А добыть личинок просто: подсачеком выгрести прибрежный мусор и выбрать из него этих козявок. Насаживать их надо с хвоста к голове, потому что окунь, например, берет их с головы и частенько отрывает ее.

Добывая личинок, не надо бросать обратно пиявок, может, к вечеру они будут самой нужной наживкой. Для успеха ловли на нее жало крючка надо выводить из трудно прокалываемого тела.

На суматошных

Весною над прогретой водой появляются вислокрылки - маленькие бабочки, серые и черные, с белыми точками на крыльях, с длинными и короткими усиками. Нередко вечером травянистый берег словно выстреливает фейерверк насекомых. В таких местах они суматошно падают на воду (кажется, прямо в рот рыбе), вьются над траврй, вокруг рыболова, заползают в штанины, за воротник. Успевай ловить проворных и на крючок, вводя его в нежное брюшко насекомых от головы к хвосту, не обнажая жала. Понаблюдав, как они в панике трепещут на воде и пытаются взлететь, надо также ухитриться играть насадкой на крючке и облавливать суводи у плотин и на ослабевающем течении, у травянистых берегов. Можно удачно половить поверху без грузила, течение и ветер помогут приманке плыть естественно и на разных глубинных "этажах" водоема, но уже с грузилом. Клюют красноперка, плотва, голавль, уклейка, реже язь. Бывает, зацепится за крючок и лещ-тяжеловес, а на мормышку, наживленную вислокрылкой, и окунь.

Хранится насадка в сухой закрытой коробочке. Впрок заготавливать ее на стоит: она живет недолго, быстро разлагается. Прохладным утром вислокрылка со сложенными "гробиком" крылышками, полуоцепенев, сидит на бетоне, железе парапета, плотины, моста, на камнях, на дереве, на траве, и запастись ею легко.

И нетрудно сделать ее имитацию. Отрезать вершинку голубиного серого пера так, чтобы осталось 0,5 см стволика, который надо проколоть тонкой иглой, куда и ввести жало крючка с бородкой. "Крылышки" надо подровнять, и на воде такая "вислокрылка" будет с расправленными крылышками, словно живая. Имитация годится и для ловли нахлыстом.

Вот так усики!

С надеждой отличиться на перволедье Москвы-реки, вооружился я самыми популярными столичными мормышками, дефицитным рубиновым мотылем. Товарищ, Владимир Николаевич, встретил меня вопросом:

- Привез мотыля?

- Отличного.

Ну и положи его в холодильник. Когда-нибудь пригодится.

- А что, не выходной ты?

- Да нет, половим, - улыбнулся он. - Только не мелочь на мотыля, а окуней-горбачей и красноперку на нитку... Не возражай, а смотри и наматывай себе на ус, как надо наматывать.

Слыхал я, что зимой мормышка с черной шерстинкой на крючке более уловиста, чем наживленная мотылем, но над лункой мне все-таки при этом эксперименте приходилось добавлять мотыля.

И вот товарищ взял черную швейную нитку, сложил вдвое, набросил двойную петлю на крючок мормышки, затянул у бородки и, делая петли вокруг крючка (как портниха заметывает петли), закрыл весь крючок - рубчиком наружу. Последний раз продел одну нитку, сделал с другой ниткой узел у дробинки и концы коротко обрезал.

- А усики надо б оставить, - заметил я.

- Усики уж ты оставляй под носом.

На льду я был доволен, как школьник, получивший "пятерку": в моем ящике барабанили крупные окуни.