– По-моему, замечательное качество, – осторожно сказала Люба.

– Да, но не в наше время. И не для мужчины, у которого жена – инвалид. За двоих ведь приходится работать. К тому же Клава сразу родила. Ей очень уж хотелось ребенка. Чтобы все было, как у людей…

– И чтобы подруги перестали смотреть на нее с жалостью.

– Может быть, – рассеянно сказала Анастасия Петровна. – Я об этом не думала. Мы с Оксаной просто порадовались тогда за Клаву. Я понятия не имею, почему Игорь от нее ушел!

– А он ушел? Бросил жену-инвалида и ребенка? Как-то не вяжется с вашим рассказом. Добрый, отзывчивый.

– Я же говорю: там что-то серьезное. А Игорь ушел, как настоящий мужчина, все оставил Клаве. И каждый месяц отдает ей ровно половину своей зарплаты. Хотя у него уже другая семья и еще один ребенок, сын. Но двадцать тысяч Клава получает от бывшего мужа ежемесячно, не смотря ни на что.

– Не густо. В Москве жизнь дорогая.

– Да, не густо, – согласилась Анастасия Петровна. – Но я уверена, что Игорь не утаивает ни копейки. Он не такой. Алименты, пенсия, зарплата… Клава не шикует, но и не бедствует.

– Она что, работает? Где?

– В том-то и дело. У Оксаны, в фитнес-клубе.

– Кем она может работать в фитнес-клубе, имея инвалидность? Как я поняла, она сильно хромает?

– Прихрамывает. Операции и долгое лечение все-таки дали результат. Клава работает… – Анастасия Петровна слегка замялась. – Гардеробщицей. Ну а что вы хотите? – тут же начала оправдываться она. – Какую работу Оксана еще могла ей предложить? На ресепшн работают двадцатилетние девочки, это ведь лицо клуба. Театр начинается с вешалки, а фитнес-клуб с ресепшн. В отдел продаж Клаву посадить? Она ведь инвалид. Мало двигается. Сильно располнела. Художественная гимнастика такая вещь… Бросишь заниматься, и тут же начинаются проблемы с фигурой. Ведь организм привык к чудовищным нагрузкам. Клава эти нагрузки давно уже «не выбирает». Вот вес и прибавляется. Выглядит она… В общем, плохо выглядит. На все пятьдесят. Трудно поверить, что когда-то ее прозвали Клаудия Шиффер.

– А для гардероба она выглядит хорошо? – не удержалась Люба.

– Она сама туда попросилась.

– А как же гордость?

– Гордость убывает по мере того, как прибавляются годы. Когда становится понятно, что ничего хорошего от жизни ждать уже не приходится, и надо брать, что дают. Маша подросла, ее надо одевать, учить. Клава не хочет, чтобы ее дочка была хуже других. Это ее единственная надежда. Репетиторы по английскому и китайскому, модные гаджеты, абонемент в престижный фитнес-клуб… На все это нужны деньги. Маше шестнадцать, ей на следующий год в институт поступать. Мать ее сватает на иняз. Сейчас в большой моде китайский, вот Клавина дочка им и увлеклась. Мать старается, тянет жилы, копейки считает, лишь бы дать достойное образование единственной, выстраданной дочери. Оксана, кстати, платит Клавдии больше, чем другим гардеробщицам. У них смена: три часа отдежурил – перерыв. Можно сходить в бассейн, поплавать. Или в тренажерный зал. Я не думаю, что в каком-нибудь другом месте Клаве будут столько платить. И так о ней заботиться.

– Мы с вами увлеклись рассказом о дружбе, – Люба опомнилась и посмотрела на часы. – Давайте все же к сути. В какую неприятную историю попали девочки?

– Да-да, – заторопилась Анастасия Петровна. – Все началось вроде бы с безобидного увлечения. С селфи. Заводилой у них всегда была Кристина. Она постарше, яркая блондинка, ну и семья Красильниковых очень обеспеченная. О Маше я уже сказала: она из неполной семьи. Мать инвалид, работает гардеробщицей. И внешне Маша мало похожа на мать, скорее, на Игоря. Что касается Алены, то вы ее видели, – Анастасия Петровна опять невольно вздохнула.

– Она, похоже, флегматик, – осторожно сказала Люба.

– Потому и не следит за собой, – в голосе у матери была откровенная досада. – Ей все по барабану. Кроме этого дурацкого селфи! – сказала она в сердцах. – Она понимает, что с такой внешностью делать ставку надо не на лицо и фигуру, а на антураж. Вот ее и затянули в эту группу.

– В какую группу? – с интересом спросила Люба.

– Экстремального селфи. У них есть странички в «Фейсбуке», «ВКонтакте», в «Инстаграме». Да везде. При желании вы легко их там найдете. В основном это подростки. Они ищут необычную натуру. Это все Кристина! Когда у человека все есть, он перестает этим дорожить. Подавай ему экстрим!

– Как же мать это допустила? Оксана?

– У нее маленький сын и работа. Кристину устроили в престижный вуз, купили ей машину, денег на карманные расходы дают в избытке… Господи, о чем это я! – спохватилась Анастасия Петровна. – Это ведь все в прошлом! Девочка умерла! И это ужасно!

– Как это случилось?

– Скажите, Любовь Александровна, я похожа на сумасшедшую?

– Странный вопрос. Нет, конечно!

– Я по профессии бухгалтер, я уже об этом упоминала, – Анастасия Петровна нервно тронула воротничок элегантной блузки. – Не верю ни в бога, ни в черта. Только в цифры. К гадалкам отродясь не ходила. Ко всяким там магам и колдунам. Но тут я теряюсь… Короче, поехали они ночью на кладбище. Алену мне удалось отговорить. Поэтому рассказываю со слов Маши. Они с Кристиной сделали селфи с каким-то крестом, потом отправились искать другую подходящую натуру. Дело было ночью, – Анастасия Петровна нервно сглотнула. – И вдруг из свежей могилы поднялся мертвец.

– Да вы что?!

– Представьте себе! Маша говорит, над могилой появилось что-то белое, потом крест повис в воздухе и поплыл к ним. А потом… Клавина дочь говорит, что он за ними гнался, упырь. И грозил кулаком. Мол, я до вас доберусь! Якобы он не смог выйти за кладбищенскую ограду. Силы не хватило.

– Какая чушь! – не выдержала Люба.

– Ха! Чушь! Это случилось месяц назад. За этот месяц погибли трое из группы экстремального селфи. Скажите мне, это тоже чушь?

– Кто умер? И как?

– Один парень разбился на мотоцикле. Буквально через три дня после того, как Маша с Кристиной побывали на кладбище. Пытался сделать селфи на бешеной скорости, обгоняя машины.

– В этом нет ничего удивительного. В том, что он отвлекся и не справился с управлением.

– Хорошо. Буквально через неделю после его смерти девятнадцатилетний парень пустил себе пулю в висок из папиного пистолета, делая все то же экстремальное селфи.

– Бывает. Я сегодня читала о подобном случае. Только там была девушка и травматический пистолет. А здесь, как я поняла, боевой?

– Да. А вы не находите это странным?

– Свидетели были?

– А как же! Все «несчастные случаи» запротоколированы. За мотоциклистом ехали еще трое. Их там целая банда. О самостреле с боевым оружием рассказали родители парня. Они уверяют, что патроны в доме были только холостые. Откуда в стволе взялся боевой, непонятно. Свидетельницей гибели Кристины была ее лучшая подруга Маша.

– Да-да, что там с Кристиной?

– Она хотела сесть в шпагат на подоконнике. В фитнес-клубе, на последнем этаже.

– А сколько их всего?

– Три. Но это здание нестандартное. Ведь там бассейн и спортзал. Поэтому верхний этаж – это не то, что третий этаж в обычном панельном доме. Высота огромная! Там очень хорошее место. Вид на парк, на Москва-реку. Кристина хотела сделать панорамное фото.

– А как насчет шпагата? Девочка уверенно на нем сидела?

– Конечно! У нее ведь мама – мастер спорта по художественной гимнастике. Причем, международного класса.

– Это еще ни о чем не говорит.

– Это как раз говорит о многом. Кристина тоже занималась художественной гимнастикой. Просто у нее нет такой силы воли, как у Оксаны, ее матери. Я хотела сказать, не было, – тут же поправилась Анастасия Петровна.

– Или ей нет смысла упираться. Простите, не было. У нее ведь и так все имелось в избытке. Что бы ей дала какая-то медаль?

– Наверное, вы правы. И вот она сорвалась, когда пыталась открыть окно. Ей, видите ли, мешала рама. Кристина рванула ее, пошатнулась, не удержалась, и…