- Попробуй покормить малышей, - сказал ему тот, с фиолетовой кожей, что был моложе. – Зубки у них есть, может быть, смогут прожевать.

Детёныши и в самом деле стали усердно терзать кусочки мяса – видно, мать их подкармливала не только молоком. Съев всё с листа, так что их животики раздулись, как маленькие барабаны, они свернулись на подстилке рядом с Ланешем, некоторое время сонно щурились на пламя, а потом просто заснули. Рыжеволосый красавец тоже накормил ящера кусочками лепёшки и какими-то плодами, а потом, когда мясо дошло на огне, кусок был разрезан и поделен на всех сотрапезников. Такое нежное и вкусное мясо Ланеш попробовал впервые, но порция была огромной, и он с трудом справился с ней, с удивлением заметив, как черноволосый вешает над огнём очередную немаленькую порцию. Ящер же явно наелся, свернулся чешуйчатым клубком и уснул.

- Всё в порядке, - сказал рыжеволосый. – Мы тебя не обидим. Если хочешь, можешь пойти с нами. Меня зовут Лёня.

Потом он назвал имена всех остальных. Фиолетовокожих звали Шан-туле и Арш-пахва, черноглазого – Карам, а ящера – вообще странно. Уралмаш. Ланеш даже чуть не хихикнул, но сдержался, подумав, что высмеивать чужие имена нехорошо.

- Ложись спать, - сказал тот фиолетовокожий, которого звали Арш-пахвой, видя, что Ланеша разморило от тепла и сытной еды.

- А… а потом? – тихо спросил Ланеш, которому совсем не хотелось оставаться одному в лесу. А в этой странной компании ему было тепло и спокойно.

- Потом будет утро, и мы отправимся к своим, - сказал Шан-туле. А рыжий Льоня добавил:

- Если хочешь, то можешь пойти с нами. Ведь его же примут в посёлке, правда, Арш-пахва?

- Конечно, - улыбнулся старик в ответ, - тем более, что у него такое замечательное приданое.

- Что? – удивился Ланеш.

- Детёныши глара запечатлелись на тебя, - отозвался Арш-пахва. - Я помогу тебе обучить их, но их хозяином будешь только ты. Малыш, ты не представляешь, что за сокровище попало тебе в руки. Глары – верные друзья и преданные охранники, они никому не дадут тебя в обиду. Ты сможешь создать семью, у тебя будет любящий муж и дети…

Ланеш прерывисто задышал. Ему вспомнилось, как его насиловали, как было больно, страшно и стыдно. И ему предлагают пойти на такое добровольно? Вряд ли муж будет любить и ценить того, кто потерял свою девственность с двумя десятками мужчин. Он вспомнил семью папиного брата. Тот сначала был обещан другому, но его жених погиб. Дяде нашли другого жениха, но тот всё время попрекал своего мужа, что тот не сохранил его для себя, и даже бил. Хотя поведение дяди всегда было безупречным, муж находил к чему придраться. Только когда им удалось создать кокон, немного утихомирился. Но однажды явился домой, перепив дешёвого пойла из сушёных грибов Хны, и устроил страшный скандал. Дядя не мог уйти, оставив кокон, и муж избил его до смерти. Кокон тоже погиб. А муж дяди оказался на каторге, откуда не вернулся. Но Ланеш слышал, что папа шёпотом говорил отцу, что для бедного дяди так даже лучше. Даже когда его муж не скандалил и не бил его, он был очень жесток. Ланеш так понял, что каждую ночь муж старался причинить дяде как можно больше боли. И вот сейчас…

- Не хочу! Никакого мужа не хочу! Я лучше в лесу сгину! – вырвалось у Ланеша.

- Тихо-тихо-тихо… - к нему подсели с двух сторон Льоня и Шан-туле, стали успокаивать, - не захочешь, значит, не будешь. Никто тебя неволить не станет… будешь жить у Арш-пахвы, помогать ему… У него внук болен, ты ведь будешь ему помогать?

Ланеш всхлипнул и кивнул. Старый фиолетовокожий показался ему безопасным, у него точно не будет никаких плотских желаний… К тому же у него больной маленький внук… Ланеш будет им полезным. Его не прогонят. И о детенышах он сможет позаботиться. Может быть, его даже бить не будут, если повезёт. А если даже и будут – что такого? Отец всегда наказывал за малейшую оплошность, говорил, что дети должны быть разумными и покорными. А папа не возражал и вздыхал, только хмурился и не давал отцу наказывать слишком сильно. Так что ничего страшного, Ланеш это как-нибудь переживёт, главное – что обратно он не вернётся. Ни за что.

Так что успокоенный этой мыслью Ланеш перестал всхлипывать, свернулся на подстилке, прижал к себе сонно урчащих детёнышей и заснул. Он уже не чувствовал, как его накрыли чем-то лёгким и тёплым.

***

Когда найдёныш успокоился и заснул, Шан-туле сердито прошипел Арш-пахве:

- Ты в своём уме? Зачем ты ему про мужа говорить начал? Ему и так худо пришлось.

- Да уж, - поддержал его Лёнька. – Нехорошо получилось…

Карам промолчал, поскольку он с энтузиазмом уничтожал уже вторую ляжку лесного быка, которому не посчастливилось встретиться с голодным джинном. Но всем своим видом пройдоха выражал полнейшее согласие со словами Лёньки и Шан-туле.

Старый шаман в ответ огорчённо поцокал языком:

- Тц-тц-тц… Не сообразил. Старею. А вы правильно решили – пусть мальчик пока поживёт у меня. Успокоится, привыкнет, поймёт, что его никто обижать не будет. Да и внуку будет веселее выздоравливать…

После этих, в высшей степени справедливых слов, все уже хотели ложиться спать, но выспаться им в эту ночь было не суждено. К костру легко спикировали три крылатые тени.

- А, - пробормотал совершенно не удивлённый Арш-пахва, - стражи…

- Шан-туле? – удивился первый из новоприбывших. – Льоня? Арш-пахва? Откуда вы здесь взялись? Вы же на Звёздное плато ушли. А это кто с вами? И где вы взяли это жуткое чудовище? А это детёныши глара? О, и кто это с ними спит? Какой хорошенький…

- Уже вернулись, - отрезал Шан-туле.

- Ты кого тут чудовищем назвал? – возмутился Лёнька. – Сам давно в зеркало смотрелся?

- Видишь ли, Мир-кхур, - ехидно заметил Арш-пахва, - твой язык подобен горной реке, под твоими вопросами можно утонуть, как под лавиной, но я постараюсь ответить тебе так, чтобы ты понял.

- Ещё мяса кто-нибудь хочет? – невозмутимо поинтересовался Карам, вешая над огнём очередной здоровенный кусок, который скоро начал издавать вкуснейший запах.

- Карам, ты не лопнешь? – возмутился Лёнька.

- Не-не, - беспечно ответил джинн. – Я для гостей… и сам за компанию. Чтобы не скучно было. И вообще, мне силу восполнять надо, я столько лет даже чёрствой лепёшки в рот не брал.

Лёнька вздохнул, подумав, что поголовью лесных быков угрожает серьёзная опасность, но Мир-кхур произнёс:

- Тут вообще-то граница нарушена. Мы до сих пор никого не нашли.

- Считай, нашли, - махнул рукой Шан-туле. – Вот этот парнишка от Высших бежал, мы с ним в лесу столкнулись, когда он детёнышей глара от курумза спасал.

- А, - радостно сказал Мир-кхур, - вот и замечательно.

Все трое стражей быстренько подсели к костру и выслушали с раскрытыми ртами рассказ Арш-пахвы. Им пришлось продемонстрировать и красную траву, и чудесный кристалл, а приглядевшись к ящеру, Мир-кхур заявил:

- Не такое уж он и чудовище. Правильно, Льоня, пускай с нами остаётся. У нас и детёныши глара, и Уралмаш вот такой. Круто же.

Лёнька только глаза закатил. Мир-кхур был замечательным стражем и отличным охотником, только вот совершеннолетним он стал совсем недавно и вполне себе сохранил незамутнённое подростковое сознание. Отцы Мир-кхура по этому поводу не слишком печалились, считая, что главная их задача – отыскать сыну умного супруга, чтобы тот направлял его кипучую энергию в мирное русло. Арайя вообще не особо напрягались по поводу чужих личностных особенностей, принимая родню и соплеменников такими, как есть и не пытаясь вытесать из них некий идеал по своему образу и подобию, понимая, что никто не идеален. За это Лёньке так и нравился этот лесной народ.

- А как там в посёлке? – спросил Лёнька, когда все трое получили свои порции ароматного мяса.

В отчет на это стражи сделали странные лица, а Мир-кхур выдавил:

- Сейчас поедим и расскажем…

И Лёнька вдруг понял, что случилось что-то очень неприятное.