– Это несправедливо. Никто не объяснил мне, в чем различие между изменением и подправлением. Я думала, что подправляю.

Альфа поднимает бровь:

– Мы никогда не объясняем новобранцам, в чем различие. Твоя задача – дойти до этого самой в полевых условиях. И... полагаю, тебе были даны конкретные инструкции ничего не делать без ведома старшего. Так что, если хочешь найти оправдание своим действиям, тебе придется постараться.

Черт. Опять я оправдываюсь.

– Понятно. Могу я идти?

– Нет. Дай мне посмотреть твое эссе.

На секунду я сомневаюсь, но потом все же вручаю его Альфе. Жаль, что я просто молча не ушла в библиотеку. Альфа просматривает мое сочинение, а потом возвращает его.

– Я не собираюсь тебе ничего разжевывать, – говорит он, – скажу одно. Ключевым моментом к пониманию различия между подправлением и исправлением является не результат. Главное – мотив. Если ты хочешь, чтобы определенный человек опоздал на работу, то взорвешь для этого его дом или спустишь колеса у машины? Если сомневаешься, воздержись. Поняла?

Я киваю.

– А теперь – свободна. – Он разворачивается на стуле, включает монитор и снова начинает печатать.

Я направляюсь обратно в библиотеку. Смотри на причину, а не на результат. Это имеет смысл. Я начинаю обдумывать, как выразить другими словами сказанное Альфой, чтобы Зета решил, будто это моя мысль.

На этот раз в библиотеке оказывается посетитель. Возле стены с книгой в руках стоит Тайлер Фертиг. У меня учащается пульс. Я закрываю за собой дверь.

– Тайлер, – зову я его.

Он роняет книгу на пол и поворачивается с выражением ужаса на лице. Но, когда видит меня, его глаза сужаются, и он настолько быстро пересекает комнату, что я с трудом понимаю, что происходит. Тайлер хватает меня за плечи и с такой силой впечатывает в полку, что несколько книг падают на пол.

– Я – Блу! – выплевывает он. – Блу! Никогда больше не зови меня по имени. Тайлер мертв. Поняла меня?

Он не слишком крепко держит меня, так что я с легкостью могу присесть, дать ему по яйцам и свалить, но вместо этого я просто киваю.

Блу еще раз вжимает меня в книжную полку, а потом убирает руки. Я смотрю ему прямо в глаза. Он также смотрит на меня, абсолютно пустым взглядом. Тут меня осеняет. Это же так очевидно, и как только я не увидела этого раньше. Блу в отчаянии.

Это совсем не то чувство, которое охватывает тебя, когда умирает твоя собака или бросает девушка. Это отчаяние, которое никогда не прекращается. Отчаяние, которое окутывает тебя с головой, как одеяло, оставляя в полнейшей темноте. Отчаяние, которое крепко держит и не собирается отпускать. Я хорошо с ним знакома. Я видела, как оно берет верх над моей мамой. В глазах Блу я вижу ее отчаяние и мольбу. Я отвожу взгляд.

– Ты не такая, как они, – шепчет Блу. – Это место убьет тебя, как и всех остальных. Тебе не следует тут оставаться.

В голове появляется образ Блу, когда он еще был Тайлером. Вот он с важным видом заходит в столовую два года назад, задолго до Дня Испытаний. Он улыбается, смеется, а его рука обхватывает талию Дины Верстер. Все непроизвольно поворачивают головы, чтобы посмотреть на него, настолько сильна его уверенность в себе. А потом я вспоминаю его на следующий год, старшекурсником: голова постоянно опущена, он редко говорит. Его друзья пересаживаются на другую сторону стола, позже – и за другой стол. Дина Верстер начинает встречаться с другим. Тайлер сидит с младшекурсниками, но все время смотрит на еду и молчит. Как будто уже тогда он знал, что его ждет после выпуска. Он знал о Страже времени. Но как?

– Что произошло во время Дня Испытаний, Блу? – шепотом спрашиваю я.

Он смотрит как будто сквозь меня, а потом также шепотом отвечает:

– Они обманули меня.

– Кто обманул тебя, Блу? Как?

– Они сказали, что если я справлюсь на отлично, то смогу сам выбрать свой путь. Смогу быть свободным. Они солгали.

– Кто они?

– Вон и остальные.

Директор? Директор Вон знает о Страже времени? Думаю, это не должно так удивлять меня. Мне всегда казалось, что Вон знает обо мне абсолютно все.

Я качаю головой.

– Я все еще не понимаю. О каком пути ты говоришь, Тай…

Черт.

Я обрываю себя на середине слова, надеясь, что он ничего не заметил, но в его глазах опять плещется ярость. Я поднимаю руки вверх.

– Прости. Пожалуйста. Мне очень жаль.

Блу обходит меня и направляется к двери. В последний момент он поворачивается и произносит:

– Тебе стоит начать молиться по ночам, чтобы они не допустили тебя к постоянной работе. Лучше прозябать в одиночестве, чем находиться здесь. Им не следовало приводить тебя сюда. Ты не такая, как они.

Он открывает дверь.

– Блу! – кричу я, но это бесполезно. Он уже вышел. И судя по всему, в том числе и из ума.

Глава 9

Я смотрю на пустой стул между Еллоу и Вайолет. Блу не пришел на ужин. Я рада, что Зета сидит с той же стороны стола, что и я, только ближе к Альфе, поэтому мне его не видно, а значит, ничего не напоминает о том, как он кивнул мне, когда я вручила ему второе эссе. Вообще-то я просто слово в слово записала то, что сказал Альфа. Зета выглядел довольным, и это, конечно же, заставило меня почувствовать себя полным дерьмом, потому что, технически, я его обманула, и на самом деле так до сих пор и не представляю, чем же подправление отличается от изменения. В моем понимании любое вмешательство в прошлое изменяет его.

Я не знаю, что делать. После разговора с Блу на душе остался неприятный горький осадок. Я знала, что они о многом умалчивают, но теперь понимаю, что все намного серьезнее, потому что есть вещи, которые они намеренно скрывают от меня.

Я осматриваю сидящих за столом, пытаясь найти самое слабое звено, человека, который расскажет мне то, что я хочу знать. Альфа и Зета, определенно, вне игры. Так же как и Ред. Он - член офисного клуба, а я не доверяю никому, у кого есть свой кабинет. Следующий Орэндж. О нем мне известно только то, что он выглядит старше всех, как Ред. Ему, наверное, около тридцати. Он никогда не пытался заговорить со мной, поэтому у меня такое чувство, что он не одобряет моего присутствия здесь. Еллоу - определенно нет. Грин - та же проблема, что и с Орэндж. Он примерно моего возраста, но я даже не представляю, как к нему подступиться. Остаются Индиго и Вайолет.

Значит, будем работать с Индиго.

После ужина все покидают столовую, кроме Грин и Индиго, которые глубоко увязли в разговоре о какой-то битве времен Гражданской войны, в которой сегодня участвовал Индиго. Я делаю вид, что завязываю шнурки на кроссовках, хотя развязать их невозможно было бы даже с помощью плоскогубцев.

Наконец Грин и Индиго закругляются, и Грин уходит. Индиго поворачивается ко мне.