лучшая подружка Амая!

Черт! Ее до сих пор передергивает, стоило только вспомнить об них. Подлец Хедеки посмел спутаться с ее товаркой и сполна заплатил за это. Но Амая…. Гадина оказалась слишком изворотливой и отделалась лишь легкой встряской и если бы не заступничество старейшин клана, последовала за полюбовником.

Однако почему ее все еще тревожит это? Уж не потому ли, что в ее жизни вновь появился наглядный прототип женишка – Хатаке Какаши? Дзенин – внешне был практически идентичной копией Хедеки и совершенно противоположен по внутренним качествам темперамента.

«Но не время думать об этом Наоми!» – Одернула она себя. Протяжно выдохнув, девушка ощутил леденящий холод разливающийся по членам – цепной эффект использования техники. Чакра снижается до нуля, и даже лучший сенсор не сможет засечь ее.

- А где Хидан пропадает, Какудзу? В последнее время я редко вижу его. – Мимоходом поинтересовался Кисаме, медленно шагая по коридору. Плечистый и коренастый, он был практически так же высок и атлетичен, как и шедший рядом ниндзя.

Тускло мерцало золотистое пламя светильников в настенных держателях. Потревоженное сквозняком, гулявшим по сумрачным коридорам здания, оно глухо потрескивало, пощелкивая в тишине, отбрасывало на лицо нукэнина неясные блики, от чего его ровная, с неестественно голубоватым оттенком кожа казалась болезненно бледной. Маленькие, косящие у висков пуговки-глазки, глубоко сидящие под бесцветными бровями, заинтригованно поблескивали из-под банданы, на металлическом протекторе которой зловеще красовался перечеркнутый символ селения Тумана. В сочетании с атрофированными жабрами на скулах и тонкой линией мелких острых зубов делали его похожим на морскую хищницу – акулу.

- Если бы я знал? – Пожал плечами Какудзу. – В последнее время я и сам не знаю, где искать его. Он и прежде был дуболомом. Но теперь, похоже, окончательно умом тронулся.

- То есть? – Удивился Кисаме. – В прямом смысле? Впрочем, я всегда догадывался, что он немного не в себе. Вечно носится со своим полоумным божком, как там его? Дасан или что-то в этом роде…

- Дзясин-сама…. – Механически поправил Какудзу, поймав себя на мысли о том, что обычно это за него делал Хидан. Он действительно слишком трепетно относился к вере дзясенистов и верное произношение главного божества много значило для него. – Однако подобное поведение для Хидана как раз и является нормой.

- Тогда в чем проблема, не понимаю? Он вдруг перестал быть придурком и подался в монахи?

Какудзу сдавленно хмыкнул, бегло взглянул на собеседника, поразительная проницательность которого его отнюдь не удивила. Кисаме и Итачи – своеобразная парочка. Заправский молчун и любитель потрепаться, неудивительно, что они сработались. Показатели результативности в их группе на текущий период были самыми высокими, что автоматически выводило их дуэт на передовые позиции, тем самым выделяя среди общей массы всех прочих участников организации. Сам же Какудзу, в принципе не отличался особой словоохотливостью, но и ему ничто человеческое было не чуждо, и иногда, он все же позволял себе расслабиться и поговорить.

- К сожалению нет. Но то, что утратил былую беззаботность – это факт.

- Правда? – Недоумевал Какудзу.

- Именно. Он, то ходит с отсутствующим видом, то без остановки бурчит и жалуется. Пожалуй, я с удовольствием прикончил бы его, если бы мог. Но скоро задание….

- Не повезло тебе, Какудзу! – Прыснул мечник, ироничной ухмылке обнажив белоснежные зубы. – К статье о задании. Слышал, Лидер-сама вновь планирует отправить отряд в Коноху. Не удивлюсь, если это будет ваш тандем.

- Пф… – Мотнул головой Какудзу. – Скрытый Лист не наша территория. Да и норму свою в этом плане мы уже выполнили. Кьюби больше в вашей компетенции и Пейн-сама об этом прекрасно знает.

Скрипнув зубами, Наоми беззвучно выругалась. Отборные ругательства так и рвались наружу.

«Закон подлости!»

Пейн был для нее словно кость в горле, удивительным образом предугадывал малейшие ее действия. Вот и теперь, судя по всему, если доверять словам Кисаме, он сам того не ведая, норовил сорвать ее планы.

«Как же это у него получается?» – Думала куноити, в бессилии сжимая кулаки. – «Он мысли читать умеет?»

Но даже если и умеет, она не могла отступить сейчас. Назад дороги нет. Пусть не официально, но договор с Конохой вступил в силу и из этой сделки так или иначе она планировала извлечь как можно больше ценной информации касательно своего клана. Для них с сестрой – это шанс один на миллион, и она не могла упустить его. Может быть, это их единственная возможность разобраться в перипетии событий низвергшей Киёмидзу в бездну забвения. Это их возможность вырваться из кабалистической зависимости акацук. Стать, наконец, свободными, и жить, так как и полагается наследницам древнего, прославленного рода синоби.

Отчего-то она была твердо уверена в успехе задуманного мероприятия. Даже если в Конохе ей не удастся что-нибудь раскопать, есть шанс обзавестись полезными связями, которые смогут стать надежной подмогой в их войне с акацуками. Одно тревожило Наоми – Тенши. Чтобы не привлекать внимания, отправляться необходимо было немедленно, и времени связаться с сестрой у нее не было.

Оставалось надеяться, что сестренка обо всем догадается сама, и сумеет повернуть ее побег себе во благо.

Итак, отныне они враги. Ради будущего Киёмидзу….

Неджи взобрался на невысокий булыжник и положил ладонь на согнутое в суставе колено, устремил задумчивый взгляд светлых, прозрачных серых глаз на трепещущее пламя костра, которое потрескивая, наполняло пространство влажной, богом забытой пещеры за пределами городской черты, мягким желтоватым светом. Тени неясными, размытыми отблесками плясали под бугристыми сводами, придавая царящей внутри атмосфере нечто таинственное.

Обеспокоенность была написана на напряженном лице юноши. И время в ожидании тянулось бесконечно долго. Нервно барабаня кончиками пальцев по коленной чашечке, он слегка повернул голову, обратился к сэнсею с невозмутимым видом, стоявшему в нескольких шагах от него.

- Похоже, Наоми нас провела. Сомневаюсь, что она вернется. Мы ждем уже сутки, а от нее все еще нет вестей. Либо ее раскусили, либо она сама сдала нас и выжидает, чтобы застать нас врасплох.

- Вполне возможно, но вряд ли. – Усомнился Какаши. Подойдя к костру, он протянул к пламени ладони, наслаждаясь теплом, которое в этой влажной, пропахшей плесенью и сыростью пещере было единственным доступным средством комфорта. – Девочка не так проста, как может показаться. Мы не знаем ее истинных мотивов. Вполне возможно Наоми заинтересована в сделке намного больше, нежели мы предполагаем.