Всё бы ничего, только неделя проходит, другая, месяц, а Рина не показывается со своими кулинарными открытиями. Поэтому как-то вечером я сам пошел к ней. Для сынишки гостинцев набрал, как положено, сам зачем-то приоделся, будто в кино сниматься собираюсь...
Открывает она мне дверь, а я стою столбом и на нее пялюсь. И никак не могу узнать ее. Вся она какая-то бледно-зеленая стала, иссохла, щеки ввалились, глаза погасли...
Увидела меня, на грудь кинулась, рыдает.
- Что случилось, Рина? - спрашиваю. - С сынишкой что-нибудь?
А она ни слова не может вымолвить, только трясется как в ознобе да зубами стучит.
Кое-как успокоил я ее, требую, чтобы выкладывала, в чем дело.
Ну, она и призналась.
- Берт, - говорит, - не могу больше!.. Разве это по-человечески?!.. Я же не смогу теперь жить без него!..
Дальше ее речь вообще бессвязной стала, но мне и так всё понятно. Растравил душу бедняжке своим признание в любви пришелец из прошлого. Черт его знает, может быть, в сердце каждой женщины, как заноза, засела с древних времен эта потребность - быть нужной мужчине, одному мужчине?.. Словом, о многом передумала Рина и внутренне совсем было решилась изменить свою жизнь, только... Только поздно уже было. И теперь она мучается, вспоминая Олега с его извращенной любовью к ней...
И всё твердит:
- Послушай, Берт, верни мне его, а?.. Куда он уехал, скажи? Я ведь за ним на край света готова!..
- А где сын твой? - спрашиваю, потому что в квартире как-то пусто и тихо стало.
- Я отдала его... В Гнездо. Понимаешь, я...
А сама опять плачет.
- Это что же, ты из-за Олега сделала? - спрашиваю, а нутро мое так и холодеет от нехорошего предчувствия.
- Да, - говорит она.
И тут меня наполняют сразу два чувства. Во-первых, жалость к этой несчастной дуре, поверившей какому-то проходимцу из прошлого и перечеркнувшей из-за него всю свою жизнь. А во-вторых, злость - и на нее, и на Извращенца одновременно...
Может быть, под влиянием этих чувств, а может быть, потому, что в действительности я сам был неравнодушен к Рине (до этого я уже потом допёр, когда ничего нельзя было исправить), только совершил я тогда такое, за что буду раскаиваться теперь до конца своих дней.
Я просто хотел как-то ее утешить, дать ей то, чего так и не сумел дать Олег... Короче говоря, я обработал ее как "семён". Я так старался при этом быть ласковым и нежным, я... я даже целовал ее!.. Но почему-то ничего хорошего из моей затеи не вышло. Она не сопротивлялась мне, нет, она только съежилась в комочек, глотая слезы, а когда я кончил, попросила бессильно:
- Уходи, Берт.
И голос ее в тот момент был таким, что я не помню, как оказался на улице, как бежал куда-то, то и дело натыкаясь на прохожих и видя перед собой только ее взгляд. Последний, безжизненный взгляд...
Понимаете, когда между нами произошло это, браслета на ней не было, и я даже не знаю, сумел ли я оплодотворить ее... Хотя теперь это не имеет никакого значения.
Потому что на следующий день Рина покончила с собой, бросившись вниз из окна своей квартиры.
Зачем она так поступила, зачем?!..
Она покончила не только с собой, но и со мной.
Я больше не смог быть общественным осеменителем. Не то чтобы я стал импотентом. Гораздо хуже: они с Олегом заразили меня этим непонятным, неприличным желанием любить одну-единственную, пусть самую невзрачную на вид, но мою женщину, и чтобы она тоже любила только меня, и чтобы я ей всегда был нужен - не только для оплодотворения и даже совсем не для этого!.. Любить ее так, чтобы без нее невозможно было жить на свете!
Но ведь я не умею этого. Меня никто не научил любить эту самую единственную и родную... Я же всю жизнь видел в этом только работу, только обязанность, только полезную общественную функцию... Как же мне научиться любить не в интересах всего общества, а лично для себя, как?!.. Не к кому обратиться, чтобы меня поняли. Не с кем посоветоваться - сочтут извращенцем, вот и всё. Вот если бы Олег был со мной рядом!..
И именно поэтому я торчу теперь каждый день на той самой скамье в Центральном Саду, где впервые встретился с ним. С утра и до темноты... А его всё нет и нет. Вполне возможно, что он никогда больше не появится в нашем времени, но у меня теплится в душе слабая надежда: а может, он все еще в нашем мире? Может быть, он решил тогда остаться, чтобы изменить нас? Ведь не может же быть так, чтобы он нас бросил!..
А пока я стараюсь не терять времени напрасно. Я пристально разглядываю тех женщин, которые проходят мимо меня. Я так хочу выбрать из них такую, которую мог бы полюбить! Так, как любили друг друга Олег и Рина...
Но почему-то у меня ничего не получается. И совсем не потому, что вокруг мало красавиц. Что-то, видимо, неправильно во мне самом. Наверное, где-то в моей душе скрывается едва заметная аномалия, которая не дает мне возможности испытать хоть раз в жизни счастье.
Как же мне ее отыскать? Как исправить?
Порой я с ужасом думаю, что задача эта никогда не будет решена. И тогда я начинаю лихорадочно убеждать себя в том, что ошибся в своих рассуждениях, и дело вовсе не во мне; что надо просто ждать - и любовь, рано или поздно, придет ко мне.
Так ошибаюсь я или нет - кто мне может подсказать?..
К о н е ц
