— Я?

   — Тебя он к себе подпускает. Я видела, как он радостно скакал вокруг тебя вчера вечером, так что этот вопрос не обсуждается.

   — А может граф сам...

   — Розалинда, ты представляешь, чтобы граф мыл свою собаку?

   Я в растерянности покачала головой, а мачеха только кивнула.

   — Вот и не говори глупостей. По поводу торжества: я составила список гостей, тебе осталось внести в него своих знакомых и друзей, кого желаешь видеть на празднике, а также разослать им приглашения. И ещё, Розалинда, тебе исполняется семнадцать, время подумать о замужестве. Приглашай на праздник не только своих подружек по пансиону, но и подходящих молодых людей. Я со своей стороны уже выбрала нескольких кандидатов, ты познакомишься с ними на вечере.

   Я только кивнула, понимая, что спорить с мачехой бесполезно.

   — Ещё я пригласила кузена твоего отца. По-моему, он завидная партия.

   — Барона? — я не сдержала гримасу отвращения, — но он старый и такой мерзкий.

   — Прекрати, Розалинда! Барон — видный жених, и он тебе подходит как никто другой. Он наследник поместья и титула, так что, будь добра, веди себя с ним соответственно. А насчёт его возраста, так он не настолько стар, дорогая. Меня выдали замуж в пятнадцать за дремучего старика, который отдал богу душу лишь спустя восемь лет. Потом только я вышла за твоего отца, сделав выбор самостоятельно. Юные особы не выбирают себе пару. А тебе грозит остаться старой девой, особенно учитывая, что твоё приданое не так уж и велико. И разве ты не хочешь, чтобы владения семьи и дом, в котором выросла, перешли твоим детям?

   Я решила, что лучше всего будет промолчать, не вступая с мачехой в спор. Иначе Катрин начнёт читать одну из тех длинных утомительных проповедей, которые вызывали у меня головную боль.

   — Надеюсь, ты понимаешь, что я стараюсь для твоего же блага, —закончила тираду Катрин. — А сейчас ступай, помой Рика, после займёшься письмами.

   Обречённо отвернувшись от мачехи, я ушла в дом, чтобы переодеться в простое платье, которое пес непременно испачкает.

   Удивительно, что после происшествия в салоне, доберман, кажется, действительно меня признал. А может всё дело было в объятиях его хозяина, и если бы Джаральд вёл себя со мной грубо или ещё как-то проявил антипатию, то и пёс бы относился не лучше, чем к остальным. Стоит признать, что добермана я по-прежнему побаивалась, но ослушаться мачеху не посмела.

   Переодевшись, я вышла на лужайку. Слуги уже принесли ведро чистой воды и губку. Я приблизилась к яме, в которой рылся довольный пёс, и позвала:

   — Рик.

   Псина подняла чумазую морду, коротко тявкнула, и в один прыжок очутилась на краю ямы. Я невольно отшатнулась в сторону, но, взяв себя в руки, поманила собаку.

   — Рик, хороший пёсик, пойдём, я тебя вымою. Ты такой грязный.

   Словно прислушиваясь к тому, что я говорю, доберман склонил голову набок, а потом послушно приблизился на несколько шагов. Осторожно протянув руку с губкой, я замерла, следя за его реакцией, но пёс стоял неподвижно, словно статуя. Осмелев, я провела губкой по его боку, вновь отклонилась, но Рик не шелохнулся. Тогда я подступила ближе уже гораздо уверенней и стала тереть бока животного с меньшей осторожностью.

   Я периодически погружала губку в воду и вновь протирала блестящую чёрную шерсть. Вокруг нас на земле уже образовались маленькие лужицы грязи, зато собака стала почти чистой. Когда я наклонилась к ведру в очередной раз, радуясь, что почти закончила с мытьём, послышался негромкий свист. В тот же миг Рик вдруг метнулся ко мне и опрокинул на спину, встав передними лапами на грудь. Я замерла от страха, не смея шелохнуться, а над головой раздался тихий смех. Тот самый, из-за которого мурашки удовольствия пробегали по телу, даже когда я дико злилась, прямо как сейчас.

   — Отдыхаешь, Рози?

   Граф подошёл ближе, хлопнул добермана по спине, и псина убрала лапы с моей груди и отскочила в сторону.

   — Вы, вы... я испачкалась из-за вас!

   — Милая Рози, ты такая неловкая, упала прямо в лужу. — Джаральд откровенно веселился и даже не протянул мне ладонь, чтобы помочь подняться. Когда я выразительно посмотрела на него, он лишь пожал плечами, указывая взглядом на мои руки по локоть в грязи. Я села на земле и встала на ноги без его помощи, оглядев испачканную юбку и чувствуя, как промокло на спине платье. С досады бросила зажатую в ладони губку обратно в ведро и отвернулась от отчима, быстро зашагав к дому. Вдогонку вновь долетел тихий довольный смех.

   На составление списка у меня ушло больше времени, чем я рассчитывала. Сперва по привычке просто перечислила старых подруг, но потом стала вспоминать, что кто-то из них уже вышел замуж, и следует включить в список супруга, кто-то находится в положении и не сможет приехать, а одна из девушек даже успела овдоветь, так что скорбящая виконтесса вряд ли имела возможность посетить празднество. С именами подходящих молодых людей было сложнее. Сходу могла назвать только нашего соседа, ну и пару-тройку его друзей. Хотя, учитывая то, что Александр проявлял ко мне симпатию, его друзья вряд ли захотят приударить, а тем более посвататься. Решив, что занесу их в список только ради Катрин, записала все имена плюс титулы и занялась заполнением приглашений.

   Когда я закончила с корреспонденцией, голова уже гудела и настало время ужина. Я поднялась из-за стола, разминая затёкшие пальцы, а в дверь негромко постучали.

   — Войдите.

   Слуга внес в комнату поднос, на котором лежало письмо. Я взяла чистый неподписанный конверт и уже по аромату, исходящему от дорогой бумаги, догадалась об имени адресата.

   — Спасибо, Дин, можешь идти.

   Когда я развернула письмо, то прочла в нём примерно то, что и ожидала — Джанет приглашала нас с Люси подъехать к ней завтра вечером. Значит, теперь нужно придумать очередную отговорку для мачехи, почему мне срочно понадобилось в Меррингтон. Подойдя к платяному шкафу, я раскрыла створки и стала придирчиво осматривать наряды. Можно было бы отговориться покупкой платья к празднику, но Катрин уже заказала его, выбрав самый модный фасон — без красивого платья не поймаешь выгодного жениха.

   Может тогда купить амазонку? Объясню тем, что у зелёной слишком тесный жакет. Он ведь и правда сделался узок. В последнее время у меня наконец-то стала появляться фигура, грудь увеличилась в размере, бёдра округлились. Как говорила Катрин, я из тех, кто поздно расцветает и позже увядает.

   Превосходно, это станет отличной отговоркой, мачеха ведь терпеть не может мой мужской наряд.

   Обрадовавшись, что нашла хороший предлог, я переоделась к ужину и спустилась в столовую.

   Сегодня кроме нас троих никого не было. Наверное, Катрин решила немного отдохнуть после вчерашнего светского раута и потому не пригласила гостей. Джаральд сидел на одном конце стола, а мачеха на другом. Кажется, на соблюдении традиции настоял сам отчим, а Катрин была бы рада сидеть рядом с ним. Мне отвели прежнее место по центру, и сейчас я уткнулась носом в тарелку, то и дело сдерживая порыв, повернуть голову и полюбоваться графом. Как досадно чувствовать, что как бы он надо мной ни насмехался, я не могу избавиться от своего влечения.

   В этот раз Джаральд не подшучивал, попросту даже не обращал на меня внимания и не вовлекал в их с мачехой беседу. Я даже понять не могла, что обиднее, когда он меня дразнит или когда совсем не замечает.

   Воспользовавшись моментом, когда супруги замолчали, приступив к десерту, я попросила у Катрин позволения поехать завтра в Меррингтон и пояснила, что именно хочу купить.

   — Когда ты отправишься? — строго спросила мачеха. — Мне ещё требуется твоя помощь в подготовке к празднику. Завтра будут высаживать кусты для лабиринта. Или предлагаешь мне самой за всем наблюдать?

   — Но вы сами предложили необычно оформить лужайку, и наверняка у вас лучше чем у меня получится всё сделать красиво. А поехать я планировала завтра утром, чтобы успеть снять мерки и забрать готовую амазонку на следующий день.