Сахель хотел послушать ещё, но внизу раздался подозрительный шум, и ему пришлось ретироваться. Он твёрдо решил сбежать из школы при первой возможности, но такой возможности у него не появилось. Уже на утро его вызвал к себе лекарь и напоил какой-то непонятной настойкой, от которой у мальчика сразу же закружилась голова, и захотелось спать. Он и заснул. А проснулся уже у первого господина. Первого господина, который превратил его жизнь в ад…

Сахель тряхнул головой. Нет, он не хотел вспоминать об этом. Не хотел вспоминать те события, которые, в конце концов, привели его на площадь к храму Меркеля. Больше ему было некуда идти, он уже успел понять, что в его происхождении кроется какая-то тайна, за которую его могут убить. А шлюхами у храма Меркеля никто не интересовался, кроме их клиентов. И встретить там Высшего было не легче, чем выжать воду из камня. Но господин всё-таки появился там и выбрал его и Лашьяма. Лашьяма его господин выгнал из дома, но он никогда не говорил – за что. Никто не говорил, и никто не удивлялся скрытности Сахеля. К тому же с Лашьямом у них завязалось что-то вроде приятельства – в хорошие дни он делился с Сахелем едой, а в плохие они вместе ночевали у подножия огромной статуи, в фундаменте которой сзади была трещина, в которую они могли втиснуться и чувствовать себя в относительной безопасности. Жаль, что господин отослал Лашьяма – тот наверняка тоже стал бы хорошим слугой…

Раздумывая таким образом, Сахель готовил завтрак для господина. Хорошо, что господин ещё не вышел из своих комнат – иначе Сахелю могло бы достаться. Но что же случилось? Не заболел ли господин?

Неожиданно дверь на кухню скрипнула и вошёл… Лашьям? Сахель удивился и даже слегка обрадовался – господин решил ещё раз воспользоваться услугами Лашьяма? Или захотел нанять второго слугу?

- Ты как здесь оказался, Лашьям? – удивился Сахель. – Это господин призвал тебя?

- Можно и так сказать, - ответил Лашьям и удивительно знакомым, не своим жестом поправил волосы. И вдруг произнёс с интонациями господина.

- Опять каша? Быстро пожарь мне мяса! С кровью! И побольше!

И тут Сахелю стало по-настоящему страшно.

========== Глава 20. В которой говорится, в основном, об обещаниях, ощущениях и чувствах ==========

- Ты как здесь оказался, Лашьям? – удивился Сахель. – Это господин призвал тебя?

- Можно и так сказать, - ответил Лашьям и удивительно знакомым, не своим жестом поправил волосы. И вдруг произнёс с интонациями господина.

- Опять каша? Быстро пожарь мне мяса! С кровью! И побольше!

И тут Сахелю стало по-настоящему страшно. Это был не Лашьям! Это говорил господин, каким-то образом оказавшийся в теле Лашьяма… Но как такое может быть? Это всё книги! Скверные книги! Недаром господин запрещал прикасаться к ним… Но что же теперь будет?

Пока эти мысли проносились в голове Сахеля, тело привычно выполняло приказ. Он достал кусок мяса, который сохранялся под чарами, ловко снял заклятье и начал нарезать восхитительно свежее мясо, такое свежее, что его не нужно было отбивать, тонким острым ножом. Он помнил, какое мясо нравится господину, хотя тот ел его редко, поэтому достал бутылку вкусно пахнущего масла аршии и раздул огонь в очаге, а потом стал накладывать кусочки мяса на железный лист с загнутыми внутрь краями, предварительно полив туда масла и посыпав каждый кусок мяса ещё более ароматными специями. По маленькой кухне вскоре поплыл аппетитный запах, и мясо стало покрываться золотистой корочкой. Для себя Сахель пожарил бы ещё некоторое время, но господин велел – с кровью… Поэтому Сахель снял аппетитно шкворчащее мясо с огня, красиво разложил по тарелке и с поклоном поставил перед «Лашьямом», не забыв добавить столовый прибор и бокал вина.

- С кровью, - тихо сказал Сахель, - как вы хотели, господин…

Лашьям удовлетворённо кивнул и занялся мясом, предварительно заявив:

- А ты можешь поесть каши. Она у тебя вкусной получается, но мне почему-то захотелось мяса. Хотя обычно я не слишком его люблю.

Это прозвучало как почти извинение, и Сахель немного успокоился. А потом сообразил, что для того, чтобы получить это тело, господин, скорее всего, убил Лашьяма, и ему вновь стало страшно. А мясо… Это было как память тела настоящего Лашьяма, который обожал именно жареное мясо с кровью. Не так уж часто оно перепадало им… у храма. Чаще всего приходилось брать кухеш* – этакую смесь разнообразных объедков, которые сбывали по дешёвке слуги из богатых домов. Много чего могло встретиться в этом оригинальном блюде – недоеденные фрукты, каша, варёные моллюски, копчёные рёбрышки, тушёные, солёные и маринованные овощи, даже остатки сладких пирожных. В общем, вкус у кухеша был своеобразный, но на три серебрушки можно было получить здоровенную миску, да ещё и кусок лепёшки в придачу. А уж как радовался Лашьям, когда в кухеше попадался кусочек свежего жареного мяса, да ещё такой, как он любил – с кровью.

Между тем «Лашьям» уже расправился с жареным мясом и спокойно сказал:

- Ты ведь понял, что я – не твой приятель?

Сахель кивнул:

- Да, господин, - и, хотя прекрасно понимал, что лучше молчать, всё-таки не выдержал, спросил:

- А что с Лашьямом? Он… он мёртв?

Господин нахмурился, и Сахелю на мгновение показалось, что пришла его смерть, но тут выражение лица «Лашьяма» изменилось, и он сказал почти мягко:

- А ты так привязан к этой мелкой шлюхе?

- Когда я оказался у храма… - тихо сказал Сахель, - он был единственным, кто мне посочувствовал и помог. Без него я бы не выжил… да, мы были привязаны друг к другу. Настолько, насколько это вообще возможно… при нашей жизни.

- Вы были любовниками? – продолжал спрашивать господин.

- У нас не было никакого желания заниматься сексом друг с другом, господин, - тихо ответил Сахель и с ужасом подумал, что сам копает себе могилу, но почему-то не мог остановиться. – У нас его и так было слишком много.

- Так-так… - задумчиво произнёс «Лашьям» и на несколько мгновений задумался. А потом сказал:

- Твой друг не мёртв. Я просто разделил его душу и тело, но душа его в целости и сохранности. И я могу её вернуть. Но не сейчас. Мне нужно сделать одно очень важное для меня дело. Ты должен мне помочь. И я верну душу твоего друга туда, где ей и положено быть. К тому же я заплачу вам обоим… по пять золотых.

- А можно я просто останусь вашим слугой, - неожиданно для самого себя сказал Сахель. – Здесь, в этом доме. А Лашьяму вы отдадите все деньги.

- Я думал, - удивился господин, - что ты захочешь уйти с ним.

Сахель покачал головой:

- Лашьям хитрый, и он справится, если у него будут такие большие деньги. Он никогда не пойдёт больше к храму, а сможет открыть собственную мастерскую. У него большие способности к вышиванию. А я… я хотел бы остаться с вами, господин.

В ответной реплике господина прозвучало ещё большее удивление:

- Ты рассчитываешь стать моим Роэтэ?

- Нет, господин, - грустно ответил Сахель, - я прекрасно понимаю, что шлюха должна знать своё место. Но если вы позволите мне остаться хотя бы в этом доме и поддерживать в нём порядок, я буду счастлив.

- И тебя не беспокоит, что я уже люблю другого?

- Нет, господин. У вас и должен быть чистый возлюбленный. Не такой, как я.

«Лашьям» задумчиво посмотрел на Сахеля:

- Всё же я не понимаю тебя…

- Это не страшно, господин, - сказал Сахель. – Я буду хорошим слугой и никому не проболтаюсь о ваших секретах.

«И моей любви хватит на двоих, если я буду рядом», - эти слова он всё-таки сумел удержать в себе.

- Хорошо, - отозвался господин. – Пожалуй, я доверюсь тебе. Но если ты предашь моё доверие, то позавидуешь преступнику, приговорённому к четвертованию.

Сахель покачал головой. Он не предаст.

Господин сделал последний глоток из бокала и сказал: