Но, несмотря на все усилия, войти в водопад всё никак не получалось. И вот в один далеко не прекрасный день Старший вошёл в комнатушку Лёньки не один. С ним было ещё два краснокожих – не такие богатыри, как Старший, но тоже крепкие и мускулистые.

«От таких не сбежишь… - подумал Лёнька и затосковал. Зачем Старший появился не один – было вполне понятно.

«Тебе некуда бежать… пока», - грустно отозвался Тиверин. Он тоже слишком хорошо понимал, зачем пришли за Лёнькой.

«Умеешь ты утешить», - огрызнулся Лёнька, хотя прекрасно понимал, что как раз Тиверин в происходящем совершенно не виноват.

«А ты не нуждаешься в утешении, Льоня… - отозвался подселенец. – Ты нуждаешься в своей Силе. Когда всё начнётся… ты должен шагнуть в свой водопад. Сделай это, иначе просто сломаешься и погибнешь. Ты понял?»

«Понял я, понял…» - отозвался Лёнька, и на этом диалог прекратился.

Между тем Старший, глядя на растерянного парня, грубо заржал:

- Что глазами хлопаешь, тупое животное? Ты должен гордиться – сегодня тобой займётся сам Повелитель!

Лёнька привычно изобразил непонимание, и Старший жестом показал: пошли, мол!

Лёнька покачал головой и не двинулся с места. Он не хотел себя показывать покорной овцой, безропотно идущей на заклание. Старший осклабился, показав клыки, и приказал своим подчинённым:

- Тащите его! Эту дохлятину ещё нужно помыть! Повелитель не любит, когда от тварей воняет.

Лёнька даже обиделся. Он, как мог, пытался следить за собой, но тоненькая струйка воды в отхожем месте не давала возможности нормально помыться, да и одежду он сменить не мог. Приходилось терпеть неудобства. А теперь его тыкали в то, что для участия в каком-то мерзком ритуале он недостаточно хорошо пахнет.

«Правильно, злись, - внезапно отмер Тиверин, - злость помогает держаться. На первых порах».

Лёнька лишь злобно фыркнул, как норовистый жеребёнок, служащие Отстойника приняли это на свой счёт. Один из них наградил Лёньку тычком под рёбра, отчего парень согнулся пополам, пытаясь вдохнуть. Подручные Старшего подхватили его под руки и резво выволокли из комнатушки, потащив по коридору. Лёньке наконец-то удалось вдохнуть, и он стал оказывать активное сопротивление, цепляясь мысками кроссовок. Один из тащивших его замахнулся на парня, стремясь ударить в лицо.

- Эй, - строго выкрикнул Старший, - никаких побоев! Повелитель будет недоволен!

Его подчинённый опустил руку и пробормотал что-то о сексуальных пристрастиях Лёньки. Судя по этой короткой, но полной экспрессии реплике они были весьма многочисленны и разнообразны. Лёнька услышал, как внутри него хихикнул Тиверин и высказал пожелание о не менее интересной и разнообразной сексуальной жизни для оскорбителя. Вышло у него изощрённее, тоньше и смешнее, поэтому Лёнька чуть не расхохотался в голос, но вовремя сдержал себя. Не стоило чрезмерно злить подручных Старшего – кто знает, что им разрешат после его встречи с Повелителем.

Идущий впереди Старший прижал руку к косяку овальной двери, и она плавно отъехала в сторону. За ней была комната, отделанная белоснежной плиткой. В полу зияла огромная овальная ванна с приятно пахнувшей голубой водой.

Ещё двое Низших - более изящных и тонких, чем подчинённые Старшего, немного напоминавших Ишмаля, но не настолько ухоженных и каких-то потасканных, облачённых только в белоснежные набедренные повязки, встретили их лёгким поклоном.

- Разденьте его! – приказал Старший, и его подчинённые, выпустив когти, мгновенно разрезали на Лёньке одежду, превратив её в кучку неаккуратных лохмотьев, небрежно отброшенную в угол. Лёнька снова попробовал возмутиться, но ему ловко вывернули руку, и он снова согнулся, зашипев от боли. В это мгновение с него сорвали кроссовки и просто толкнули в ванну.

Лёнька злобно выругался вслух, к счастью, по-русски, и все присутствующие при этой сцене дружно заржали. Кроме самого Лёньки, конечно.

Старший заявил:

- Он, наверное, и ванны никогда не видел, тупое животное! Эти, из прежнего мира, были и останутся грязными жалкими насекомыми!

«Только мы-то в вашем бывшем мире, а вы прозябаете на Изнанке!» - чуть было не вырвалось у Лёньки. К счастью, он сумел сдержаться. Не понявшие остроты момента, служащие Отстойника подобострастно захихикали словам Старшего. Тот же благосклонно ухмыльнулся, шлёпнул обоих тоненьких Низших по задницам и заявил:

- Помойте его хорошенько, потаскушки! Давайте, делайте своё дело!

Эти двое захихикали ещё громче и, размотав повязки и вооружившись чем-то вроде губок, нырнули в ванну к Лёньке и начали споро мыть его в четыре руки, всё время поглаживая то член, то яички. В общем, это было бы даже приятно, но Лёнька был настолько смущен и растерян, что даже не знал, как реагировать. Похоже, так же была растеряна и та часть его тела, которой уделяли непрошеное внимание. Поэтому манипуляции двух парней оставили его совершенно равнодушным. Хотя вымыли они Лёньку на совесть, что да, то да.

- Ну, вот, и на разумное существо стал похож, - проскрипел Старший, - вытаскивайте. Да подготовить не забудьте, а то сам обоих высеку.

- Мы своё дело знаем, Мельшегор! – фыркнул в ответ тот, что покрасивее. – Ты, вроде, никогда не жаловался!

После этого все дружно заржали ещё громче, чем в первый раз. Видимо, это была какая-то местная шутка, потому что Лёньке нисколько смешно не стало.

После того, как те Низшие, которых Лёнька стал называть «красавчиками», вымыли его, двое других ловко вытащили Лёньку из ванны, при этом норовя самым бессовестным образом потискать. Лёнька уворачивался и поневоле краснел, что снова вызывало смех, а парня злило до невозможности.

«Психи озабоченные!» - зло подумал он.

«Не знаю, кто такие «психи», а вот насчёт того, что озабоченные – это да, - меланхолично дал справку Тиверин. – Низшие обычно трахают всё, что шевелится, а что уже не шевелится – расшевелят и трахают дальше. А эта парочка, видно, из бывших Роэтэ – надоели Повелителю, вот он их сюда и отправил. Их специально обучают, что они… эээ… только принимающая сторона, так что тут, в Отстойнике, им не так уж плохо».

«Спасибо за объяснение», - мрачно отозвался Лёнька, которого крепко держали двое «бугаёв», а «красавчики» ловко натирали душистым маслом с сильным пряно-цветочным запахом. После того, как парень заблагоухал, как майская роза, один из «красавчиков» ушёл куда-то в другое помещение и приволок нечто, по внешнему виду напоминавшее самую обычную медицинскую клизму. Во всяком случае, цилиндрический сосуд с отходящей от него длинной гибкой трубкой с наконечником сложно было идентифицировать как-то иначе.

«Вот же блядь! – выругался про себя Лёнька. – А это ещё зачем?»

«А ты не понял? – вздохнул в его голове Тиверин. – Чтобы ты был чистым… внутри и Повелитель не испачкался…»

Лёнька взвыл и начал вырываться из рук «бугаёв». Когда раньше Тиверин говорил о возможном изнасиловании, это всё воспринималось Лёнькой как-то абстрактно. Видимо, ещё работала защитная реакция: «Такое не может произойти со мной! Только не со мной!». А вот теперь печальная реальность из неопределённого будущего превратилась в ужасную явь…

Попытку к сопротивлению «бугаи» пресекли очень быстро, снова выкрутив Лёньке руки. Его ничком швырнули на стоящий в углу каменный стол, и крепко прижали к нему. А что было потом – это было Лёньке очень стыдно вспоминать. Но клизму ему тоже поставили качественную – что да, что да. А после «красавчики» протёрли его душистой водой, ввели в задницу что-то толстое и неудобное, так что Лёнька уже было испугался, что его просто порвут… Но, видимо, у «красавчиков» был немалый опыт в подобных делах – обошлось…

При этом на Лёнькину реакцию никто внимания не обращал – и это было так мерзко и унизительно, что парень чуть не разревелся. Только всё больше разгоравшиеся внутри искорки злости и ненависти не давали ему сделать это.