Сяомэй зависает над головами "старших братьев" и показывает мне непристойный жест. Ну вообще совесть потерял. Затем он оттопыривает указательный палец, а потом и большой, словно ведет отсчет до...

В дверь звонят.

Детектив Дайити и еще дюжина легавых в разных чинах. Бинго!

- Доброе утро, госпожа Ямада, - говорит Чэнев сыночек. - А мы -- к вам в гости. С обыском.

И улыбается, словно орден только что получил. Может, уже предвкушает?

- Это еще почему?

Полицейский показывает мне прозрачный пакет:

- Узнаете предмет внутри?

- А то! Это моя сумочка. Цвета малинового мусса, - отвечаю.

- Она найдена на месте преступления и на ней эксперт обнаружил следы крови.

- Неужели!

- Угу. И я полностью уверен, что эта кровь вашего дядюшки -- Ямады Кенты. Так что вы у нас -- главная подозреваемая. На данный момент.

- Понятненько. И ордер у вас тоже, поди, есть, офицер Дайити?

- А то!

И подсовывает мне под нос бумажечку с подписью прокурора. Печать на месте, не подкопаешься.

- Ну заходите... коль пришли. Обыскивайте.

Делать-то мне теперь что? Никто не знает, не? Я тоже вся на измене.

Легавые торжественно шествуют опять же в гостиную. И опаньки! А там уже вся верхушка преступного клана собралась. Гангстеров больше, но у полицейских есть оружие. Впрочем... Черт! Я так и знала! У моих гангстеров оно тоже имеется. Нет, никто ножом или пушкой не размахивает, но у парней на лицах появляется выражение... какое бывает у людей с ножами и пушками. Детектив Дайити весь цепенеет, он такого расклада точно не ожидал.

Сцена, хоть в кино снимай, а хоть в мраморе ваяй. Полная комната вооруженных мужиков, в углу скорчился зашуганный господин Ким, под потолком весь в развевающихся нездешним ветром шелках завис сияющий от восторга Сяомэй, а посредине я -- в желтой пижамке с капюшончиком. Шедевр, мать его! Шар, идрить его, Судьбы!

По-хорошему, сейчас самое время сделать финт ушами. Что-то неожиданное. Например, предложить гостям пиво, а самой повалиться на диван и закутаться в плед с головой. И пусть сами разбираются. Собственно, еще вчера я бы так и сделала. Но теперь я несу ответственность за своих кланников. И как будущая глава "Трилистника" не вправе бросать дело на самотек.

- Ребята, - говорю я парням. - Ведите себя прилично. Как, блин, цивилизованные люди. Ага? У нас же, типа, траур, помните?

Красавчик первым приходит в себя. Поправляет душащий его унылый черный галстук и вежливо так говорит:

- Ага! Здрасьте, господа легавые, добренького всем утречка. Мы тут пришли утешить бедного ребенка, потерявшего единственного родственника. Сами понимаете, девочка очень расстроена, а мы ей не чужие все-таки.

Полицейские очень даже понимают. Особенно, детектив Дайити.

- Мои дорогие...

А! Чего уж теперь стесняться-то? Всем и так всё ясно.

- Мои дорогие братья уже уходят. Им надо готовиться к погребению моего безвременно почившего дядюшки.

Кланники стоят рты разинув. Вот же ж дубьё!

- Правильно я говорю, братья мои дорогие? - настаиваю я.

Молчание. А потом брату Фу прилетает пинок пониже пояса от доброго брата Сейдзи.

- Доооооо! - орет тот. - Нам уже пора!

Полицейским волей-неволей приходится посторониться, чтобы пропустить гангстеров на выход. Остается только Мелкий.

- Всего наилучшего, братья! - щебечу я им во след. - Берегите себя!

Последним пытается выскользнуть господин Ким, но его останавливает детектив Дайити.

- Заложник?

Путанные объяснения испуганного домовладельца только усугубляют его положение. Расспросов и объяснений хитрожопому клопу теперь не избежать. Чтобы знал - длань нашего правосудия не только цепкая, но и весьма когтистая.

А вот теперь настал мой черед выделываться.

- Чего стоим, господа стражи порядка? - интересуюсь. - Обыскивайте. Время идет, а я еще даже в уборной не была. Кто хочет водички -- в холодильнике. Пиво там же... Черт! Вы ж на службе! Растворимую кашу не предлагаю.

Явив тем самым необходимый минимум гостеприимства, устраиваюсь на диване и в плед заворачиваюсь. Всё! Я -- в домике. Мелкий рядом и он на страже. А с меня хватит дурдома.

Легавые разбредаются по квартире и принимаются шмонать каждый уголок в моем доме. Все, кроме детектива Дайити. Он подсаживается ко мне.

- Так как все-таки ваша сумочка очутилась на месте преступления, госпожа Ямада?

- Вряд ли она пришла к дяде сама, - вздыхаю я тяжко и рассказываю ему как было дело. Скрывать мне особо нечего, кроме тематики ссоры.

- И когда я уходила... Ну хорошо, хорошо, - исправляюсь я под укоризненным взглядом детектива. - Когда я бросила в старого... ммм... дядюшку сумочкой и отчалила, то он был живее всех живых. Орал и матерился, как в лучшие свои годы.

- Я смотрю, вы не слишком опечалены его смертью.

- Вовсе нет. Я и опечалена, и еще больше озабочена. Кстати, а как конкретно он гикнулся?

- Ваш лексикон, мисс Ямада... далек от совершенства.

- Что ж вы хотели из девушки-гангстера? - усмехаюсь я. - Мы все такие. А дядю я никогда не любила. Он был хитрым и злобным, очень опасным человеком, который тридцать лет держал всех в кулаке. И совсем немного извращенцем. Если я правильно догадалась в какой обстановке он помер.

Дайити очаровательно смущается и розовеет гладко выбритыми щеками. Ну, какая лапочка!

- Вы правильно догадались, но подробности являются тайной следствия.

- То есть он не просто скопытился от повышенного кровяного давления в самый ответственный момент? - уточняю я.

- Если эксперт подтвердит мою догадку, то мы смело назовем это убийством, - отвечает легавый. - Итак, кто же мог желать смерти вашему дяде?

- Все подряд, - хмыкаю я.

Дядя Кента за 35 лет преступной активности нажил себе неисчислимое множество врагов. Примерно сто из них готовы остаток дней своих провести в тюрьме лишь бы изничтожить главу "Трилистника".

- А вы, Рин?

Тут есть о чем призадуматься.

- В первый раз я крикнула ему "Чтоб ты сдох, сука!" лет в четырнадцать, - припоминаю я. - До этого момента только думала. Но зато по многу раз на день.

- А кроме того, вам выгодна его смерть, как никому другому, госпожа Ямада. Вы ведь унаследуете всё его имущество и самое главное -- главенство над "Трилистником".

И в эту секунду меня вдруг озаряет. Мысль прекрасная и соблазнительная пронзает мой мозг насквозь.

- Имущество... Недвижимое и движимое... О да!

Я себя практически не контролирую -- мерзко хихикаю, потираю ладони и злобненько так скалюсь, производя на легавого, должно быть, не самое лучшее впечатление. Даже Мелкий на меня косится с подозрением.

Ну и пусть! Я ведь теперь стану хозяйкой Боко! Всё, сучий сын, ты попался!

Моя квартира просто создана для обысков -- просторная, чистая, минималистично обставленная. Ищи не хочу, хоть вдоль, хоть поперек. Везде светло, всё видно. Никаких труднодоступных мест. Пусть-пусть ищут.

- Хозяйка, ты есть хочешь? - спрашивает Мелкий. - Давай я тебе кашу сделаю?

Каша у меня теперь стойко ассоциируется с проглотом-наперсточником. И так же упрямо не лезет в горло.

- Кстати, а где ронин? Не объявлялся? - интересуюсь я, словив себя на мыслях о Рё.

Мелкий плечами пожимает и смотрит на меня с подозрением. Спорим, он тоже подумал, что ронин мог запросто дядюшку пришить. Вот только зачем оно ему? Откровенно говоря, если бы я увидела хоть какую-то реальную пользу от смерти Кенты, я бы сама его давным-давно порешила. Но признаваться в этом я легавым не собираюсь.

Тем временем детективу звонят криминалисты из лаборатории. Очень не вовремя, потому что он только-только заикнулся о том, что пока заканчивать обыск.

- Вот как? Во всех образцах? А в крови?

И все же Хиро офигенный красавчик. Как у Чэня, с его-то протокольной физиономией, такой симпатичный сын получился? С другой стороны, кровь родная -- не вода, детектив, поди, бабник редкостный. В свободное от службы время.