Каюсь: поняв, что Поттер решил меня игнорировать, я действительно попытался вывести его из себя, хоть таким образом спровоцировав на ответный разговор:

– Он мог бы написать мне записку. – Любая переписка в замке контролируется действующим директором…

Они говорили ещё что-то, но я их уже не слышал, впервые за этот долбаный месяц встретившись взглядом с вечно ускользающим от меня гриффиндорцем. И столько невысказанного чувства было в этих зелёных глазах, что я с трудом удержался от того, чтобы не разорвать контакт.

«Я пытался мысленно достучаться до тебя, но ты не хотел меня слышать». «Я не знал о планах директора и не сообразил, что ты попытаешься это сделать». «Я чувствовал твою боль…» «А я – нет. Прости…» «Чары директора властны надо мной только до окончания школы… Осталось двадцать восемь дней». «Двадцать восемь дней, тринадцать часов и сорок минут. Потерпим?» «А куда мы, нафиг, денемся? Ты поможешь Герми «довести до ума» зелье? Для неё это важно». «Конечно, но, вообще-то, я придумал кое-что получше…» «Что?» «Увидишь, это сюрприз». «Забыл предупредить, у меня идиосинкразия к сюрпризам». «Потерпишь», – я послал ему ехидную улыбку, собираясь продолжить мысленный диалог, но чья-то настойчивая рука, теребившая рукав моей мантии, уже вывела меня из состояния сосредоточенности на объекте, необходимого для ментального общения. – Профессор… Профессор… Занятие закончилось. Нам надо спешить на Трансфигурацию. Можно мне оставить у себя книгу? Я хотела бы внимательней её изучить. – Разумеется, мисс Грейнджер. Кстати, это касается всех здесь присутствующих: хватит прятаться по таинственным убежищам. С сегодняшнего дня у вас по понедельникам, средам и субботам официальная отработка в лаборатории с восьми и до одиннадцати вечера. Так что будем работать с антидотом в нормальных рабочих условиях. Да-а, – протянул гриффиндорке листок с написанными на нём названиями пяти зелий, – это ваше персональное задание к следующему занятию. – Но, профессор, они же не входят в программу! – А вы имеете что-то против этого? Если так, то я отменю задание. Выбор за вами… – Нет-нет! Это даже интересно, всегда хотела… Ой! Простите, профессор. Я подготовлюсь. – Вот и отлично… И начались наши легально-нелегальные посиделки. Кроме работы над антидотом, наконец-то сдвинувшейся с мёртвой точки, почуявшие свою выгоду в общении со мною семеро заговорщиков очень быстро превратили Ужас Подземелий в своего персонального репетитора для подготовки к Т.Р.И.Т.О.Н.ам, и мне приходилось из кожи вон лезть, чтобы соответствовать оказанному ими доверию. Ведь, в конце концов, я не был Мастером Чар и Трансфигурации. Пришлось срочно обновлять «подзаржавевшие» знания. Две недели я спал по четыре часа в сутки, разрываясь между работой над заказами Министерства и Аврората, преподаванием, поисками в библиотеке, тестированием очередной модификации приготовленного Грейнджер антидота, ненавязчивым натаскиванием юной ведьмы в искусстве Зельеварения и копанием в библиотеке. Доходило даже до того, что засыпал прямо за проверкой сданных семью курсами четырёх факультетов опусов. Дамблдор пытался, было, отменить наши дополнительные занятия-отработки, но тут уж за них горой встали «мои» семеро студентов, и он вынужден был оставить нас в покое. В конце концов, его Сигнальные чары я ни разу не нарушал, общаясь с любимым парнем только ментально во время наших вечерних посиделок. Кстати, ребята сами же и решили проблему проверки домашних заданий младшекурсников, оставив мне лишь пятые-седьмые курсы. Вы бы видели, с каким непередаваемым удовольствием слизеринцы издевались над сочинениями 1 – 4 курсов Гриффиндора и Пуффендуя, а близнецы Уизли – над аналогичными произведениями Слизерина и Райвенкло. Иногда это было даже забавно, но в любом случае избавляло от лишней работы, освобождая время для общения с Гарри и «натаскивания» Грейнджер. Единственным, что напрягало гриффиндорцев, было моё довольно жёсткое давление на их подругу, которую я за две недели заставил сварить мне почти сорок зелий повышенной сложности. Девчонка ходила вымотанная и похудевшая, но я упорно отмалчивался, не желая раньше времени объяснять остальным мотивы своего поведения. Кризис, конечно, назревал, но я надеялся, что буря не разразится до сдачи юной ведьмой последних тестов. И оказался прав… почти… Скандал произошёл аккурат после их сдачи, когда я после пятидесяти девяти зубодробительных заданий теста задал Грейнджер последний вопрос: – Как вы думаете, мисс Грейнджер, почему я дал вам программу, отличающуюся от заданий ваших друзей? – Я… не знаю, профессор… – Ай-яй-яй, единственный неверный ответ из всех полученных…

Но мне не дали вдоволь посмаковать ситуацию. Молчавшие два последних дня заговорщики, с большим неодобрением поглядывавшие в мою сторону, словно сорвались с цепи, заговорив все разом:

– Да сколько же можно над ней издеваться?!

Признаться, я был удивлён, что в хоре защитников девушки был даже голос моего крестника.

– Столько, сколько надо, – положив на парту перед вымотанной насмерть ведьмой найденную мною в своих «закромах» брошюру, я снизошёл для пояснений: – Я действительно никогда не брал Учеников, хоть и являюсь Мастером Зельеварения. Потому что не нуждаюсь в присутствии надоедливых, вечно лезущих куда не надо детей. Так что все зелья, которые я заставлял варить мисс Грейнджер, и сегодняшние тесты нужны были для прохождения ею экзамена на звание… – Подмастерья??!! – юная ведьма наконец-то вчиталась в строки заглавия, написанного на брошюре. – Но… но для сдачи этого экзамена необходимо не менее трёх лет Ученичества?! – Где это написано? Весь смысл Ученичества состоит в том, чтобы подготовить соискателя к экзамену. У простого студента не хватит знаний и умений, чтобы сдать его. – Но я… – Но вы не простая студентка. Завтра же в Гильдии Зельеваров мы подпишем соответствующий контракт, и вы будете официально признаны моим Подмастерьем. – И каковы же будут мои обязанности? – Для начала – довести до ума антидот, – я знал, что работа над стабилизацией зелья уже подходит к концу, и продолжил, нацепив на лицо преувеличенно-скорбную мину. – К тому же, вам придется взять на себя приготовление экспериментальных зелий для Аврората. К сожалению, в связи с предстоящими экзаменами у меня совершенно не остаётся на них времени. Да, кстати, контактировать по этому вопросу вам придётся лично с начальником Отдела Быстрого Реагирования Кингсли Шеклболтом. Девушка метнула подозрительный взгляд на Гарри, потом вгляделась в моё лицо, но мы ответили ей практически одинаковыми недоумённо-непонимающими гримасами, что ей не оставалось ничего другого, как только неуверенно улыбнуться: – Да. – Что “да”? – Да, я согласна на ваше предложение, сэр.

Гарри ухитрился незаметно мне подмигнуть:

«Классно разыграно. Даже я чуть не поверил в третирование. Из тебя получилась неплохая сваха». «Молчи, детёныш демона…» «М-м-м…»

Молчать-то он, конечно, молчал, но через ментальный канал в моё сознание полились яркие картинки, одна другой зрелищнее и горячее.

«Что ты творишь? И откуда, позволь поинтересоваться, такие познания в однополых отношениях и мужской анатомии?» «Близнецы воспоминаниями поделились». «Прокляну… импотенцией». «Не жалко крестника?» «Вот только ради него и не буду. Совсем извёлся парень». «Пора Люциуса «дожимать». Я сделал всё, что мог. Он доведён до «кондиции», дальше давить опасно – может сорваться». «Я уже пригласил его в среду вечером на чашечку коньяка. Предупреди всех, что следующей «отработки» не будет, и, во имя Мерлина, напоите Драко «Успокоительным» перед разговором с отцом». «Да-а, как бы он своей истерикой нам всю малину не испортил. Что бы придумать?» На память пришли уютные покои бывшего слизеринского декана, на которые я, уходя, снова наложил чары Консервации: «Пусть твои друзья-приятели устроят ему романтическое свидание в НАШИХ комнатах. Там их даже Дамблдор не сразу обнаружит». «А это – идея. Поговорю с близнецами…» «Мерлин в помощь…» «Без Великого разберёмся, но всё равно, за пожелание – спасибо». И разобрались. Честно сказать, я опасался встречи со старым другом, ведь стоило Люциусу учуять хотя бы капельку, хотя бы отголосок запаха фальши, как он, словно спущенный с поводка терьер, не успокоился бы до тех пор, пока не раскопал всю подноготную нашей интриги. И тогда держитесь все правые и виноватые! Мой друг никогда не умел прощать попытки манипулирования собой-любимым… особенно неудачные. Но всё обошлось. Едва завидев стремительно шагнувшую в мою гостиную из зелёного пламени камина стройную фигуру с королевской осанкой, я приготовился к бою. Но, поймав затравленный взгляд старого приятеля, позволил себе усмехнуться. Да-а, «пятая колонна» в лице Гарри поработала что надо. Оставалось только «ювелирная доводка до ручки». – Здравствуй, Северус. Я получил твоё приглашение. Тебе удалось что-нибудь узнать? Или как-то повлиять на моего упрямого наследника? Э-э-э, крепко же его достал «Александр Крам», если мой помешанный на играх друг забрасывает меня вопросами прямо с порога, даже не убедившись в наличии Заглушающих чар на помещении. – Люциус, я тебя не узнаю. Неужели всё так серьёзно? – Более чем. Мы вынуждены были составить предварительное соглашение… Теперь вся надежда только на непостоянство и ветреность моего сыночка. Вот уж никогда не думал, что буду надеяться на этот его недостаток. – Кстати, я, кажется, понял, что привлекло его в Краме. – Что? Слава? Мускулы? – Не-а… – я позволил себе несколько двусмысленно улыбнуться. – Не томи. – Неутомимость. По школе ходят вполне конкретные слухи, что болгарин в постели способен затрахать даже лошадь. – Хмм… Интересная метафора. Парень и впрямь недурён, но… Если честно, я не понимаю это навязчивое желание наследника Малфоев подчиняться. – Каждому своё. – Ты что-то узнал? – Поговаривают, что Драко – не единственный любовник Крама. – И что? Это не повод отказаться от брака. Пока один из них не откажется от помолвки, катастрофы не избежать. А Крамы не откажутся – они слишком плотно держат нас «за жабры». – Жаль, а я надеялся, что этого будет достаточно. Жаль… Правда… – Что? – Да так, пустяки. Приглашаю тебе разделить со мной бокал прекрасного коньяка под чудесную закуску, приготовленную хогвардскими эльфами. – Северус, о чём ты хотел сказать? – Люциус принял из моих рук бокал и, устроившись в кресле у камина, продолжал гипнотизировать меня взглядом. Я позволил себе лёгкую гримасу досады и неопределённо покрутил в воздухе рукой: – Ничего конкретного. Просто… тут близнецы Уизли опять отличились. Знаешь таких? – Фредерик и Джордж? Да, конечно, у меня с ними пара деловых контрактов. Практичные и хваткие молодые люди. Никогда не думал, что скажу это, но этому помешанному Артуру повезло с детьми. Во всяком случае, с первыми пятью. Особенно с близнецами. Эх, если бы у моего Драко была хоть пятая, нет, даже десятая доля их изворотливости и склонности к интригам. – И ты можешь им доверять, зная, на что способны эти хитрецы? – То, что они обещают, они выполняют всегда. Надо только внимательно следить за тем, ЧТО же они обещают. – Кого-то мне это описание напоминает… – Согласен, я и сам такой. Но мы, кажется, отклонились от темы. Что там не так с этими близнецами? – Да всё так. Просто мои слизеринцы тут взялись выслеживать их ночные перемещения по школе и обнаружили весьма живописный тройничок в одной из заброшенных аудиторий Подземелий. – М-м-м… Есть чьи-то воспоминания? Скинешь? – Я их специально не фиксировал, но запомнил только один эпизод… – Какой? – С какой жадностью на эту парочку смотрел Драко. И после этого я заметил одну ма-аленькую особенность… – Да прекрати ты тянуть кота за хвост! – Твой сын в последующие дни, уделял письмам Крама гораздо меньше внимания, чем раньше, зато очень часто стал заглядываться на гриффиндорский стол… – Близнецы… – Да. Ты помнишь, как он подглядывал за нашими играми с мальчишкой-хаслером у мадам Адели? И какой у него при этом был взгляд? – Двое! Ну, конечно! – Только… – я напустил на себя сожаление. – Что? – Н-нет. Они, конечно, умные парни, но это же УИЗЛИ! Ты только представь, какая физиономия будет у Артура, если он услышит о том, что его сыночки встречаются с твоим Драко. Да от одного его вида молоко у всех британских коров скиснет. – Да-а… Представляю… – Люциус с задумчивым видом допил коньяк, поставил бокал на столик и, словно внезапно о чём-то вспомнив, начал собираться: – Ты прости, Северус, но у меня ещё дела в Министерстве. – Какое может быть Министерство в девять вечера? – Министерство-то быть, конечно, не может, но дела остаются делами, – его лицо заметно повеселело, в глазах вместо обречённости светился азарт «взявшего след» интригана. – Ну, что ж… надеюсь, ты как-нибудь навестишь меня? – Не знаю, не знаю… Вот через десять дней закончатся экзамены, и мы точно пересечёмся с тобой на Выпускном балу. – Удачи. – Увидимся, – и Люциус, махнув на прощание рукой, исчез в пламени камина. А на следующий день, прямо после практического экзамена по Чарам, Драко под предлогом плохого самочувствия матери сорвали в Менор. Вернулся он только после ужина, чуть бледный, но явно довольный собой. Ещё через два дня близнецы получили письмо от своего поверенного в Гринготсе, что их финансовым состоянием очень интересовался некий сиятельный лорд… блондинистой наружности и, судя по намёкам гоблина, получил-таки сию засекреченную информацию. Рыбка клюнула. Оставалось подсечь и вытащить на берег. Ещё неделя, несмотря на идущие через каждые два дня экзамены, прошла в напряжении, отнюдь не связанном с боязнью получить плохую оценку. И вот, наконец, однажды вечером на наши «отработки» заявилась наша малфое-уизлевская троица, сияющая, словно золотой галлеон, с экземпляром подписанного Брачного контракта в руках. Весьма выгодного, надо сказать, для обеих сторон. Причём, официальная помолвка вкупе с объявлением дня свадьбы была назначена на Выпускной бал, так же как и аналогичный документ, подписанный Блейзом, Рональдом и Виктором. Всё! Обратного пути у загнанных в ловушку аристократов не было! И храбрая компания из семи начинающих кукловодов этого мира под командованием вашего покорного слуги торжественно отметила свою первую в жизни победу совершенно неприемлемым с точки зрения морали распитием спиртных напитков и обжирательством на ночь, крайне вредным… по словам колдомедиков… Вот только меня это почему-то совершенно не заботило. Наверное, я устал быть серьёзным и правильным, или, как и предполагалось, гриффиндорщина – заразное заболевание. Знали бы вы, чего мне стоило в тот вечер расстаться со своим зеленоглазым наваждением. Но я справился… Мы справились… И даже лежа в холодной одинокой постели, я засыпал, улыбаясь никому не видимой в темноте улыбкой, и вспоминал наш последний «разговор»: «Осталось два дня». «Уже меньше». «Что мы будем делать потом… после того, как я закончу Хогвардс и буду свободен от заклинания Дамблдора?» «Увидишь». «Р-р-р, я уже говорил, что не люблю сюрпризы». « Я постараюсь, чтобы этот тебе понравился…» «Я действительно постараюсь…» «Ты только дождись…» «… Гарри…»