В 1961 году в ФБР пришло письмо, в котором предлагали представить доказательства, что президент прелюбодей. Обещали прислать и фотографии. Найти снимки, которые, мягко говоря, могли бы поставить президента в неловкое положение, не составляло никакого труда. Примерно в то же время, когда было отправлено это письмо, на приеме в отеле «Беверли Хилтон» президента Кеннеди видели с Мэрилин Монро.

Роберт Кеннеди также продолжал рисковать. Уалд, продюсер «Врага внутри», приехал однажды в дом в Малибу повстречаться с Кеннеди и увидел его там вдвоем с Мэрилин.

Затем тревожные сигналы посыпались, как из рога изобилия. И декабря 1961 года Дж. Эдгар Гувер сообщил Роберту Кеннеди, что ФБР располагает информацией о том, что Сэм Джанкана намеревается воспользоваться услугами Синатры, который стал посредником между ним и Кеннеди-старшим. Согласно полученным данным, у Синатры уже были разговоры с отцом президента.

Сотрудники из министерства юстиции начали поговаривать о том, что не понимают, как администрация может бороться с мафией, если Кеннеди водят дружбу с Фрэнком Синатрой, о связях которого с мафией всем хорошо известно.

Незадолго до Рождества 1961 года агенты ФБР подслушали телефонный разговор Джонни Розелли с Джанканой. Он только что побывал в ресторане «У Романова» с приятелем Мэрилин Питером Лоуфордом — одним из «клана» Синатры. Мафиози о Синатре отзывались с презрением. Они не могли привлечь его в качестве посредника между собой и Кеннеди. Розелли предложил Джанкане решиться на отчаянный шаг. «Ты правильно все понял, Mo, поступи по-другому. Поимей всех и каждого... Пусть они узнают, на что ты способен».

В феврале 1962 года, пока Мэрилин была в Мехико, наблюдения за Розелли выявили, что вторая любовница Джона Кеннеди, Юдит Кэмбелл, одновременно встречалась и с президентом, и с Джанканой. Таким образом, была обнаружена одна из «мин», заложенных под кресло президента, и директор ФБР принял меры по ее обезвреживанию.

Гувер как-то обедал с президентом, и предполагают, что предметом их беседы была Юдит Кэмбелл. И больше, как свидетельствовал телефонный формуляр Белого дома, разговоров с ней не было. Однако сама она утверждает, что все равно президент продолжал встречаться с ней. Похоже, Джон Кеннеди не воспринял всерьез предостережений Гувера. Кеннет О'Доннел, помощник Кеннеди, присутствовавший при встрече главы государства с директором ФБР, позже говорил, что президент якобы сказал: «Избавьтесь от этого ублюдка. Он уже порядком надоел».

23 марта, на следующий день после обеда с Гувером, оба Кеннеди должны были вылететь в Калифорнию. Джон Кеннеди хотел погостить у Фрэнка Синатры в Палм-Спрингс, но в последнюю минуту изменил первоначальный план, решив остановиться у Бинга Кросби, жившего в тех же местах. Питер Лоуфорд впоследствии говорил, что президент попросил его сделать необходимые приготовления, чтобы ему не пришлось, как говорится, спать в той же постели, где за три недели до его приезда спал Джанкана — мафиози, которого преследовал его брат. Разве трудно понять президента? Но Синатра посчитал себя страшно оскорбленным. Гнев свой он выместил на Питере Лоуфорде, разорвав с ним отношения.

Мэрилин лучше всех прочих знала о переживаниях Синатры. Она сказала Сиднею Сколски, что была в доме Питера Лоуфорда на встрече, на которую пришли Фрэнк Синатра и один из братьев Кеннеди.

Роберт Кеннеди объявил, по какой причине президент больше не мог встречаться с Фрэнком Синатрой. По словам Мэрилин, министр юстиции произнес страстную речь и даже сказал о том, что если президент не разорвет отношения с Синатрой, то будет вынужден подать в отставку. Участники встречи разошлись в гробовой тишине.

Но опасность не помешала Джону Кеннеди видеться с Мэрилин Монро. Они встретились через три дня после обеда президента с Гувером, во время поездки Кеннеди в Калифорнию.

В субботу 24 марта 1962 года президент проснулся в доме Кросби близ Палм-Спрингс. Мэрилин, жившая в недавно купленном доме, встала рано. Из-за ремонта водопровод временно был отключен, и она, чтобы вымыть голову, пошла к доктору Гринсону. Вернувшись, сделала прическу и принялась одеваться. Ушло несколько часов на то, чтобы превратить отцветающую Норму Джин в «Мэрилин».

Питер Лоуфорд, заехавший за ней, чтобы отвезти в «пески», в ожидании мерил шагами холл. «Когда Мэрилин вышла из спальни, — говорит Юнис Меррей, — у нее поверх новой прически был надет черный парик».

В те выходные президент открыто развлекал знаменитых гостей из шоу-бизнеса, однако о роли Мэрилин газеты не обмолвились ни словом. Но есть два очевидца того, что происходило в доме близ Палм-Спрингс. Президент из особняка Бинго Кросби, где он официально остановился, не раз отлучался.

Бывший юридический советник округа Лос-Анджелес Фили Уотсон, видевший Мэрилин с президентом в «Хилтоне» четыре месяца назад, с удивлением заметил, что они опять вместе. Если в «Хилтоне» никаких признаков интимности не было заметно, то теперь их близость сомнений у Уотсона не вызывала.

«Я гостил в частном доме на ранчо «Мираж», — говорит Уотсон, — и меня пригласили на прием в одно место во владениях Синатры. Стоял холодный, обычный для пустыни вечер. По сути было две вечеринки. Много народу собралось возле бассейна, гости то входили, то выходили из просторного дома, выстроенного в испанском стиле. Синатру я не видел, но Мэрилин и президент были там, к тому же рядом. По всему было видно, что они хорошо проводили время и занимались тем, что казалось им вполне естественным».

Уотсон говорит, что президент с Мэрилин были в коттедже на первом этаже, где он принимал лишь избранных гостей. Уотсон, как и на приеме в «Хилтоне», туда попал благодаря своему приятелю, стараниями которого и получил должность юридического советника. С президентом, помнившим его по предыдущей встрече, у него была короткая беседа. «Кроме него, присутствовало еще два или три человека, — говорит Уотсон. — На президенте был свитер с воротом «хомут», а на Мэрилин платье, похожее на халат. Чувствовалось, что она много пила. Глядя на них, можно было заключить, что они близки и провели вместе ночь».

Рассказ второго очевидца о том, что делалось в выходные в Палм-Спрингс, не расходится с наблюдениями Уотсона. В последние месяцы жизни Мэрилин посвящала в свои тайны Ральфа Робертса, актера и массажиста, с которым познакомилась в доме Страсбергов в Нью-Йорке. В затемненной комнате, пока Робертс делал расслабляющий массаж, с помощью которого пытался бороться с ее бессонницей, Мэрилин обсуждала с ним некоторые вопросы анатомии человека, в области которой имела определенные познания.

В разговоре с Робертсом Мэрилин обмолвилась, что, видимо, скоро увидится с президентом. Обронив это, она попросила Робертса объяснить ей, как бедренная кость соединяется с тазобедренным суставом. Находясь в Палм-Спрингс, Мэрилин позвонила Робертсу. В голосе ее прозвучали шаловливые нотки.

«Я тут поспорила со своим приятелем, — сказала она, отлично сознавая, что Робертс знает, на кого она намекает, — и он считает, что я неправа относительно тех мышц, о которых мы говорили. Я передам ему трубочку, и ты скажи ему сам».

«Секунду спустя, — вспоминает Робертс, — я уже слышал знаменитую бостонскую речь. Я рассказал о мышцах, и он поблагодарил меня. Конечно, я и виду не подал, что знаю, кто он, и он себя не назвал».