— Вы из «Кершул». — Девушка засовывает ноги в черные туфли на каблуках. — Вчера мы получили вашу телеграмму. Вы рано. Мы ожидали вас не раньше следующей недели.

— О, я просто была тут поблизости, — соврала я. Буду придерживаться этой версии.

— Вы из Сан-Франциско? — спрашивает девушка, хватая сумочку и закрывая за собой дверь. Судя по голосу, она в недоумении, но, тем не менее, улыбается мне. — Доктор Стендер находится в корпусе №20. Я провожу вас.

— У меня были дела на Восточном побережье. — Мы начинаем спускаться по лестнице. Наверное, мне стоит прекратить болтать. Чем проще ложь, тем лучше. Так нас учили в Пиле. Я свою слишком усложняю. Они раскусят меня.

Девушка останавливается в коридоре и смотрит на меня.

— Не в Гарварде? — Сейчас в ее голосе чувствуется резкость.

Я прочищаю горло.

— А где корпус №20?

Девушка смеется, толкает дверь и придерживает ее для меня.

— Вы такая забавная. Корпус №20. Вы же знаете, где он. Там раньше была Рад.Лаб.⁷ «Кершул» спонсировал ее.

Я киваю головой, хотя не понимаю ни слова из того, что она говорит.

— Конечно. — Черт возьми. Я все порчу. Хватит болтать. — Как, вы сказали, вас зовут?

— А я не говорила. — Девушка останавливается и протягивает руку. — Я — Мона. Мона Хирш, ассистент доктора Стендера. — Она пихает руку в сумочку, достает пачку сигарет, засовывает одну в рот и прикуривает ее. — Сюда.

Я не могу пошевелиться. Мои ноги словно приросли к месту. Потому что это Мона. Мона. Будущая жена Ариэля. Будущая бабушка Эйба. Однажды она станет сенсеем по карате.

Не думая, я протягиваю руку и вытаскиваю сигарету из ее губ; бросаю на землю и топчусь по ней.

Мона в ужасе смотрит на меня.

— Зачем вы это сделали?

Как я должна ответить на это вопрос? Я не могу сказать ей, что через несколько десятилетий она умрет от рака легких, вызванного ее пагубной привычкой. И я определенно не могу сказать ей, что профессор, любовь всей ее жизни, будет совершенно подавлен ее смертью.

— Сигареты вызывают рак, — бурчу я.

Мона пожимает плечами.

— Мне девятнадцать и пока еще рано волноваться по этому поводу.

— Нет, не рано. — Я никогда не встречалась с этой женщиной, но знаю о невосполнимой потере, к которой приведет ее смерть через много лет. — К тому же не думаю, что доктору Стендеру нравятся курящие девушки. — По крайней мере, это правда. Ариэль постоянно злился, когда кто-то начинал курить в его присутствии.

— Не нравятся? — спрашивает Мона, и я слышу это в ее голосе. Она уже влюблена в Ариэля. Я знаю, что они познакомились в МТИ, но по рассказам Мона была выпускницей, а не девятнадцатилетней студенткой. Может быть, поэтому я ничего об этом не слышала? Или они стали встречаться только через несколько лет? — Откуда вы знаете?

— Он упоминал об этом в нашем разговоре, — говорю я.

Мона поднимает бровь так, что я тут же жалею, что открыла свой большой рот, но потом она показывает на огромное уродливое, кажущееся бесконечным, здание.

— Корпус №20.

Мы заходим в темный коридор, и Мона ведет меня в крыло «В». Пол скрипит, а большинство окон заросли по углам плесенью. Я потираю ладонями предплечья. Это место выглядит таким жутким.

Мы остаемся на первом этаже и проходим еще один грязный коридор, пока не упираемся в последнюю дверь. Мона придерживает ее, и неожиданно из-за какого-то странного приспособления высовывается невысокий худой мужчина. Ариэль. Я резко останавливаюсь. Он выглядит немного более взрослой версией моего парня.

— Доктор Стендер, — перекрикивая шум прибора, произносит Мона, — это мисс Харт. Она из «Кершул Групп».

— Так быстро? — Ариэль выключает небольшое приспособление. Оно представляет собой два диска, соединенные тонкой медной проволокой. В основании механизма расположен тонкий серебряный переключатель. — Я ожидал Джека Бриггса. Именно с ним мы и вели переговоры. Но он должен появиться только на следующей неделе.

Ариэль молодой. Такой молодой. Я привыкла видеть его пожилым мужчиной с седыми волосами и пигментными пятнами на руках, а не элегантной, подтянутой и слегка более взрослой версией Эйба. Мое сердце стучит как сумасшедшее. Я скучаю по Эйбу. Я старалась изо всех сил забыть о нем и продолжать жить дальше, но теперь, когда он стоит передо мной, мне хочется подбежать и прижаться к нему всем телом.

«Это не Эйб», — говорю я себе. Не Эйб. Ариэль. Мне нужно сосредоточиться.

— Он не смог приехать. Я вместо него. Из Сан-Франциско. — У меня дрожит голос.

— Вы сказали, ваша фамилия Харт? — скептически интересуется Ариэль. Я была такой наивной, когда думала, что моя неубедительная и слабо продуманная история прокатит. — Ах, да, мы ведь уже с вами разговаривали, ведь так?

Я пытаюсь не показывать своего потрясения. В какие игры играет Ариэль? Либо он и правда разговаривал с некой мисс Харт из «Кершул Групп», либо что-то подозревает. Должно быть, последнее. В конце концов, какая крупная инвестиционная группа станет нанимать на работу подростков? У меня ничего не получится.

— Именно так. — Я протягиваю ему руку. — Но у меня сегодня мало времени. Не могли бы вы показать, над чем работаете?

— Разве Джек на передавал вам чертежи, которые я посылал ему? — Ариэль начинает копошиться в бумагах, лежащих на соседнем столе.

— Нет, — отвечаю я.

— Куда же я ее положил? — громко удивляется Ариэль. Мона становится рядом и помогает ему искать, а потом вытаскивает из кучи на столе простую коричневую папку.

— Это она? — спрашивает Мона таким голосом, как будто уже и так знает ответ.

Ариэль забирает у нее папку.

— Спасибо, Мона, — даже не посмотрев на нее, говорит он. Она немного грустнеет, и я понимаю, что они еще не пара. Он практически не замечает ее. — Можешь идти.

Мона выходит за дверь. Ариэль перебирает бумаги в папке и даже не прощается с ней. Мне больно за нее. Чувствую себя так, словно это на меня не обращает никакого внимания Эйб. Знаю, я не должна вмешиваться в прошлое и подправлять вещи, особенно ради собственной выгоды, но разве сейчас это имеет какое-нибудь значение? Если я провалю миссию, никто и никогда больше не увидит меня снова.

— Она очень хорошенькая, — говорю я Эйбу.

Ариэль вытаскивает несколько листов бумаги из папки, а потом смотрит на дверь.

— Кто, Мона? Наверное. Вот, наши окончательные чертежи для этой красавицы. — Он стучит по приспособлению, с которым работал, когда я пришла — по механизму с двумя дисками и медной проволокой.

Я смотрю на чертежи. На первой странице изображена сама конструкция, каждая деталь которой подписана и обозначена стрелочкой. Все последующие листы — это сложные математически вычисления. Я не имею никакого понятия, что они означают, и не вижу ничего, что бы указывало на генетическую связь. Этот механизм вообще имеет какое-то отношение к часам Стражей? Я смотрю на часы на столе. С момента моего перемещения в 1962 год прошел час. Значит, в настоящем пролетело уже три. Это плохо.

Я убираю бумаги.

— Расскажите мне обо всем вкратце.

Ариэль кивает и, наклонившись над механизмом, поворачивает диски.

— Это, конечно же, всего лишь прототип. Настоящее устройство гораздо больше. — Он хихикает, как будто только что пошутил, и я улыбаюсь ему в ответ. — Когда его включаешь, диски начинают крутиться быстрее, чем скорость света. — Ариэль показывает на медную проволоку между ними. — А с помощью этого образуется экзотическая материя⁸, которая создает кротовую нору⁹ между двумя точками. Я нашел способ поместить червоточину в маленький предмет, которым мы пользуемся каждый день. Это позволит обладателю предмета перемещаться во времени.

С этими словами он выключает механизм и поворачивается ко мне.

— Мы ограничиваем количество этих предметов генетической связью с семью специально отобранными для этого людьми. Они удостаиваются этой чести благодаря своей силе, остроте ума, физической доблести и интеллектуальным способностям. Прибор для перемещения во времени будет работать только для этих семи человек.