Нет, не может быть. Ее сестренка не дурочка какая-нибудь и не позволила бы этим головорезам так просто разоблачить себя. В противном случае, за ее жизнь она бы не дала и ломаного гроша.

Но там, на опушке, была явно ее сестренка в окружении акацук. Один из них – белобрысый и женственный – несомненно, Дейдара. Второго она не видела, но здесь легко было догадаться. Тупоголовый бестолочь работал в паре с Сасори. Мрачный кукольник – от него у Наоми осталось двоякое впечатление – не рыба, не мясо, но, несомненно, опасен.

Они обступили Тенши сзади, словно от чего-то ограждали, и это еще больше озадачило куноити.

«Засада?»

От мыслей не было спасения. Они одна за другой вспыхивали в голове, потухали, а следом появлялись новые. Наоми глубоко и взволнованно дышала, чувствуя, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

«Тенши!»

Это действительно была она! Родная, единственная, любимая сестричка, которой она так ни разу и не призналась в том, насколько дорожит ею.

Наоми застыла, уронив меч вдоль туловища. Стальное лезвие тревожно блеснуло в ярких лучах солнца. Где-то в глубине души она осознавала, что допускает преступную халатность, поддаваясь эмоциям, но это было сильнее ее…

Пока девушка предавалась охватившим ее тревогам, гениальный Учиха стянул на себя основные ударные силы Коноховского отряда – Хатаке Какаши и Неджи Хьюга, остальные же трое, в частности – Шикамару, по праву старшинства взявший на себя обязанности руководителя, непоседливый джинчурики и странная, молчаливая девчушка с пустыми, молочно-серыми глазами, в очевидных признаках которых Наоми без труда распознала легендарный бьякуган, обеспечивали прикрытие на передовой.

А Тенши все так же стояла на возвышении опушки примерно в нескольких стах метрах от места сражения, словно ожившая картинка-воспоминан¬ие, целая и невредимая смотрела на нее. Солнечные лучи, пробивающиеся через сучковатые кроны деревьев, освещали ее высокую стройную фигуру, а мягкий, ласковый ветерок колыхал шелковистые локоны сильно отросшей челки, падающей на лицо, заставлял подвески на канасаси в ее волосах заливаться серебристым звоном.

Колотящееся сердце готово было выскочить из груди. Но за охватившим ее ликованием, Наоми не забывала о том, где сейчас находится.

Поле брани – не место для эмоций, пускай частенько она позволяла себе подобные вольности. Только не сегодня. Тревога, на которую в привычных обстоятельствах она не обратила бы внимания, на сей раз не давала ей покоя. Сестра….

Окруженная врагами Наоми находилась в двояком положении, можно сказать, между молотом и наковальней. Не ведая, какими целями движимы акацуки, и какие помыслы витают в голове сестренки, тем не менее, она при любом раскладе не имела права подвергать Тенши опасности. Даже если она явилась убить ее. Что, кстати, было вполне возможно, при условии, что прозорливые акацуки запудрили ей мозги. Ведь еще не известно, какие небылицы они напридумывали, чтобы оправдать ее побег. Они могли обставить все так, что Тенши, в конечном итоге, возненавидела ее или, что еще хуже, сочла предательницей.

Кровные узы связывали их, но ложь сводила эти связи на нет.

Хидан лгал ей, чтобы выманить из селения и в качестве приманки использовал единственный аргумент, способный выбить ее из колеи.

Тенши!

В штате организации до такого извращения мог додуматься только один искушенный мозг – Пейн.

Рыжее чудовище, носитель легендарного рениннгана, возомнивший себя богом! Если бы он знал, насколько отвратителен ей?!

Наоми запылала от гнева, судорожно стиснув челюсти. Радость в ее душе быстро уступила место стремительно разрастающемуся чувству негодования.

Она стояла к Хидану спиной на расстоянии нескольких метров и, оглянувшись через плечо, заметила на его лице торжествующую ухмылку.

Сволоч!

Самые низменные ругательства потоком готовы были сорваться с ее уст, но озадаченный длительной неподвижностью девушки, ее опередил Наруто, тем самым отсрочив неизбежное.

- Тетушка! Тетушка! Ты в порядке? Помощь не требуется? – застыв на изготове и зажав между пальцами обеих рук кунаи, мальчишка устремил свой чистый, не омраченный алчностью пагубной жизни взгляд вдаль, туда, где на вершине опушки виднелись три неподвижные фигуры в черных плащах.

«Тетушка!»

Только сопляк Наруто имел наглость величать ее подобным образом, не рискуя при этом лишится головы. Куноити стала за собой замечать, что испытывает определенную слабость к таким вот смутьянам, смевшим перечить ей. Хидан, Какаши тому лишнее подтверждение.

Наоми потупила взор и по ее напряженному, сосредоточенному лицу пробежала сардоническая усмешка.

Слова Наруто, его поведение по отношению к ней в данной конкретной ситуации весьма отдаленно походили на грубоватое проявление заботы, что по определению не могло не вызвать скепсиса со стороны Киёмидзу.

Всю уникальность и полезность этого приторно-тошнотворн¬ого чувства командной солидарности, Наоми не имела возможности оценить, потому, как никогда не работала в команде, предпочитая ей одиночную деятельность. Дикая кошка, которая гуляет сама по себе – называли ее за глаза. И наемница всем своим образом жизни оправдывала это прозвище, и уже, прежде всего тем, что привыкла рассчитывать только на себя. Даже в паре с сестрой она испытывала крайнюю степень дискомфорта, ведь помимо основной наемнической деятельности, ей приходилось заботиться еще и о ней. Конечно, в совместной работе существовали свои преимущества. Прикрытие, взаимовыручка и прочая лабуда. Однако, по мнению самой Наоми, эти преимуществ было недостаточно, чтобы компенсировать все блага вольной, независимой деятельности.

Зависимость претила ей, как и многое другое, потому, вероятно, она и отреагировала столь неоднозначно, несколько озадачив юного коноховца.

- Кретин! Нашел о ком беспокоиться?! – фыркнула презрительно девушка и, не пытаясь казаться деликатной. Подстраиваться под кого-то было не в ее правилах. – Я провернула свою первую миссию ранга S, когда ты еще пешком под стол ходил. Думаешь, не справлюсь с этим недомерком?

- Правда? – голубые глазки джинчурики задорно блеснули, когда он повернулся к ней. – Именно по этой причине вы позволили врагу зайти вам за спину?

- Наруто-кун! – ужаснувшись непомерной дерзости друга, девчонка Хьюга, прижала ладонь к губам.

- Что? – недоуменно пожал плечами, как не в че не бывало. Девочка активно затрясла головой и залилась пунцовым румянцем, так и не ответив. Зато Хидан не упустил возможность вклиниться в диалог.

- Теряешь сноровку, Киёмидзу! – поддел ее он с важным видом. Видимо находя сие замечание очень остроумным, блондин расплылся в довольной ухмылке, блистая ослепительной белизной ровных зубов.

Язычник стоял в шагах десяти позади куноити, слегка отставив кусари-кама в сторону. Опершись на рукоять косы, он не спускал с девушки плутовских, горящих знакомым плотоядным огоньком, вишневых глаз.

«Кабель!»

Очевидно, он все еще находил ее привлекательной, ибо не мог утаить голодного блеска, сквозившего в их возбужденных глубинах.

«Хочет!» – поспешно решила Наоми и от осознания этого, липкий холодок прошелся у нее по позвоночнику.

Брр…. Оказаться вновь в его объятиях, в одной постели, испив этот пьянящий коктейль удовольствий – страшно, соблазнительно, но абсолютно не допустимо.

Нет…. И первого раза было достаточно. Второго – не будет. Хотя, если отбросить предубеждения и рассматривать их с Хиданом отношения через призму интимных удовольствий, то тут она не могла не признать его неоспоримые умение завести ее с пол-оборота.

Хорош, паразит!

Наоми напряжено сглотнула. Отчего-то у нее внезапно пересохло во рту, и она почувствовала непонятное волнение.

- Помнится раньше…. – после многозначительной паузы продолжал Хидан, небрежно вскидывая ворот дождевика. – Ты не позволяла себе такой вольности. Стареешь? Или шашни с Коноховским псом лишили тебя способности ясно мыслить?